Дело любопытной новобрачной
Шрифт:
— Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем… — сказал детектив.
— На твоем месте я бы не вмешивался в это дело, — оборвал его Мейсон. — Шеф намерен передать его окружному прокурору. Ему не понравится, если мы будем заниматься не своим делом. Так что прекрати эти разговоры.
Дрейк растерянно кивнул. Мужчины направились к выходу.
— Погодите, дайте я вам все объясню! — вскочила со стула Дорис Фриман. — Вы думаете вовсе не то, что было на самом деле! Мы не…
— Приберегите свои объяснения для окружного прокурора, — сказал Мейсон, открывая дверь
— Но вы же ничего не поняли! — с отчаянием воскликнула Дорис. — Речь шла всего лишь о…
Мейсон буквально вытолкал Дрейка из прихожей и сам вышел следом. Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже выскочила на порог:
— Позвольте же мне все вам объяснить…
— Мы в такие дела не вмешиваемся, миссис Фриман, — крикнул ей Мейсон. — Это не в нашей компетенции. Шеф передаст дело окружному прокурору, вот с ним и объясняйтесь.
Когда дверь лифта закрылась, Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона и сказал:
— А ведь она готова была нам все выложить!
— Ничего подобного, — улыбнулся Мейсон. — Она постаралась бы вызвать у нас сочувствие, жалуясь на Мокси. Но ни словом не обмолвилась бы о своем сообщнике. А мне нужен именно он. По моим расчетам, сейчас она отправится к нему.
— А он не живет вместе с ней?
— Маловероятно. Я полагаю, что это либо детектив, либо адвокат.
— Представляю себе, как возмутится адвокат, когда она расскажет ему о запрещении телефонных разговоров по вопросам шантажа! Постой! А не попросит она его придти к ней?
— Нет. Она побоится, что все ее телефонные разговоры прослушиваются. Я уверен, что она сама отправится к нему.
— Ты считаешь, что она не заподозрила обмана?
— Не забывай, — улыбнулся Мейсон, — что она приезжая, а в каждом городе свои правила и законы. Если она и заподозрила что-то неладное, то только в том плане, что мы — полицейские агенты, желающие поставить ей ловушку.
Они вышли из подъезда, даже не посмотрев в сторону автомобиля, где за рулем седел Денни Спейр. Мужчины пересекли площадь и остановились на тротуаре, чтобы их хорошо было видна другая сторона улицы, и Дрейк принялся ловить такси.
15
Вышагивая из угла в угол по своему кабинету, Мейсон громко диктовал Делле Стрит текст заявления Роды Монтейн, в котором она требовала развода с Карлом Монтейном, с выплатой ей содержания в размере пятидесяти тысяч долларов в год и ежемесячного пособия в размере семи с половиной процентов от этой суммы.
— Шеф, ты считаешь, что она согласится подать это заявление? — спросила Делла Стрит.
— Да, — ответил адвокат. — Я поговорю с ней и сумею ее убедить.
— То есть вместо того, чтобы соглашаться на аннулирование брака, ты решил возбудить дело о разводе?
— Если бы брак аннулировали, Делла, — терпеливо пояснил Мейсон, — то Рода не получила бы никакого пособия. Не сомневайся, Филипп Монтейн это прекрасно понимает. Он стремится спасти свои деньги, а окружной прокурор хочет, чтобы Карл имел возможность давать свои показания на суде.
— Но если тебе удастся отклонить аннулирование брака, то он
— Совершенно верно.
— А в случае развода?
— Тоже нет.
— Но как же можно опротестовать аннулирование брака? В законе ясно сказано, что брак, заключенный при жизни одного из супругов… Я немного запуталась в формулировках. Одним словом, их брак недействителен.
— Весьма удобный закон для окружного прокурора, — улыбнулся Мейсон.
— Когда Рода выходила замуж за Карла Монтейна, ее первый муж был еще жив.
— Это я опровергну в пять минут, — заметил Мейсон, вновь принявшись вышагивать из угла в угол. — Меня сейчас волнует совсем другое… Делла, дай-ка мне как следует подумать. Ты ведь знаешь, что я люблю рассуждать вслух. Сиди и слушай, может быть, тебе придется кое-что записать. У телефона кто-нибудь дежурит?
— Да.
— Я жду звонка от Денни Спейра. Мне кажется, мы нашли людей, которые шантажировали Мокси… Но дело в том, что мне не хотелось бы, чтобы им были вручены повестки в суд. Я предпочел бы, чтобы они убрались из города и вообще из штата.
— А это не опасно? Тебя могут обвинить в мошенничестве. По-моему, лучше делать ставку на самооборону…
— Конечно, это было бы лучше, — согласился Мейсон. — Даже если бы не вышло добиться полного ее оправдания, обвинению не удалось бы ее осудить. Но она сразу же попалась в ловушку, которую расставил ей окружной прокурор. Теперь ни о какой самообороне нельзя и заикаться. Рода заявила, что в момент убийства стояла перед входной дверью и с небольшими перерывами нажимала на кнопку звонка.
— Другими словами, она скрыла правду от полиции?
— Они поманили ее наживкой, и она проглотила ее вместе с крючком и удочкой, — невесело усмехнулся Мейсон. — Сама она еще не догадывается о собственном промахе, поскольку не в интересах окружного прокурора преждевременно дергать за удилище.
— Но почему она скрыла правду?
— Она не могла ее сообщить. Это один из тех случаев, когда правда звучит менее убедительно, чем ложь. В уголовных делах такое случается. Бывает, что ловкий адвокат сочиняет для своего клиента столь правдоподобную историю, что ее безоговорочно принимают все присяжные. А вот когда обвиняемый невиновен, его история звучит не столь гладко и убедительно.
— Что же ты собираешься делать?
— Попытаюсь опровергнуть показания свидетелей обвинения, доказать их несостоятельность. Более того, я попытаюсь доказать ее алиби.
— Но как? Ты сам только что соглашался, что встреча Роды и Мокси состоялась, и свидетели смогут это подтвердить…
— Я пустил по воде хлеб, Делла, — улыбнулся Мейсон. — Посмотрим, что вернется обратно.
В дверь постучали. На пороге появилась Герти и быстро заговорила:
— Только что звонил Денни Спейр. Он утверждает, что работает у Пола Дрейка. Он просил позвать вас к телефону, а потом велел передать, чтобы вы как можно быстрее приехали в отель «Гринвуд», что на Мейнал Авеню, сорок шесть двадцать. Он будет вас ждать у входа. Он сказал, что пытался разыскать Пола Дрейка, но того нет в конторе, поэтому просил приехать вас.