Дело о мастере добрых дел
Шрифт:
Мышь не находилась. Привычное отсутствие ее бросалось в глаза до такой степени, что даже государь спросил, когда они завершили поход, выйдя из приемного покоя на ступени главного входа:
– А где та блаженная с... выразительным взглядом?
Внизу перед ними лежала вся Арденна. Илан пожал плечами:
– Убежала.
– А прибегала она откуда?
– Приблудилась из трущоб, - кивнул в сторону нижнего города Илан.
–
– Перехватил взгляд Илана, направленный на его золоченые ногти, объяснил: - Я должен на церемониях красиво держать свитки с указами. Так надо, так принято. Не съезжающая на нос неудобная корона, но что-то вроде.
– И спрятал ладони в свободные таргские рукава.
Илан улыбнулся:
– Я не со зла сказал. Просто некоторым в городе бредится, будто я вернулся в Арденну, чтобы сидеть тут в золотой царской короне предков. Она была тяжелая и совершенно дурацкая, я ее мерил лет пять назад. Потом ее разобрали на камешки и золото и заказали на них на Хофре стальной хирургический инструмент, автоклавы, дистилляторы и коробки для дезинфекции операционного и перевязочного материала. Так что короны арданского царства у меня больше нет. Но какую-то часть ее я теперь всегда ношу с собой.
– Вон она бежит, - вдруг сказал государь и указал на проулок, сбоку ведущий к большой площади перед парадной лестницей.
Оттуда, подхватив юбки и припадая на одну ногу, действительно спешила Мышь. Красные башмаки ее были заляпаны грязью по самый верх, лицо, на котором застыло ожесточенное выражение, разбито по всей левой стороне, волосы растрепаны, пелерина на бок, платок с головы с пятнами крови и торчит за пазухой.
Илан пошел навстречу, заранее понимая, что ругать и воспитывать ее не выйдет. Опять мимо. Мышь побывала в какой-то переделке. Ушла самовольно, поэтому - по своей вине, но...
Задыхаясь, она свалилась ему в руки и повисла почти без сил, вздрагивая и всхлипывая оттого, что больно было дышать. Илан встал на одно колено, дотронулся до ссадин на виске и на лбу, приподнял запекшуюся губу пальцем, заглядывая, целы ли зубы. Спросил:
– Что это такое? Где тебя приложили?
– Дома...
– прохрипела Мышь.
– Отчим...
– Да уж...
– проговорил у Илана за спиной таргский государь.
– Я подожду в твоей лаборатории. У меня есть разговор, но не надо из-за меня торопиться. Делай, что должен.
Илан за руку повлек Мышь в приемный покой, она споткнулась на лестнице, чуть не упала в ступеньки носом, пришлось подхватить ее и нести. Там сдал в руки Никару.
– Очередная красота, - покачал головой тот.
– Третья за сегодня, а день только начался. Что-то нынче много их...
Санитарка стала раздевать Мышь до нижней юбки. Мышь закрыла ладонями лицо, прижала локти к отсутствующей груди и разревелась с заиканиями, потому что рыдать ей тоже было больно. На животе под ребрами у нее разливался приличных размеров синяк, бока были
Илан, немного зная мышиный характер, и ориентируясь на то, что крови на ней было многовато для нее одной, в конце концов осторожно спросил:
– Скажи-ка Мышь, тебя побили, или ты подралась? Ты же ему тоже взвесила на сдачу?..
– Я хотела мелким дать пирожков и бежать назад, - стала рассказывать Мышь.
– Не знала, что мать с отчимом дома, думала, не вернулись с ночных заработков. Она...
– Мышь всхлипнула, - оказывается, договорилась все ж продать меня в веселый дом, где бы ей за меня платили каких-то денег, а они бы их пропивали... Сраные уроды... Хотели меня запереть, я вылезла. Хотели меня поколотить и заставить, я нож схватила. Отчим... он за лезвие рукой взялся, сказал, мол, мне его зарезать слабо. Я ему руку и вспорола. Только руку, честно... Нож еще тупой был... Как потом выбралась, не помню. Я правда не хочу туда ходить, но мелких очень жалко... Хоть бы сестра отобрала их у нее... Она замужем за конторским из порта...
– Ну...
– сочувственно произнес доктор Никар.
– Зарезать человека тупым ножом действительно непросто.
Илан надел Мыши на голову чистую робу, теплую с дезинфекции, и предоставил ей искать рукава самой.
– Все, - объявил он.
– На сегодня приключения окончены. Иди в общую спальню, с головой накройся одеялом и не отсвечивай. И не попадись случайно на глаза доктору Наджеду. А то меня живьем съедят.
– Угу, - сказал Мышь.
Но приключениям заканчиваться было рано. Кому-то припекло, и он, как дурной, забарабанил в двери приемного покоя.
– Вот деревня, - сказал доктор Никар и крикнул громовым голосом: - Открыто, входите!
Дверь не сразу, но сдвинулась в сторону - с той стороны привратник помог сообразить, что она не открывается туда или сюда, ее нужно дернуть вбок. На пороге стояла растрепанная, плохо выглядящая худая женщина, за плечом ее маячил испитый мужик с опухшим сизым носом. Он показательно держал перед собой перемотанную нечистой тряпкой руку. Илан выдохнул. Раз сами добрались, значит, в брюхо ему Мышь нож и правда не воткнула.
– Верните мерзавку!
– визгливо выкрикнула женщина, сразу углядев сжавшуюся за спинами врачей Мышь, и ткнула в нее пальцем.
– Я мать, я требую!
Мышь уцепилась Илану за одежду.
Илан поднялся с табурета, ладонью показав Мыши не дергаться.
– Если вы нездоровы, вам окажут помощь, - металлическим голосом отчеканил он.
– Требовать здесь что-либо у вас нет права.
– А я требую отдать мне мою дочь!
– не унималась женщина.
– Моя дочь должна пойти со мной!