Дело Аляски Сандерс
Шрифт:
я все про тебя знаю.
Сердце у него бешено заколотилось. Неделей раньше он уже получил такое же послание, нашел его на ветровом стекле машины. И внезапно он понял: это Салли Кэрри! Мстит за старый шантаж. А машину сына наверняка взяла для отвода глаз.
Эрик кинулся в дом, схватил ключи от машины и бросился в погоню, полный решимости нагнать Салли. Вернувшись прошлой осенью в Маунт-Плезант, он боялся, как бы жизнь по соседству с ней не стала для него источником проблем, и не ошибся. Он всегда горько раскаивался в своем тогдашнем поведении, а теперь жалел о нем еще сильнее. Надо найти способ ее обезвредить. Послание уже второе, Салли входила во вкус: бросить его в семейный почтовый ящик значило публично облить Эрика грязью,
Эрик не отставал и через двадцать минут догнал машину на парковке торгового комплекса в Конуэе. “Форд” как раз парковался. Эрик тоже затормозил и выпрыгнул из машины: надо объясниться с женщиной за рулем. К его великому изумлению, это оказалась не Салли Кэрри, а Аляска.
Он чуть не сел от неожиданности. Аляска, не заметив его, вошла в супермаркет. Эрик встал у выхода, поджидая ее. Когда она вышла с покупками, он бросил ей в лицо:
– “Я все про тебя знаю”!
Она вздрогнула при виде Эрика, но сразу взяла себя в руки.
– Ой, Эрик, как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?
– “Я все про тебя знаю”, – повторил он, помахав листком.
Она отвернулась и хотела пойти своей дорогой. Но Эрик преградил ей путь:
– Думаешь, так просто отделаешься? Нет уж, объяснись.
– Не понимаю, о чем ты, Эрик.
– Я знаю, что это ты клала мне анонимки – то на ветровое стекло на днях, то теперь в почтовый ящик родителей. Если у тебя ко мне вопросы, говори прямо!
– Дальше все было так, как я вам рассказывал, – продолжал Эрик. – Мы поругались из-за этих писем. Потом заявился управляющий супермаркета, сказал, что вызовет полицию, и Аляска слетела с катушек. Разоралась: “Он вызовет копов, блин! Он вызовет копов!” – и бросилась к своей машине, забыв про покупки. Я не понял, что с ней такое, думал, она хочет уйти от разговора. Схватил пакеты и нагнал ее, когда она уже села в свой “форд”. Открыл багажник, чтобы сложить туда покупки, а на самом деле чтобы ее задержать. Она плакала и вопила: “Дай мне уехать, Эрик!” В таком состоянии она явно не могла вести машину, попала бы в аварию, а я этого не хотел. Поэтому за руль сел я, чтобы отвезти ее в Маунт-Плезант. В эту минуту подъехала полиция, нас быстренько проверили, потом я доставил Аляску домой. Там, как я вам и говорил, я ее спросил про пуловер, который одолжил Уолтеру на рыбалке, и тут она, видно, после всех переживаний, опять на меня набросилась: “Это все, что тебя волнует после того, что мы пережили? Спроси Уолтера”. – “Ты что, хочешь, чтобы я позвонил Уолтеру и рассказал про все, что случилось?” Ну вот, теперь вы все знаете.
– Погодите, – вмешался Гэхаловуд. – Вы подтвердили, что письма вам слала Аляска, но так и не сказали, в чем она вас обвиняла.
– Она меня обвиняла в том, что я убил одну ее подругу.
Повисло изумленное молчание.
– Кого убили? – спросил я.
– Свою тогдашнюю подружку. Помните, я вам говорил, что меня бросила подружка и меня это так подкосило, что я уехал из Салема.
– Да, – кивнул Гэхаловуд. – Продолжайте…
– На самом деле она меня не бросила… она покончила с собой. У нее были большие психические проблемы. С виду она была очень красивая, но на самом деле страшно мучилась. Ее самоубийство меня жутко потрясло. Прямо перевернуло, хоть ничего по-настоящему серьезного между нами не было. Я все время думал, мог ли я ей помешать. Мне надо было любой ценой уехать из Салема. Но куда ехать? Так я и вернулся к родителям. В тот момент мне хотелось просто остаться одному. Я про нее никому не рассказывал, только Уолтеру. Чтобы родители не приставали, я отговорился тем, что меня уволили. А когда после смерти Аляски меня стали спрашивать, почему я вернулся, я в свое оправдание сослался еще и на отцовский рак. Боялся, что из-за писем
– Элинор? – переспросил Гэхаловуд.
– Ее так звали, – пояснил Эрик. – Элинор Лоуэлл.
Мы с Гэхаловудом и Лорен обменялись изумленными взглядами.
– Что такое? – спросила Патрисия, озадаченная нашей реакцией. – Я чего-то не знаю?
– Помните, в пятницу вечером, у Лорен, я упоминал это дело, – напомнил Гэхаловуд. – Девушка пропала, и считается, что она утопилась.
– Да, теперь, когда вы сказали, припоминаю.
– Когда Аляска положила вам на ветровое стекло первую анонимку? – спросил я Эрика.
– За несколько недель до второй. Насколько я помню, в самом начале марта девяносто девятого года.
Я повернулся к Гэхаловуду:
– Это совпадает с эпизодом на заправке, когда Саманта Фрэзер обнаружила письмо, напечатанное Аляской.
Лорен спросила брата:
– Ты говоришь, что Аляска тебя обвиняла в убийстве Элинор. Она подозревала, что ты ее убил, а потом выдал ее смерть за самоубийство?
– Нет, она имела в виду убийство в переносном смысле. Элинор была очень уязвима, Аляска обвиняла меня в том, что я ее психологически истязал. Это была неправда, конечно.
– Мне непонятна одна деталь, – перебил я. – Если Элинор покончила с собой в конце августа девяносто восьмого года, а Аляска вас подозревала, то почему она стала слать вам эти письма только в марте следующего года?
– Аляска знала, что мы с Элинор были вместе, Элинор ей в свое время сказала. Я это выяснил однажды вечером под Новый год, когда мы с Уолтером и Аляской ходили пить пиво в “Нэшнл энфем”. Помню, что дело было на праздниках, потому что все были в этих дурацких красных колпаках Санта-Клауса. Аляска непременно хотела подыскать мне подружку, показывала всех девушек, что проходили мимо: “А вот эта недурна, правда?” Я ответил, что меня как-то не тянет. Она возразила, что всех тянет с кем-нибудь провести вечерок. Тут я ей рассказал про свою связь с Элинор и про то, как меня потрясло ее самоубийство. И вдруг Аляска сказала, что она в курсе. Я удивился, что Элинор с ней поделилась. Месяца через два после этого эпизода с Аляской связалась мать Элинор. Она кое-что обнаружила и хотела с ней поговорить.
22 марта 1999 года
По дороге в Маунт-Плезант после ссоры у супермаркета Аляска успокоилась. Какое-то время они ехали молча, потом Эрик спросил:
– Ну как, получше?
– Все в порядке.
– Почему ты так распсиховалась, когда управляющий сказал, что вызовет полицию?
Аляска ответила не сразу:
– Не знаю… запаниковала… боялась, что ты им расскажешь про мои анонимки.
– Теперь мы знаем, – перебил я Эрика, – что на самом деле она боялась, как бы не выплыло ограбление ею родительского дома, в результате которого серьезно пострадал полицейский.
– Да, писатель, спасибо большое! – огрызнулся Гэхаловуд. – Продолжайте, пожалуйста, Эрик.
Эрик продолжал рассказ с того места, на каком я его прервал:
– В общем, я спросил, почему она распсиховалась, увидев полицию…
22 марта 1999 года
Аляска ответила не сразу:
– Не знаю… запаниковала… боялась, что ты им расскажешь про мои анонимки.
– Раз ты теперь успокоилась, можешь объяснить, с чего ты взяла, что я довел Элинор до самоубийства?
– Месяц назад со мной связалась ее мать, хотела поговорить. Она приезжала ко мне в Маунт-Плезант.
22 февраля 1999 года
Аляска договорилась встретиться с Марией Лоуэлл, матерью Элинор, в “Сизон”.
– Рада снова тебя видеть, Аляска.
– Я тоже рада вас видеть, миссис Лоуэлл. Я часто вспоминаю вас и Элинор.
Мария Лоуэлл грустно улыбнулась:
– Знаешь, жизнь проходит так быстро. Мы думаем, что можно нагнать время, но это время нас нагоняет. Я говорила с твоей матерью… она сказала, вы немножко поссорились…