Дельцы. Автомобильный король
Шрифт:
28
Германские милитаристы искусно наладили военную машину, но они не проявляли той же проницательности в понимании психологии других наций, их дипломаты наделали грубых ошибок и восстановили против себя большую часть цивилизованного мира. Возможно, они были бы рады пойти на попятный и начать сызнова попозже. Но британские адмиралы, которые были вынуждены созерцать строительство вражеского флота у себя под носом, отнюдь не собирались кончать войну, не уничтожив этого флота. Такова была их цель, и они добивались ее при помощи могущества и престижа своей империи — не только ее пушек и золота,
Все эти силы имели влияние в Нью-Йорке; и они встречали поддержку американских сил. Уолл-стрит переживал бум, равного которому не знала история. Все, что могло быть использовано в мировой войне, поднималось в цене, и в Америке появилось семнадцать тысяч новых миллионеров. Старинная банкирская фирма Дж. П.Морган и Кo, помещавшаяся все там же, на углу Брод-стрит и Уолл-стрит, ведала миллиардами Антанты, следя за распределением их между жадными "военными бэби". Все банки Уолл-стрит были набиты деньгами, и крупные нью-йоркские газеты и журналы, клиенты этих банков, а иногда непосредственно контролируемые ими, ратовали за продолжение войны и уничтожение германского флота. Даны были распоряжения представить Генри Форда обезьяной, а его "корабль мира" обезьяньей клеткой, и эта работа была исполнена с мастерством, приобретенным длительным упражнением в цинизме и лжи.
Честный человек того времени, понимая непригодность Генри Форда для предпринятой им задачи, мог все же восхищаться проявленным им мужеством и альтруизмом. Честный человек мог верить, что Генри Форд ошибается и что лучше довести войну до конца и свергнуть кайзера. Но историки, оглядываясь на события с высот истекших лет, видя, как использовали дипломаты Антанты свои преимущества, видя, что представляют собой превозносимые ими идеи правды и справедливости, какой они заключили мир и что из него получилось, — историки, возможно, спросят себя, а не проявил ли Генри Форд со своим "кораблем дураков" больше понимания, чем все правительственные канцелярии Европы и Британской империи?
29
Эбнер Шатт приходил после полудня домой, снимал башмаки, протягивал ноги к кухонной печке и читал о том, что делается в мире. Когда он прочел, что мистер Форд собирается прекратить войну, он не удивился; напротив, ему это показалось весьма правильным и разумным. Он давно решил, что его хозяин величайший человек в мире, и если теперь коронованные особы и правители Европы признают этот факт, тем лучше для них и для их несчастных народов. Мистер Форд покажет им, как и что нужно делать, и вскоре все рабочие будут получать пять долларов сорок восемь центов в день, как Эбнер.
Помощник мастера по завинчиванию гаек прочел описание проводов "корабля мира"; большой флаг с надписью "Мир во что бы то ни стало"; знаменитости, прибывшие, чтобы сесть на корабль или пожелать счастливого пути отплывающим; толпы людей и оркестры; крики, и песни, и речи. Мистер Форд прибыл в длинном коричневом пальто на меху, со своими друзьями, Брайяном и Эдисоном, провожающими его. Кто-то преподнес Генри охапку роз, и, стоя у перил, он бросал их в толпу, друзьям. На пристани оркестр играл: "Скажи ребятам, пора им возвращаться по домам".
Человек с актерской внешностью, в длинном широком пальто встал в позу на верхней палубе, объявил себя церемониймейстером
Двое пилигримов-миротворцев решили повенчаться на борту, пригласив в свидетели Брайяна и Форда. На пароход явился человек, проповедующий новую философию религии, и поэт со свитком стихов, посвященных богине мира. Явились вегетарианцы, сторонники сухого закона и председатель лиги некурящих. Явился человек с белкой в клетке для мистера Брайяна. Когда пароход отчалил, кто-то бросился в море и поплыл за ним.
На "корабле мира" ехали люди, которым было что сказать миру. Тут был судья, потративший всю свою жизнь на создание первого детского суда; тут была первая в Соединенных Штатах женщина-сенатор и первый губернатор штата, поддержанный на выборах фермерами и рабочими. Тут была вдова промышленника, который завещал все свое состояние на введение "единого налога", и очаровательная молодая женщина, которая проехала по Пятой авеню на белой лошади во время первой демонстрации американских суфражисток. Тут был и священник-пацифист из Чикаго, чьи необъятные седые усы вызывали невольную усмешку; и тут же был человек, который взобрался однажды в Центральном парке на ящик из-под мыла и призывал безработных свергнуть правительство.
Сам мистер Форд заболел инфлюэнцей и принужден был лежать в своей каюте, что не очень-то приятно среди океана и среди зимы. Газеты сообщали о тайных совещаниях в его каюте и о том, как каждый старался склонить его на свою сторону. Но они умалчивали о том, как репортеры врывались в его каюту, требуя интервью на том основании, что их-де и так "нагрели" на смерти Дж. П.Моргана-старшего и они не допустят, чтоб их "нагрели" еще и на смерти Генри Форда!
30
На пароходе в качестве гостей Генри находилось пятьдесят четыре корреспондента газет и журналов. Он верил в свободу мнений и в право людей знать о том, что происходит. Корреспондент лондонской "Дэйли мейл" тоже пожелал ехать в качестве гостя, а получив отказ, купил место в каюте второго класса. Когда добрый мистер Форд услыхал об этом, он в простоте сердца пригласил сего джентльмена присоединиться к общей компании, не имея ни малейшего понятия, что это за человек и какого сорта газету он представляет.
Владелец лондонской "Дэйли мейл" разбогател так же молниеносно и сказочно, как сам Генри Форд; только вместо того, чтобы заниматься продажей доброкачественных машин, он торговал сенсациями и сплетнями. Он стал архимиллионером и влиятельной фигурой, а так как дело происходило в Англии, то из Альфреда Хармсуорта он превратился в лорда Нортклифа. Его агент, перехитрив сына мичиганского фермера, совершенно бесконтрольно передавал по радиотелеграфу "корабля мира" подробные отчеты о ссорах и драках между пацифистами и всевозможные смехотворные измышления о жизни на борту. Эти выдумки доходили до всех нейтральных стран; они широко распространялись прессой Америки, могущественнейшей из всех государств империи боеприпасов, и всему миру сообщалось, что Генри Форд — "пленник в собственной каюте, привязан к койке настоятелем Марки и к нему приставлен вооруженный караул".