Дело беспокойной рыжеволосой
Шрифт:
Лифт закрывается. Рискую еще раз поднять глаза на Кристиана. Он смотрит на меня с высоты своего роста, и воздух заряжается электричеством, сгущается, пульсирует между нами. Хоть трогай его, хоть ешь. Нас притягивает друг к другу.
— О боже, — вздыхаю я, охваченная силой этого инстинктивного влечения, древнего, как сама жизнь.
— Я тоже это чувствую, — говорит он. Его глаза затуманены страстью.
Желание темной, смертельной плазмой наполняет мой живот. Кристиан стискивает мне руку, ласкает большим пальцем сгиб моего мизинца, и все мышцы в моем теле сжимаются в сладостной
Откуда у него такая власть надо мной?
— Анастейша, не надо кусать губу, — шепчет он.
Я разжимаю зубы и жалобно гляжу на него. Я хочу его, немедленно, здесь, в лифте. Да может ли быть иначе?
— Ты знаешь сама, что ты для меня значишь.
О, значит, я все-таки нужна ему! Моя внутренняя богиня, моя самооценка, зашевелилась после пяти дней безнадеги.
Внезапно створки лифта раздвигаются, разрушая чары, и мы выходим на крышу. Тут ветрено. Несмотря на черный пиджак, я мерзну. Кристиан обнимает меня за плечи, прижимает к себе, и мы быстро проходим на середину вертолетной площадки. Там стоит «Чарли Танго», и его лопасти медленно вращаются.
Из кабины выскакивает высокий светловолосый парень с квадратной челюстью и, пригнувшись, бежит к нам. Обменявшись крепким рукопожатием с Кристианом, он кричит сквозь шум роторов:
— Машина готова, сэр. В вашем распоряжении!
— Все проверил?
— Да, сэр.
— Заберешь ее примерно в восемь тридцать?
— Да, сэр.
— Тейлор ждет тебя у входа.
— Благодарю вас, мистер Грей. Счастливо слетать в Портленд. Мэм… — он вежливо улыбается мне.
Не выпуская моей руки, Кристиан кивает пилоту и, пригнувшись, ведет меня к дверям вертолета.
Внутри он пристегивает меня, туго затягивает ремни. Многозначительно, с загадочной улыбкой.
— Вот теперь ты никуда не денешься, — бормочет он. — Должен признаться, мне нравится на тебе этот бондаж. Да, ни к чему не прикасайся.
Я густо заливаюсь краской, когда он проводит указательным пальцем по моей щеке. Потом протягивает наушники. «Мне бы тоже хотелось прикоснуться к тебе, но ты не разрешаешь…» Я хмурю брови. К тому же он так туго затянул ремни, что я еле шевелюсь.
Кристиан садится в кресло пилота и пристегивается, потом выполняет все предполетные проверки. Действует уверенно и быстро. Я завороженно наблюдаю. Он надевает наушники, щелкает тумблером, и лопасти ускоряют вращение, оглушая меня низким рокотом.
Он поворачивается ко мне.
— Готова, малышка? — Голос эхом отзывается в наушниках.
— Угу.
На его губах усмешка — озорная, мальчишеская. Как давно я ее не видела!
— Вышка Ситак, это борт «Чарли Танго», отель «Гольф-Эхо»(А1), готов к рейсу в Портленд через PDX. Как слышите меня? Прием.
Безликий голос авиадиспетчера отвечает, инструктирует.
— Роджер, вышка, говорит борт «Чарли Танго», конец связи.
Кристиан щелкает двумя тумблерами, берется за ручку управления, и вертолет медленно и плавно взмывает в вечернее небо.
Сиэтл и мой желудок падают вниз, стремительно удаляясь от нас.
— Когда-то мы гнались за зарей, а она убегала от нас, теперь мы
Я таращу глаза от удивления. Что такое? Ушам не верю. Неужели он способен на такую романтику? Он улыбается, и я робко улыбаюсь в ответ.
— На этот раз, при вечернем солнце, все будет выглядеть гораздо красивее, — говорит он.
В прошлый раз, когда мы летели в Сиэтл, было темно. В этот же вечер вид открывается потрясающий, буквально неземной. Мы набираем высоту, пролетая меж высоченных небоскребов.
— Вон там моя «Эскала», — он кивает на здание, — «Боинг» там, а теперь приближается и «Спейс Нидл».
— Еще ни разу не была там, — вздыхаю я, вытягивая шею.
— Я покажу тебе его — мы там поужинаем.
— Кристиан, мы расстались.
— Знаю. Но я все-таки свожу тебя туда и накормлю, — сердится он.
Я качаю головой и понимаю, что лучше не спорить.
— Тут очень красиво, спасибо.
— Впечатляет, не правда ли?
— Впечатляет то, что ты можешь показать мне все это.
— Грубая лесть, да, мисс Стил? Но я действительно наделен многими талантами.
— Я прекрасно вижу это, мистер Грей.
Он поворачивает голову и усмехается. Впервые за пять дней я немного расслабляюсь. Может, все и не так плохо.
— Как тебе новая работа?
— Спасибо, хорошо. Интересная.
— А что представляет собой новый босс?
— Ну, нормальный.
Не могу же я сказать, что меня беспокоит внимание Джека? Кристиан прищуривается.
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке, не считая очевидного.
— Очевидного?
— Ох, Кристиан, честное слово, ты меня иногда просто достаешь.
— Достаю? Я? Мне что-то не нравится ваш тон, мисс Стил.
— Не нравится — и ладно.
Его губы кривятся в усмешке.
— Я скучал без твоего милого дерзкого ротика, Анастейша.
Мне хочется крикнуть: «А я скучала без тебя — всего тебя — не только без твоего голоса, твоих губ!..» Но я лишь молча смотрю через лобовое стекло «Чарли Танго», похожее на выпуклую стенку аквариума. Мы продолжаем лететь на юг. Над горизонтом висит солнце — большое, оранжевое, опасное, — и я снова чувствую себя Икаром, рискующим сгореть в его огне.
Мрак ползет за нами следом со стороны Сиэтла. Небо украсилось опаловыми, пурпурными и аквамариновыми волнами, плавно переходящими друг в друга, так, как это может делать лишь Мать-Природа. Вечерний воздух чист и ясен. Огни Портленда мерцают, подмигивают, приветствуя нас, когда Кристиан сажает вертолет на посадочную площадку. Мы снова наверху странного кирпичного сооружения, откуда мы улетали меньше трех недель назад.
Казалось бы, что такое три недели? Так, мелочь. И все же мне кажется, будто я знала Кристиана всю свою жизнь. Он глушит двигатель «Чарли Танго», щелкая разными переключателями. Лопасти медленно останавливаются, и вскоре я слышу в наушниках лишь собственное дыхание. Хм-м. Внезапно почему-то вспоминаются органные мессы Томаса Таллиса, оказавшие на меня такое удивительное действие. Пульс учащается. Мне не хочется никуда уходить отсюда.