Дело «Норильский никель»
Шрифт:
Руководствуясь «Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации», утверждёнными уже упоминавшимся Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года, комиссии по приватизации определяли начальную цену предприятий, величины уставных капиталов акционерных обществ, исходя только из оценок имущества предприятий, сделанных по остаточной стоимости (пункты 3.1. и 4.1. методических указаний).
Положение пункта 5.6. методических указаний для острастки угрожающе гласило: «Несоблюдение администрацией предприятия требований настоящих методических указаний является основанием для расторжения контракта, заключённого с соответствующими должностными лицами». Это в большей мере показушное положение было направлено на то, чтобы
Какое-либо сравнение процессов приватизации государственных промышленных предприятий и объединений Российской Федерации и Великобритании в конце XX века наверняка могло носить лишь рекомендательный характер в связи с отсутствием в России того времени сколько-нибудь развитой рыночной экономики и достаточного количества свободных финансовых средств у её граждан.
Тем не менее приведём пример того, по каким правилам проходила приватизация на островах Туманного Альбиона во времена правления правительства консерваторов под руководством Маргарет Тэтчер. Для большей точности в этом вопросе сошлёмся на мнение президента фонда «Собственность и закон», директора издательства «Catallaxy» Бориса Пинскера: «Выбирают предприятия, подлежащие приватизации. Затем для каждой компании выделяют группу квалифицированнейших менеджеров, которые определяют относительную конкурентоспособность продукции этого предприятия, потребность в инвестициях для достижения нужного уровня конкурентоспособности; выявляют путём опросов потенциальных покупателей; определяют реальную ценность предприятия — с учётом будущего спроса на его продукцию после модернизации; проводят необходимые мероприятия по санации предприятия, в том числе подбирают высококвалифицированных, имеющих хорошую репутацию менеджеров и ответственных членов совета директоров, и только после этого — продают». (Сборник материалов конференции, проведенной Институтом Катона (США) в Москве в сентябре 1990 года «От плана к рынку», стр. 156, статья Б.Пинскера «Приватизация и политика»)
Несомненно, при таком подходе удавалось достичь не только значительно большей экономической эффективности от полученных результатов промышленной приватизации, но также намного более успешно решать сопутствующие социально-значимые вопросы, неизбежно возникавшие с приватизационной сменой собственника промышленного предприятия или объединения (концерна). Безусловно, обо всём этом знали руководимые Анатолием Чубайсом разработчики российской методики промышленной приватизации и, тем не менее, торопясь, делали всё наоборот.
«Мы понимали, что в России существуют мощнейшие политические силы, которые, подхватывая лозунг медленной, но «качественной» приватизации, будут делать всё, чтобы остановить её совсем или использовать в сугубо клановых, узкокорыстных интересах», — писал один из теоретиков российской приватизации Максим Бойко. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 58)
Получилось же как раз наоборот, к узкокорыстной промышленной приватизации привели действия молодых реформаторов под руководством Анатолия Чубайса, который сам говорил об этом так: «Тогда я не до конца понимал, какую цену нам придётся заплатить. Я недооценил чувство глубокой несправедливости, которое останется у людей». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)
О какой справедливости приватизации по-Чубайсу в принципе можно говорить?
Вся справедливость началась и тут же закончилась выдачей россиянам порядка 146 миллионов приватизационных чеков (ваучеров), а дальше последовало создание условий для функционирования чековых инвестиционных фондов, большая часть из которых, по мнению одного из разработчиков российского варианта приватизации, тогда заместителя
По его же мнению, получившему своё отражение в статье «Как организовать дело», опубликованной в журнале «ЗАКОН» № 9 за 1993: «Суть дела в том, что на наших предприятиях в отличие от обычной международной практики сначала идёт изменение форм собственности, и лишь потом наступает период работы по реструктурированию и привлечению нового капитала. Во всех странах Восточной Европы это происходило наоборот — вначале реструктурирование, а потом уже приватизация. В наших условиях пойти на такой вариант было невозможно по социально-политическим причинам, потому что население не могло бы ждать этого процесса десятки лет. Слишком медленный процесс изменений неизбежно привёл бы к полной дискредитации самой идеи изменения отношений собственности». (Журнал «ЗАКОН», № 9, за сентябрь 1993 года, стр. 57)
Выходит, в других странах развитого социализма, в которых также происходили процессы изменения государственного общественно-политического строя, осуществлялся переход от социализма к капитализму, проводились экономические реформы, население смирялось с тем, что приватизация происходила медленнее, более продуманно, с большей экономической эффективностью, а в России достичь этого было ну никак не возможно.
Зато в результате этой якобы непримиримой позиции российского народа, который якобы не одобрил бы проведение промышленной приватизации неускоренными темпами, никакая страна из бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, в отличие от России, не способна «похвастаться» таким количеством олигархов и супербогатых людей, а также таким впечатляющим числом супербедных и нищих сограждан.
Политико-экономические реформы, прошедшие в странах Восточной Европы, включая приватизацию промышленных предприятий и объединений, даже при всех недостатках, были организованы более справедливыми, социально-ориентированными, в конечном итоге — более прозрачными для общественного контроля методами. Выразим уверенность, никто из ответственных высокопоставленных госчиновников стран бывшего социалистического окружения России не поставил бы свою подпись одобрения под следующим высказыванием Анатолия Чубайса: «Мои оппоненты говорят мне, что приватизация была неправильной, что она противоречила интересам народа. Но я делал это не для людей моего поколения, я делал это для наших детей. Я убеждён, что через одно-два поколения люди будут смотреть на нас по-другому и у тех, кто придёт вслед за нами, чувство несправедливости пройдёт». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)
С тем, что Анатолий Чубайс проводил промышленную приватизацию в России в интересах своих детей и детей современной российской богатейшей буржуазной элиты, поспевшей на приватизационных дрожжах, впрочем, согласиться можно!
Однако всё же есть некоторая уверенность, что российский народ в своих последующих поколениях обязательно сохранит чувство несправедливости и бесправия проведённой в России промышленной приватизации. Это чувство не пройдёт само собой, если только люди не растеряют с течением времени свойственную именно россиянам способность широко мыслить, сидя не в парламенте, а на кухнях своих малометражных квартир, живо анализировать и обсуждать происходившие и происходящие события по дороге на работу, в общественном транспорте и где только возможно ещё.
Ключевое значение в методике российской промышленной приватизации было отведено вариантам проведения приватизационных процессов, изложенным в пятом разделе Государственной программы приватизации на 1992 год, в основе которых содержались льготы, предоставлявшиеся членам трудовых коллективов государственных предприятий и промобъединений, а также приравненным к ним физическим лицам.
По первому варианту приватизационных льгот предусматривалось следующее: