Дело о короле оборотней
Шрифт:
Остальные женатые обладатели королевской крови в том же положении, отмена запрета возведёт на трон не их, так зачем им тратить силы и средства ради кого-то другого? А не состоящие в браке... Я видел только одну такую, Вику, и не могу себе представить эту девчонку составляющей исковое заявление. А к тому времени, как она подрастёт и поумнеет, наверняка выйдет замуж, с её-то интересом к сексу. В общем, так оно или иначе, себе я объяснил, почему много лет иск никто не подавал. Что же изменилось? Почему Франц сделал это сейчас?
Я бы предположил, что всё изменил Олег, своей пентаграммой на плече. Внезапно оказалось,
А судья или судьи заявили, что не бывает эльфов-сыновей короля и эльфиек-дочерей королевы, потому никакого противоречия в законе нет. Хотя кошке понятно - если разрешили принцам трахаться с человеческими женщинами, то у них вполне могут родиться сыновья-полукровки, которые тоже обзаведутся сыновьями, и так далее. Но судьи делают вид, что этого не понимают. Видать, не хотят в этом законе ничего менять, боятся ответственности. Думаю, они мало отличаются от имперских судей.
Вот Францу и понадобились принцы и принцессы, которые не оборотни. Наверно, он послал ищеек поискать таких среди эльфов Вервольфа, но никого не нашёл. Тогда его ищейки поступили в пограничную стражу. Тома - одна из них. Если я правильно понял, она - племянница вождя, как, впрочем, и Нина. Когда мы с Томой встретились, первое, что она сделала - постаралась как можно крепче со мной подружиться, если это можно так назвать, и блестяще справилась с задачей. Теперь я здесь, и готов предстать перед судом как вещественное доказательство. После этого я тут уже никому не буду нужен. Разве что Вике.
– Прекрати ворочаться!
– спросонья прорычала лежащая рядом со мной волчица.
– Иди к демонам, - буркнул я в ответ.
Потянувшись, Тома упёрлась в меня всеми четырьмя лапами, и почти мгновенно когти превратились в пальчики. Я повернулся к ней и взглянул в горящие глаза. Не знаю, что я в них хотел увидеть, в глазах оборотней и днём ничего не прочитать.
– Ты на меня за что-то обиделся?
– спросила она.
– Но я ничего плохого тебе не сделала. Наелась мяса и легла спать, всё. Или дело в том, что я заставила племяшку оставаться волчицей? Мне показалось, ты очень хотел с ней уединиться. Я понимаю, ты не собирался с ней случаться, но у неё могли быть на этот счёт свои планы. Да что там могли быть - наверняка были! Извини, я ревнивая. Ты об этом знаешь.
– Я хотел её кое о чём расспросить. Но она в волчьей форме в буквальном смысле двух слов связать не может.
– Ой, беда, - Тома погладила меня по волосам.
– Чужую беду лапами разведу. Вика ни хрена не знает, ей ничего не говорят. Так что спроси меня. Что тебя интересует?
– Иск в конституционный суд.
– Последнее, что я о нём слышала - судьи отрицают, что в королевский Род, сейчас его чаще называют кланом королевской крови, могут входить эльфы и эльфийки. Идиоты! Но последних новостей у меня нет. Ты же сам слышал - я спросила дядю Франца, а он мне не ответил. Применить к нему пытки я не могу.
– Значит, я здесь, чтобы показаться судьям?
– Может быть. Дядюшка отыскал трёх эльфов
– Что значит "придраться"?
– не понял я.
– Они не случаются с потомками Первой Четы. К тебе так не придерёшься.
– Но почему ты мне этого не рассказала раньше?
– Чего "этого", Стас? О пятерых эльфах?
– Обо всём! Об этом иске, демон его побери!
– Я тебе сказала, что в законе два пункта противоречат друг другу. Я тебе сказала, что в таких случаях у нас принято отменять оба пункта. Так почему ты решил, что я от тебя скрываю этот иск? Тем более, спросила про него при тебе. Ты, когда расследовал убийство в казино, прекрасно сопоставил факты и пришёл к верным выводам. Почему же сейчас не сопоставил и решил, что я плету интриги против тебя?
– Можно подумать, я в этом ошибся. Скажи ещё, что ты мне отдалась по большой любви, усиленной течкой.
– Почему нет? Ты считаешь себя уродом, неспособным привлечь такую красавицу, как я?
В тусклом лунном свете я видел, что она улыбается, не сжимая губ. Оборотни не улыбаются друг другу, улыбка адресована мне. Неужели Тома думает, что это поможет мне поверить в ту дичь, которую она несёт?
– Тебе был нужен не секс со мной, а мой приезд сюда.
– Ой!
– она всплеснула руками.
– Я у тебя первая женщина?
– При чём тут это? Мне тридцать два года, между прочим.
– Будем считать, что ответ отрицательный. Ты случался и с другими женщинами. Скажи мне, пожалуйста, Стас, скольким из них нужна была только случка с тобой, и ничего больше?
Этим вопросом она будто врезала мне под дых. Одни женщины хотели за секс денег, другие - замуж, а ещё одна пыталась собственным сексом отомстить за измену своему постоянному любовнику...
– Одной, - выдавил я из себя после долгой паузы.
– Она была пьяная в хлам, и других желаний на тот момент не имела. Не знаю, кто она такая.
– А меня попрекаешь за то, что я такая, как все, - фыркнула Тома.
– Прости, - безразлично произнес я.
– Ты знаешь, что сейчас середина ночи? В такое время двое влюблённых в одной кровати должны или спать, или случаться. Третьего не дано. Выбор за тобой, Стас.
***
За завтраком я чуть было не заснул - сказывалась бессонная ночь. К тому же здорово утомляли жалобы на судьбу от всех моих сотрапезников, кроме Томы. Виктор рассказывал, какой редкий болван его начальник - решил, что нашёл великолепную схему неплатежа налогов, которую невозможно обнаружить. Вскоре пришли фискалы и наложили дикий штраф на фирму, теперь пару-тройку месяцев не будет премии.
Его нытьё подхватила Нина. Ведь теперь, раз нет премии, они не смогут поехать в отпуск на Тортугу. Ей, бедняге, придётся самое жаркое время провести в городе, причём одной - все подруги разъедутся по курортам, а потом будет ещё хуже - они вернуться и станут рассказывать, как отдохнули, а ей останется только завидовать. Виктор предложил ей устроиться на работу, хотя бы временно, и добился этим только громких и горьких рыданий, сквозь которые можно было разобрать только "мои лучшие годы" и "непрерывные издевательства".