Дело Мотапана
Шрифт:
Вернувшись к Арлетт, которая рассматривала ноты, она прибавила:
— Милое дитя, почему бы тебе не сыграть нам что-нибудь? Эти господа не любят музыку, но ты будешь играть негромко. Сыграй Шуберта.
Никто не возражал. Два старых офицера страстно любили трик-трак, а маркиза нечасто устраивала у себя эту шумную игру. Арлетт же и не надеялась, что Альбер осмелится подойти к ней на глазах у отца, и была счастлива, что маркиза де Вервен нашла ей занятие.
Арлетт начала наигрывать немецкую балладу, а почтенная
— Знаете, месье Дутрлез, пригласив вас, я рискую поссориться с моим старым другом графом де ля Кальпренедом. О! Не извиняйтесь, а главное, не благодарите: я действовала обдуманно и если приняла вашу сторону, то потому, что уверена: вы можете сделать Арлетт счастливой. Она любит вас — вы знаете это лучше меня. Я нахожу даже, что она недостаточно это скрывает и поставила себя в неловкое положение, когда нанесла вам визит. Думаю, что единственный способ все исправить — выдать ее за вас, и я постараюсь это сделать. Только позвольте мне задать вам несколько вопросов.
— Говорите, — воскликнул Дутрлез, — и клянусь: все, о чем вы меня спросите…
— Прекрасно! Не клянитесь! Я знаю, что вы откровенны, и надеюсь, что будете искренни. Я не спрашиваю о вашем состоянии: я это знаю. Но о ваших родных и ваших связях я знаю гораздо меньше.
— Моя мать умерла при родах, а отца я лишился, когда учился в школе. Воспитал меня дядя с материнской стороны, генерал Мериньян, который умер десять лет назад. Других родственников у меня нет. Мои связи… Я бываю в свете… но настоящий друг у меня один…
— Жак де Куртомер. Вы не могли выбрать лучше! Он любит вас всем сердцем. Для нас вы еще не совсем свой, но будете своим, и ваш пример, быть может, образумит моего племянника. Кальпренед настроен против вас. Но он передумает. В каких вы отношениях с его сыном?
— В превосходных. По крайней мере я так думаю… Хотя Жак сказал, что он сердится на меня за то, что я стал невольной причиной роковой ошибки.
— Вы искупили свою вину, уличив Мотапана — этого мошенника, которого я намерена наказать. Я берусь помирить вас с Жюльеном. А теперь, любезный месье Дутрлез, поговорим о другом. Вы знаете, что у мадемуазель Кальпренед нет приданого.
— Я буду очень рад вручить ей все мое состояние, — с воодушевлением проговорил Дутрлез.
— Этого довольно, — перебила маркиза, — даже слишком. Но я вижу, что граф встает. Без сомнения, он намеревается увезти дочь. Я его задержу. Мы возобновим наш разговор после. Вы играете в вист?
— Очень плохо, — смутился Дутрлез, который вовсе не ожидал этого вопроса.
Бедный влюбленный приехал не для виста: разговор с маркизой интересовал его гораздо больше.
— Ну, сделайте это для меня! — сказала маркиза. — Вам не стоит вступать в разговор с графом, пока я с ним не поговорю. Займите его место за карточным столом. Мои приятельницы будут вам чрезвычайно
— Я к вашим услугам, маркиза.
— Ступайте и ничего не бойтесь. Вы имеете право слушать пение мадемуазель Кальпренед и даже смотреть на нее.
После этого лукавого замечания маркиза представила Дутрлеза двум приятельницам как любителя виста, жаждущего составить им партию. Они приняли молодого человека с восторгом. Адриан де Куртомер был крайне любезен: он очень хотел познакомиться с Альбером.
Граф встал из-за карточного стола, заплатив двенадцать су. Ему хотелось поскорее увезти дочь, дабы показать этим, что присутствие Дутрлеза ему не по душе. Маркиза, предвидя это, опередила графа. Она поспешила к Арлетт и шепнула:
— Не бойся ничего и спой нам «Ольхового царя» как можно медленнее… Тогда отец не сможет тебя увезти. А когда закончишь, я попрошу тебя сыграть сонату Моцарта, самую длинную… Пока ты будешь играть, я так расхвалю твоего обожателя, что, быть может, мой друг изменит свое мнение о нем.
Девушка поблагодарила ее взглядом и начала петь таким слабым и дрожащим голосом, что ее едва было слышно. Но маркизе не пришлось беседовать с отцом. Жак догадался, в чем дело, и сам решил занять графа, чтобы помешать ему уехать. Он подошел к нему и задал вопрос, на который тот не мог не ответить.
— Могу я спросить, не ошиблась ли тетушка, уверяя меня, будто вы желаете предложить мне принять участие в каком-то путешествии? Она думает, что я могу быть вам полезен в некоем деле.
— Это правда, — ответил граф. — Я бы и сам заговорил с вами об этом, если бы не был так занят.
— Я не мог явиться по той же причине, но теперь хочу воспользоваться случаем и предложить вам свою помощь.
— Она мне необходима, — сказал отец Арлетт.
— Если так, положитесь на меня. О чем идет речь?
— Очень долго объяснять. Я боюсь вам наскучить. Уже поздно, и мне хотелось бы…
— Тетушка обожает музыку, и мадемуазель Кальпренед не отделается сегодня менее чем шестью пьесами. Следовательно, у нас есть час, и почему бы не употребить его на то, чтобы обсудить дело?
Граф колебался. Ему очень хотелось заполучить в помощники Жака де Куртомера. Кроме того, он надеялся предотвратить свидание, которому, как он подозревал, способствовала маркиза. Осмотрев гостиную, Кальпренед успокоился: Арлетт пела за фортепиано под присмотром маркизы де Вервен; два старых офицера увлеченно играли в трик-трак. Далеко, очень далеко от фортепиано Дутрлез, занятый вистом, не мог встать со своего места, пока обе старухи не прекратят игру.
— Очень охотно, — сказал после недолгого молчания подозрительный отец. — Я могу вкратце изложить суть дела, только прошу вас сохранить все в тайне.