Дело 69
Шрифт:
«Отец Солженицына был артиллерийским офицером под Танненбергом в „Августе 14“ он показан под именем „Исаака Лаженицына“, еврейского интеллигента, который перешёл в православие…» Итак, в немецком издании «Августа 14» Солженицын сам довольно ясно говорит, что он полуеврей из выкрестов. Издатель «Дер Шпигель» Аугштейн – сам еврей и ошибочки в этом вопросе не допустит.
Однако, вполне возможно, что в других изданиях «Августа», как например, в русском издании, это щекотливое местечко выпущено. Но, будьте уверены, что все евреи в мире
Репортёр западногерманского журнала «Штерн» Дитер Штейнер поехал в СССР и интервьюировал там тётку Солженицына, Ирину Щербак.
Эта тётка сообщает, что отец Солженицына, Исай, бывший Исаак, покончил самоубийством, когда Солженицын был ещё на 3-ем месяце в утробе своей матери (см. перепечатку из «Штерна» в газете «Россия» от 28. I. 1972).
Самоубийство отца – это очень существенный факт для понимания психологии Солженицына. И это прекрасно учитывают все те западные «хитрые органы», которые ставят ставку на Солженицына.
Дело в том, что самоубийство, в большинстве случаев, как правило, это результат тяжёлых психических болезней.
Поэтому в США людей, покушавшихся на самоубийство, сразу же тащат на проверку в сумасшедший дом.
Поэтому-то, церковь запрещала отпевать самоубийц и хоронить их в церковной ограде: так как считалось, что в них сидят бесы, то есть, те самые душевные болезни.
Но, нужно ещё учитывать и то, что эти психические болезни и предрасположение к самоубийству передаются по наследству.
Ведь, психические болезни – это часть наследственного вырождения, потому это и передаётся по наследству, как судьба, как карма.
Генетический капитал – это штучка посерьёзней, чем «Капитал» Карла Маркса. Кстати, у Карла Маркса генетический капитал был очень плохой.
Две дочери Карла Маркса покончили самоубийством. Одна из них, Лаура, покончила самоубийством дуплетом, вместе со своим мужем, заядлым марксистом Полем Лафаргом, который, кстати, был внучатым племянником Карла Маркса.
Поэт Есенин покончил самоубийством. И его сын, полупоэт и полуеврей, диссидент Есенин-Вольпин тоже психует и вопит в своих виршах: «И я до смерти напьюсь и застрелюсь!» Нобелевский псих Хемингуэй, посидев в псих-больнице, покончил самоубийством. Но и его отец покончил самоубийством. И даже его сестра Лаура тоже покончила самоубийством.
Некоторые говорят: «Ох, Солженицын – такой храбрый, так лезет на рожон!» Ox, ox, ox, это храбрость самоубийцы, который сам застрелиться боится, но подсознательно хочет, чтобы его застрелили другие.
Это тёмные фрейдовские комплексы вины и саморазрушения. Это храбрость Ли Освальда, убийцы президента Кеннеди, который до этого покушался на самоубийство.
Это храбрость Мордко Богрова, убийцы премьер-министра Столыпина, который до этого тоже покушался на самоубийство.
И всё это прекрасно известно тем психологам, которые руководят психологической войной. А Солженицын – только пешка
В кругах НТС и «Посева», которые превозносят до небес Солженицына и прочих диссидентов, по секрету, многозначительно говорят о «самосадах». Но это не табак-самосад.
Это люди, которые сами себя сажают. Куда сажают? Ну, туда, где сидят, в тюрьмы и концлагеря. Это мазохисты, в которых сидят подсознательные комплексы вины и саморазрушения.
Например, диссидент Левитин так-таки и вопит в НТС-овских «Гранях„: „Ох, как хорошо, что меня опять посадили!“ Разгадку этого странного вопля мы находим в парижской газете «Русская мысль“ (где редактором княгиня Аховская) за 8 февр. 1973, стр. 4.
Там А. Краснов-Левитин опять вопияет: «Я никогда и нигде не чувствовал себя счастливее, чем в лагере… Так я обрёл счастье в несчастьи…» Дальше «Русская мысль» пишет: «Его дед (еврей) арендовал (вопреки закону) у разорившихся помещиков Полтавской губернии имения и „стоило ему заметить, что крестьянин прошёл мимо его дома, хотя бы вдалеке, в шапке, им овладевала дикая ярость: он, как сумасшедший, бросался на несчастного мужика или парубка, сбивал с него шапку, начинал лупить его по роже и ругать последними словами“.
Это пишет сам Краснов-Левитин в своей книжке «Строматы». Совершенно ясно, что его дед-еврей просто полусумасшедший садист с комплексом власти.
А от таких дегенератов-садистов потом рождаются такие же дегенераты-мазохисты, каковым и является Краснов-Левитин.
Вот вам и комплекс вины за деда и саморазрушения, который приводит в концлагерь. Вот это и есть те самые «самосады», о которых многозначительно шепчут в НТС и «Посеве». И эта штука сильна, как судьба, как карма, как дьявол.
Отец Ф. М. Достоевского был помещиком и садистом. За его жестокости его убили его же собственные крестьяне и царский суд оправдал этих крестьян! От такого отца Достоевский родился садомазохистом и загнал сам себя в Сибирь.
С этой точки зрения, таким же «самосадом» является и герой нашего времени Солженицын. Ведь, его посадили за то, что в феврале 1945 года он написал по военно-полевой почте своему приятелю письмо, в котором критиковал Сталина.
В то время я сам был в Советской Армии и прекрасно помню, что абсолютно на всех письмах-треуголках (которые не заклеивались, а сворачивались) стоял треугольный штемпель «Проверено военной цензурой».
Чтобы в таких условиях писать такое письмо, нужно быть действительно «самосадом», который сам себя садит. То, что Солженицын сам себя посадил, это ему, может быть, на роду написано, написано его отцом-самоубийцей.
Хуже то, что он посадил также и того человека, которому он писал, Николая Виткевича, который, за это, отсидел 10 лет в Сибири. И похоже на то, что, Солженицын – не простой святой, а грешный святой.
Знаете, есть не только святые и грешники, но также грешные святые и святые грешники.