Дело Аляски Сандерс

Диккер Жоэль

– Надо же с чего-то начинать, чтобы двигаться вперед.

Мы с Лорен шли рядом, не говоря ни слова. При словах Гэхаловуда на ее лице мелькнула улыбка, полная надежды. Мне хотелось взять ее за руку, но я сдержался. Только шепнул:

– Мне очень жаль…

– Мне еще больше, – отозвалась она.

На тюремной парковке наша четверка рассталась. Едва мы с Гэхаловудом уселись в машину, я спросил:

– Вы правда думаете, что Эрик невиновен?

– Нет, я сказал адвокату то, что она хотела услышать. Уверен, Эрик не рассказал нам всей правды. И мне бы очень хотелось знать, за что отомстил Уолтер, обвинив Эрика в убийстве Аляски. Между ними наверняка что-то произошло. Версию Эрика я выслушал,

теперь хочу выслушать версию Уолтера Кэрри.

– Сержант, не забывайте, что Уолтер Кэрри мертв.

– Спасибо, писатель, что бы я без вас делал. Поехали, поговорим с его родителями.

После пожара в апреле 1999 года Салли и Джордж Кэрри отстроили здание в прежнем виде: первый этаж занимал магазин Кэрри для охотников и рыболовов, а квартиру на втором этаже теперь снимал какой-то муниципальный чиновник.

Глава 18

Салли и Джордж Кэрри

Маунт-Плезант, штат Нью-Гэмпшир

Вторник, 13 июля 2010 года

Когда мы с Гэхаловудом вошли в магазин, из подсобки на звук электронного звонка вышла женщина. При виде Перри ее лицо окаменело:

– Так это правда, сержант? Вы расследуете это дело заново?

– В нашем распоряжении оказались новые факты, миссис Кэрри.

Она перевела взгляд на меня:

– А вы тот самый писатель, да?

– Да, мэм. Меня зовут Маркус Гольдман.

Она просунула голову в дверь подсобки и позвала мужа:

– Джордж, иди сюда, это по поводу Уолти!

По настоянию Салли и Джорджа наш разговор проходил в “Сизон”, на другой стороне улицы. Гэхаловуд из уважения к ним предлагал остаться в магазине, но Салли Кэрри заявила:

– Хочу, чтобы все видели, как мы беседуем с полицией. Мы уже одиннадцать лет прячемся, на нас одиннадцать лет все косятся, пора реабилитировать нашего сына.

На террасе кафе мест не было, поэтому мы расположились внутри. Едва сев за столик, Салли Кэрри спросила:

– Уолтер не покончил с собой, да? И тем более не убивал этого копа…

Гэхаловуд ничем себя не выдал:

– Почему вы так думаете?

– Мать сына знает. Уолтер был военный, человек порядочный. Ни убийцей, ни трусом он не был. Если вы пришли к нам, значит, вам это известно.

– Мы пришли к вам, потому что нам нужно проверить кое-какие факты.

– Чего конкретно вы хотите? – спросил Джордж Кэрри, явно не склонный бередить старые раны, в отличие от жены.

– Чтобы вы рассказали нам про сына. Нам нужно узнать его получше, с ваших слов.

– Не прошло и одиннадцати лет, как вы проснулись? – досадливо бросил Джордж Кэрри.

– Это может быть нелегко, понимаю, – признал Гэхаловуд.

– Нелегко? Скажите лучше – невыносимо!

– Спокойнее, Джордж, – урезонила его жена.

Он умолк и сидел с непроницаемым лицом. Салли Кэрри стала мирно рассказывать об Уолтере, их сыне – не слишком общительном мальчике, любителе природы.

– Он был одиночкой. В детстве ему никто, кроме себя, не был нужен. Сам мастерил мушек и целыми днями удил рыбу. В десять лет знал уже все места с хорошим клевом. Давал советы покупателям в магазине – к нему обращались даже заядлые рыболовы. Спрашивали: “Малыш здесь?” – а я отвечала: “Ах нет, он в школе. Приходите в субботу. Но с утра, после полудня он на рыбалке”. Если Уолтер был не в школе и не на рыбалке, то всегда сидел в магазине. По-моему, это было уже чересчур: я хотела, чтобы у него были приятели, чтобы он хоть иногда развлекался. Даже пожаловалась Джанет Донован. У Эрика была компания друзей, мне хотелось, чтобы и сын с ними гулял. Однажды Эрик пришел в магазин –

думаю, его мать попросила быть поприветливей с Уолти. Они очень быстро сошлись и стали неразлучны. Просто не разлей вода. Если Уолти не было дома, значит, он был у Донованов, и наоборот. Помню, они от дома до дома бегали. Пулей. Так, словно жизнь слишком коротка, чтобы просто ходить. Вечно носились, как чертенята. Когда им было лет по пятнадцать, тренер лицейской команды по бегу – он был нашим постоянным покупателем – пришел однажды в магазин и спросил: “Это ваш сын пронесся тут мимо меня, как реактивный самолет?” – “Да”. – “Он учится в лицее Маунт-Плезант, верно?” – “Совершенно верно”. – “А почему он не в команде бегунов?” Так Уолтер попал в команду. И Эрик тоже.

– Эрик был неплохим атлетом, – добавил Джордж. – Но ему бы и в голову не пришло записаться в команду, если бы не Уолтер. Как раз Уолтер сказал тренеру, что без Эрика не пойдет.

– Судя по вашим словам, они были большими друзьями, – заметил Гэхаловуд.

– Были, пока не выросли, – ответил Джордж Кэрри.

– Вы имеете в виду какой-то конкретный эпизод? – спросил Гэхаловуд.

– Да. Когда Эрик Донован подставил Уолтера на соревнованиях по бегу.

* * *

Февраль 1988 года

Уолтер и Эрик учились в выпускном классе лицея. Пора было думать о будущем. Оба собирались в университет учиться коммерции и часами изучали буклеты разных заведений. Слишком удаленные университеты забраковали сразу: хотели почаще приезжать в Маунт-Плезант. Потом отбросили университеты слишком дорогие. В конце концов их выбор пал на университет в Монархе, в Массачусетсе: он предлагал весьма основательную коммерческую подготовку. У родителей не было средств платить за учебу, и мальчики сначала собирались взять кредит, как многие молодые американцы в такой ситуации. Однако и Марк Донован, и Джордж Кэрри отговаривали их: “Кредит на учебу в университете – это камень на шее еще до вступления в активную жизнь. Лучше добиваться стипендии”. Школьные оценки были у обоих вполне достойные, но не позволяли претендовать на стипендию за успехи в учебе. Их единственным шансом была стипендия за успехи в спорте. Пришлось делать ставку на атлетические достижения. Двумя месяцами раньше они всех удивили, выиграв эстафету на региональных соревнованиях, и могли рассчитывать на внимание со стороны университетских рекрутеров.

Марк Донован и Джордж Кэрри упрашивали тренера лицейской команды по бегу поддержать их сыновей. “Не скрою, Маунт-Плезант не привлекателен для рекрутеров, – предупредил тренер. – Сколько работаю, ни разу не сумел добыть стипендию ни для одного своего мальчишки. Но Эрик с Уолтером в самом деле потеснили на пьедестале многих фаворитов. Наверное, что-то сделать можно. Я надеюсь на ближайшие межлицейские соревнования, они в начале марта. Уровень все равно местный, но я постараюсь уговорить кого-то из рекрутеров приехать”.

Тренер сдержал слово. Хлопотал изо всех сил, задействовал личные связи. Но не пробудил в собеседниках особого интереса: “Если бы ваши жеребята произвели такой фурор, мы бы о них слышали”. Вконец отчаявшись, он лично съездил в Массачусетс и встретился с тренером из университета Монарха. “Эти двое – великолепные атлеты, – уверял тренер. – Они мечтают учиться в Монархе, они из кожи вон будут лезть”. В тамошней команде оставалось одно место, и тренер подыскивал какого-нибудь уникума. К тому же особо привередничать ему не приходилось: несколько бегунов, которых он себе присмотрел, откликнулись на зов более престижных университетов. “Я приеду на межлицейские соревнования, – пообещал тренер. – Но выберу только одного. Пусть покажет мне себя на беговой дорожке”.