Дело о картине Пикассо (Сборник новелл)
Шрифт:
Сегодня мой день рождения, а в Агентстве пусто. Агеева и Повзло смотрят на меня гак, как будто это не день рождения, а поминки. Впрочем, так оно и есть. Так оно и есть, дорогие мои. Что, вы еще этого не поняли?
– Ну брось ты, Андрей,- говорит Агеева. Она сидит на столе, качает красивой ногой и стряхивает пепел с сигареты прямо на пол.- Ну брось ты, Андрей. Бывало и хуже. Наберем мы людей. По Питеру бродят в поисках работы стаи толковых, умных мальчиков и девочек. У них глаза горят. А мы их работать научим. Мы еще - о-го-го!
И
– Ага! Мы еще пройдем с развернутыми знаменами и под барабанный бой! Ошеломленный мир ляжет у наших ног.
– А как же?- говорит Агеева.- Мы еще спляшем канкан. Верно, мальчишки?
– Да,- киваю я.- Канкан мы запросто сбацаем... Но по площадям с развернутыми знаменами пройдем навряд ли.
– Почему?
– Потому, драгоценная моя Марина Борисовна, что я чего-то упустил. Я что-то прошляпил. И вот - в коридорах тишина. Бессмысленно строить новое здание на старом фундаменте. Да и вообще - вся эта киносуета в Агентстве показала, насколько все условно. Меня не покидает ощущение, что кино стало реальностью, а мы провалились в некий виртуальный мир...
Повзло сказал:
– Зачем так пессимистично, шеф?
– Реалистично, Николай. Не более того. Да еще этот фанат-шизофреник помог мне взглянуть на некоторые вещи отстранение, с иной точки зрения.
– С шизофренической?- подкузьмила Агеева.
– Если угодно. Кстати, шизофреники часто обладают способностью видеть нечто новое там, где обычный человек ничего разглядеть не может. Есть даже предложение включать шизофреников в экипажи инопланетных экспедиций. Люди с парадоксальным мышлением могут делать удивительно верные выводы там, где "здоровые" бессильны.
Коля крякнул и спросил:
– Так что же тебе подсказал шизофреник?
Я собрался ответить, но в коридоре вдруг раздались шаги. Быстрые, уверенные, они приближались. Мы сидели молча. Ждали... Гадали: кого это черт несет?
Черт принес Сашку Зверева. Он застыл в дверях, осмотрел нас и сказал:
– А чего это вы как на похоронах?
– Ты, Зверев, забыл, что у меня сегодня день варенья,- грозно сказал я.
– Не надейся, Андрюхин, не забыл. Я аккурат по этому поводу. На предмет выпить...
– А подарок?- воскликнули разом Повзло и Агеева.
А Сашка засмеялся и сказал:
– Вот!- и вытащил из-за спины бильярдный кий.
А я сказал:
– О-о!
И мы сели праздновать мой день рождения. Вчетвером, в пустом Агентстве... Без барабанного боя и развернутых знамен. Мы только наполнили бокалы, как в коридоре раздались шаги.
– Кого там черт несет?- воскликнули мы.
– Меня,- ответил Родя. Он встал в дверях - трезвый и грустный.
– А ты чего это как на поминках, миллионер?- спросили мы.
А Родя сел на стул, махнул рукой и сказал:
– Какой я, к черту, миллионер!?
– Как это - какой? Владелец заводов, газет,
– Фиг!- воскликнул Родя.- Фиг! Сегодня бумагу из Аргентины получил все накрылось!
– Ах!- сказала Агеева.- Нашлись другие наследники, Родион?
– Если бы,- с тоской произнес Родя.- Если бы это!
– А что?
– Эта старая стерва, тетушка, семь лет укрывала доходы. Налоги не платила. Все имущество описало налоговое министерство. Все - фабрику! Дом! Счета! Яхту!.. Все!
И тут мы стали хохотать. Мы стали хохотать так, что коньяк выплескивался из бокалов... Мы хохотали, а Родя смотрел на нас, как смотрят на сумасшедших. Летели за окном просвечивающие на солнце листья, янтарно светился в бокалах коньяк. Мы хохотали.
Родя улыбнулся. Неуверенно. Почти робко. Потом - смелее. Потом весело. А потом он засмеялся... У Родьки все еще болели ребра после аварии, и он держался руками за грудь. Так мы стояли впятером и хохотали. Наверно, со стороны мы действительно были похожи на сумасшедших. Мы расплескали коньяк. И когда собрались выпить, благородного напитка осталось совсем на донышке.
Мы выпили. И вдруг зажужжал поставленный на автомат факс.
– Кого это черт несет?- сказали мы.
Коля встал, оторвал полоску бумаги с текстом по-английски. Он долго морщил лоб, шевелил губами и, наконец, прочитал:
– Дорогие друзья, рады сообщить вам, что Шведская ассоциация независимой прессы планирует в самое ближайшее время осуществить новый проект. Он именуется Международная школа журналистских расследований... учитывая высокую репутацию вашего Агентства... огромный накопленный вами опыт журналистских расследований...- Коля прекратил читать, обвел нас всех растерянным взглядом.
– Читай дальше,- сказал я.
Коля уткнулся взглядом в бумагу:
– Для реализации проекта, рассчитанного на один год, требуются как минимум четыре журналиста-расследователя... Если вас, господа, заинтересует наше предложение, мы просим дать огвет на факс... Президент Шведской ассоциации независимой прессы Ханс Энгстремер.
Агеева налила себе коньяку, быстро хлопнула и сказала на выдохе:
– Ну вы, блин, даете, господин Энгстремер... А че мы ему будем отвечать? Надо, я думаю, соглашаться. Подзаработаем - так, может, Князю сумеем помочь с лекарствами. Да и Нонке тоже... Надо соглашаться.
А я сказал:
– Мариша, куда вы гоните? Господину Энгстремеру мы ответим завтра. А сегодня мы гуляем... Мы еще канкан будем плясать! Наливай, Родя!
Родя налил. Я вздохнул и подумал: мы еще вернемся. Мы пройдем по площадям под барабанный бой и с развернутыми знаменами. Я собрался толкануть речугу, но Коля спросил под руку:
– Послушай, шеф... а на какую-такую парадоксальную мысль тебя натолкнул этот шизофреник?
– Интересно?
– Интересно.
– "Золотая пуля" - FOREVER!