Дело о демоническом коте

Куницына Лариса

Себастьян вздохнул.

— Если так, то я не смею вас задерживать. Позвольте мне проводить вас до ворот города.

Марк подумал, что юный барон хочет поговорить с ним с глазу на глаз, но пока они ехали по улице барона Родолфа, тот молчал, пребывая в глубокой задумчивости. И только когда они уже были за воротами, юноша придержал коня и печально взглянул на Марка.

— То, что я узнал от вас, нанесло мне тяжёлый удар, ваше сиятельство. Я узнал, что один из самых дорогих для меня людей оказался убийцей и вором. Более того, это он сделал меня сиротой, а потом грабил без стеснения. И всё же я благодарен вам за то, что вы открыли мне глаза. Я вдруг осознал, что мне пора становиться мужчиной и принять на себя ответственность

за мою вотчину. Но я и понятия не имею, с чего начать. Я слишком долго оставался капризным ребёнком.

— Вы поняли самое главное, барон де Ранкур, — кивнул Марк, — а это уже шаг к победе. Испытания делают нас сильнее, ошибки учат, а неудачи способствуют обретению гибкости. Я желаю вам справиться со всеми сложностями и стать достойным продолжателем вашего славного рода.

Благодарно кивнув, Себастьян отъехал в сторону, чтоб пропустить ехавших за ними конных рыцарей, окруживших телегу, на которой под той же рогожей лежало неподвижное тело Элоизы Ганьон, а рядом сидели закованные в цепи её сообщники.

Эта кавалькада не спеша двинулась в сторону леса, окружавшего город Ранкур, и молодой всадник смотрел ей вслед, пока она не скрылась за деревьями.

Послесловие

По возвращении в столицу Марк сразу же передал ведьму магам Белой башни и дождался, пока за ней закроются тяжёлые ворота, за которыми не бывал никто из простых смертных. Её сообщники отправились в подземелье Серой башни и после краткого расследования — в королевский суд. Помимо многочисленных убийств подданных короля, они также были обвинены в покушении на королевского комиссара и осуждены к казни по Указу о друзьях короля. И Жоан, ознакомившись с приговором, не дрогнувшей рукой утвердил его, сделав приписку: «Пусть их жестокая смерть послужит уроком для всех, кто намеревается поднять руку на наших верных друзей!».

Казнь, происходившая публично, вызвала содрогание даже у тех горожан, которые повидали уже немало казней. Однако причиной тому была вовсе не жалость к этим негодяям, а её изощрённая жестокость. В глубине души свидетели этого леденящего кровь зрелища считали, что осуждённые заслужили свой страшный конец.

Спустя месяц перед королевским судом предстала и Габриель де Лабонте, известная в Ламарше как Элоиза Ганьон, а в Ранкуре как Люси Картье. Марк участвовал в процессе в качестве свидетеля на стороне обвинения. Преступница не думала изворачиваться и лгать, а под пристальным взглядом Леди Белой башни кротко признала все вменяемые ей преступления, выказала глубокое раскаяние и объявила о готовности со смирением принять любое наказание, дабы искупить свою вину. Суд приговорил её к смертной казни через сожжение на костре. Этот приговор король также не пожелал смягчить, даже путём предварительного удушения. И в ближайший светлый день ведьма взошла на костер и закончила свои дни в огне под улюлюканье толпы и радостные крики: «Сжечь ведьму!»

Марк этого не видел. Он уже разобрался с этим делом и забыл о нём. У него в самом разгаре были другие расследования, и когда добрые жители Сен-Марко подкидывали вязанки хвороста в костёр Элоизы Ганьон, он вёл допрос очередного подозреваемого.

Поздно вечером, покончив с этим утомительным занятием, Марк отправился домой в сопровождении оруженосцев, тоже уставших, но, скорее, от безделья. Он знал, что на ужин должен явиться Джин Хо, и потому предвкушал приятный вечер в компании весёлого лиса.

Однако оказалось, что дома его ждал и другой гость. Пока он снимал плащ и перевязь с мечом, чтоб отдать их слугам, управляющий доложил, что ещё днём к нему явился некий барон де Ранкур, и умолял позволить ему подождать его сиятельство, поскольку у него очень важное дело. Сжалившись над юношей, госпожа графиня велела проводить его в нижнюю гостиную и подать ему закуски и вино, а вечером к нему присоединился господин

Хуан.

Неопределённо пожав плечами, Марк сразу же прошёл в свою любимую гостиную, где за стеклянной стеной зеленел ухоженный садик с фонтаном. Барон де Ранкур действительно находился там, и было ясно, что он уже успел выпить в обществе Джин Хо пару кубков вина, потому что сидел, насупившись и обиженно глядя на лиса.

Увидев хозяина дома, он поспешно вскочил и кинулся к нему.

— Ваше сиятельство! — воскликнул он так, словно находился на эшафоте, а Марк принёс ему указ о помиловании. — Простите, что я осмелился явиться в ваш дом! По правде говоря, я надеялся встретить вас сегодня на рыночной площади возле ратуши, где сожгли эту гадкую ведьму!

— Я не любитель подобных зрелищ, — проворчал Марк, проходя к столу, где лакей уже раскладывал дополнительные приборы для него.

— Конечно, — немного растерянно пробормотал Себастьян и уселся на своё место, пугливо поглядывая на кровожадно улыбающегося Джин Хо. — Я приехал в Сен-Марко вчера с единственной целью — увидеть вас. И лишь случайно узнав о казни, решил сходить и посмотреть.

— Вы приехали ко мне? — спросил Марк и взял кубок, который слуга наполнил вином.

— Это так! Всё это время я разбирался с делами. Я с помощью коменданта де Лажуа расследовал преступления сира де Легаре, и, к моему ужасу, всё оказалось ещё хуже, чем я думал. Я узнал, что никакой он не сир, ему не было даровано это звание за подвиги на войне, как он утверждал. Он был лишь интендантом, но проворовался, за что, несмотря на своё дворянство, был выпорот и с позором изгнан со службы. К тому же он убил не только моего отца, но и старшего брата. Он подпоил его, заключил с ним какое-то безумное пари, подговорив залезть на подоконник, и вытолкнул в окно. Он сделал это, чтоб заставить отца жениться на матушке, и пусть именно благодаря этому я появился на свет, это не уменьшает всей тяжести его преступления. В конце концов, он признался во всех своих злодеяниях и покончил собой прямо в тюрьме.

— Ага, от раскаяния! — рассмеялся Джин Хо. — Удавившись поясом, который отобрали у него перед водворением в камеру!

— Это было необходимо! — Себастьян обиженно взглянул на лиса. — Я не мог казнить его без суда, а если б устроил суд, то весь этот позор выплыл бы наружу!

— Нет никакой необходимости оправдываться передо мной, — остановил его Марк. — Вы — господин в своих владениях и можете делать всё, что считаете нужным!

— В том-то и дело, что нет! — воскликнул юноша. — Я считаю необходимым быть искренним с вами, потому что мне нужна ваша помощь! Занявшись, наконец, делами, я понял, что мои владения находятся в плачевном состоянии. Казна почти пуста. К тому же помимо тех трёх судебных актов вскоре я получил ещё два. Я нашёл те деньги, которые занимал у ростовщиков дед. Он прятал их в доме, тайно купленном им на подставное лицо. Увидев эти ларцы, наполненные серебром и золотом, я, было, воспрянул духом. Но этих денег едва хватило на оплату суммы процентов и части долга по займам. Оставшиеся долги по-прежнему висят жёрновом на моей шее, а проценты снова начали расти. И мне нечем их оплатить! Я в отчаянии, потому что совсем скоро мои земли отойдут кредитором, и я останусь в своём городе зажатым чужаками со всех сторон. И что я оставлю своим потомкам? Как буду смотреть им в глаза?

— Но чем же я могу помочь вам? — удивился Марк.

— Не знаю, но умоляю, помогите! Моя матушка написала вам письмо, — он поспешно полез за пазуху и вытащил помятый конверт, запечатанный розовым сургучом. — Я не читал его, но знаю, что она просит вас о том же. Я ни с кем не знаком за пределами Ранкура, не знаю, кому можно доверять и кого нужно опасаться! Меня просто сожрут, вместе с моими владениями и подданными! Мне нужен покровитель, и вы — единственный влиятельный человек, который мне известен! Вы мудры и благородны, и я с готовностью вручу вам свою судьбу!