Дело «Норильский никель»
Шрифт:
2) нормативное правило абзаца второго пункта 5 всё того же самого положения о коммерциализации содержало следующее: «Акционерному обществу передаются объекты социально-культурного, коммунально-бытового назначения и иные объекты, для которых действующим законодательством Российской Федерации предусмотрено ограничение или установлен особый режим приватизации, порядок дальнейшего использования которых определяется планом приватизации. Пообъектный состав имущества, передаваемого акционерному обществу, утверждается комитетом. Стоимость указанных объектов не включается в уставный
Однако в этом-то и был полнейший абсурд, совершенно чётко проявившийся при подготовке проекта плана приватизации концерна «Норильский никель», заключавшийся в том, что непонятно как можно было подготовить пообъектный перечень имущества, для которого был установлен особый режим приватизации (не приватизировавшегося вместе с концерном), предварительно не проведя инвентаризацию этого имущества. Равно как не в меньшей степени непонятно, зачем было готовить к утверждению в Госкомимуществе Российской Федерации, скажем, пообъектный перечень не подлежавшего приватизации имущества концерна «Норильский никель», одновременно не проводя инвентаризацию и оценку основных производственных фондов предприятий всё того же концерна (!).
В этой связи ясно лишь одно, что у «специалистов», готовивших проекты указов на подпись Президенту России Борису Ельцину, явно не хватало элементарной правовой грамотности и способностей мыслить с прогнозом на перспективу. Откровенные ляпы, совершённые в явной спешке, ещё лишний раз подчёркивают, что если бы промышленная приватизация в России проходила по методике, разработанной в комитетах и комиссиях парламента, а затем принятой в полном соответствии с действовавшим законодательством страны, то такого грустного посмешища, каким явилась промышленная приватизация по-Чубайсу, не было бы в природе.
Тем более что прародитель российской промышленной приватизации сам часто путался в президентских указа и собственных намерениях, о чём подробнее пойдёт речь далее, либо просто выдавал одно за другое. К примеру, в протоколе заседания комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», состоявшегося в Москве 4 марта 1994 года, подписанного Анатолием Чубайсом, содержалось указание: «предоставить акты оценки и балансы на 1 июля 1992 г. как по предприятиям концерна, так и сводный с приложением перечня объектов социальной сферы, вошедших в Уставный капитал».
Но ведь никакой оценки в помине не проводилось, поскольку правило пункта 5 упоминавшегося уже положения о коммерциализации, утверждённого Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, фактически отменило проведение инвентаризации и оценки имущества предприятий, приватизировавшихся через акционирование, что ранее предписывалось Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года.
Понятие «оценка» лишь формально осталось в названиях актов, являвшихся приложениями к плану приватизации приватизируемого предприятия, а раз так, то название документа содержало в себе самом противоречие тому, что реально происходило на самом деле, а это уже не что иное, как натуральный обман, блуд, полнейшая мистификация!
Относительно же отказа от инвентаризации основных средств и иных
Наконец, в-третьих, причиной возникновения невообразимой, многопорядковой разницы между реальной стоимостью основных производственных фондов, а также иных активов концерна «Норильский никель» (даже не беря в расчёт отсутствие оценки разведанных и активно разрабатывавшихся богатейших рудных месторождений) и размером уставного капитала РАО «Норильский никель» была галопирующая в то время инфляция рубля.
По общедоступным данным Госкомстата Российской Федерации, официально опубликованным в газете «Деловая Москва» № 38 от 6 ноября 1998 года, уровень инфляции российской национальной валюты (рубля) в 1992 году составил 2508,8 %, в 1993 году — 839,9 %, в 1994 году — 215,1 %, в 1995 году — 131,3 %, в 1996 году — 21,8 %, в 1997 году — 11 % (!).
Постепенное снижение инфляционного давления на экономику, наблюдавшееся по прошествию 1992 года, знаменитого гайдаровской реформой отпуска цен в свободное рыночное плавание, прекратилось в середине августа 1998 года с наступлением финансовой катастрофы (дефолта), которая «жёстко оценила» совершенно несостоятельное управление экономикой страны младореформаторами команды Президента России Бориса Ельцина. Инфляция рубля в 1998 году вновь подскочила и составила по году 84,4 %, снизившись в 1999 году лишь до 36,5 %.
Не вровень с инфляцией, но всё же вдогонку ей происходило снижение обменного курса рубля на валюты иностранных государств. Так, в частности, на 1 апреля 1994 года, то есть на то время, когда практически была завершена подготовка проекта плана приватизации концерна «Норильский никель» и иных документов, необходимых для осуществления акционирования этого промышленного гиганта цветной металлургии, Центральный банк России установил, что 1 $ подлежал обмену на 1753 российских рубля.
К сведению читателя, исходя из этого, уставный капитал РАО «Норильский никель», равный 31 499 979 000 рублей, по вышеуказанному обменному курсу рубля на валюту USA былэквивалентен $ 17 969 183,7 (!).
Соответственно уставный капитал ОАО «Норильский комбинат», равный 14 693 690 000 рублей, по официальному курсу рубля к валюте USA был эквивалентен $ 8 382 025,1 (!).
Для сравнения, — на ту же денежную сумму, в которую оценили государственное объединение Норильский комбинат, в то время можно было приобрести около 100 двухкомнатных квартир улучшенной (не класса люкс!) планировки в Москве, расположенных в многоэтажных домах, то есть всего два подъезда в жилых домах 12-ти или 14-ти этажной постройки. Всего-то два подъезда в одном жилом доме по стоимости одного горнометаллургического комбината… Полнейший абсурд!