Дело о разбитом сердце
Шрифт:
Что бы сделала настоящая Бренда?
Высокомерно хмыкнула, тряхнула рыжими волосами и демонстративно просидела бы в своем кабинете еще минут пятнадцать как минимум.
Я тоже попробовала так сделать. И хмыкнула, и тряхнула, пусть меня и не видит никто. Это для настроя.
Надо как-то еще четверть часа засечь. И тут я поняла, что не знаю, как местные часы выглядят. Может они тут у них песочные или солнечные. Хотя это вряд ли. Я попала в полне технологичный мир. На столе охранника, например, успела разглядеть что-то похожее на старый телефон с трубкой.
И тут в кармане плаща, висевшего на спинке стула, что-то пискнуло и подпрыгнуло. С опаской я достала оттуда… камень?
Нет, эта овальная серая и тяжелая штуковина оказалась чем-то вроде древнего пейджера. Вся верхняя панель была экраном, на котором проступили красные буквы:
“Бренда, умоляю, только не надо из принципа высиживать полчаса. Руководство меня сожрет. Питерсон”.
Кто такой Питерсон? Скорее всего, мой квадратный начальник с афропрической.
А Бренда, значит, выждала бы вдвое больше, чем я предположила.
Красные буквы погасли и я увидела на экране цифры. Вот они, часики! Только формат времени очень непривычный. 03:27:69.
Еще привыкать и привыкать, в общем. Только вначале разобраться, чтоб понимать, к чему именно я привыкаю.
Не удивлюсь если у них тут время исчисляется как “Шестьдесят девять минут двадцать восьмого часа” или что-то подобное. Вселенная многовариантна. Это я в одном фантастическом сериале слышала. И лишь теперь поняла значение.
Ладно, будем считать, что Бренда прислушалась к Питерсону. Какие у них тут имена странные все же. Интересно, как звучит местный язык для тех, кто его не понимает?
– Галя, у нас отмена! – сказала я сама себе вслух, и пошла обратно в допросную, надеясь, что прочитанной мной информации по делу хватит, чтобы не опростоволоситься перед этим опасным подозреваемым.
Главное – не заблудиться. А еще бы понять, как на этот камешек передавать сообщения. Наверняка можно Лафера по нему вызвать, но знать бы, каким способом.
Я шла, надеясь на внутренний компас. Остатки личности мисс Холмс должны меня привести туда, где я уже, собственно, была. Это же так работает? Так, впереди скоро будет поворот, кажется. И там коридор с допросными.
– Мне нужна Бренда Холмс! – из холла, мимо которого я проходила, донесся зычный женский голос.
Ох, дамочка, знали бы вы, как она мне самой нужна! Хотя внутри одного тела мы бы вряд ли ужились.
– Сюда штатским запрещено! – бубнил мужской голос. Кажется, это охранник.
– Штатским? Да у меня пожизненный сиреневый пропуск в это грешное место, молодой человек. Вы еще на горшке сидели, когда я учила здешних остолопов, чем отличается яд гремучки от флюидов холломина!
Внутри меня забилась паника. И что-то мягкое коснулось правой ноги. Посмотрев вниз, я увидела нечто милое и странное. Гибрид совы и кошки нежно-кремового цвета, с круглыми умными глазами. Существо раскрыло клювик, издавая приветственное то ли мяуканье, то ли чириканье.
–
Я с опаской выглянула из-за угла, волоча на ноге пушистое создание.
– Не видел я вашу зверюгу, – извиняющимся тоном продолжал бубнить охранник.
– Пусти, я сама поищу.
Невысокая, бойкая дама, стильно одетая и с аккуратно уложенными седыми волосами решительно прошла мимо будки охраны.
– Сидеть! – рявкнула она двухголовому псу,и тот послушно шлепнулся на пятую точку.
Я уже догадалась, что за валькирия посетила участок. Тетушка подозреваемого и специалистка по редким ядам. Не зря Питерсон боится ее больше, чем Бренду Холмс.
– Шипси! Ты ее поймал, хороший мальчик! – похвалила гостья, а точнее, захватчица управления. – Доброго вам здравия, мисс Холмс.
Дама смотрела на меня в упор.
– Надеюсь, представляться мне не требуется. Но я это все же сделаю, как приличный человек. Розалинд Рихтер, близкая родственница Матиаса Колера. И в данный момент меня интересует, на каком основании вы здесь мучаете хорошего мальчика из приличной семьи?
– Вот как, он у вас до сих пор мальчик? – едко спросила я, пытаясь осторожненько освободить ногу от зверушки по кличке Шипси. – Когда господин Колер собирается на дело, он советуется с тетушкой, какой яд ему взять с собой?
– Мог бы, милочка, – Розалинд Рихтер приставила руки к бокам, став похожей на воинственную вазу, – потому что насчет ядов и впрямь лучше всего консультироваться со мной. Но Мати ни о чем не спрашивал, так как никого не травил.
– Какое интересное алиби! – подхватила я ее слова. – Матиас Колер невиновен, поскольку не справился у тети, чем ему отравить своего заядлого врага!
– Вы-то хоть сами в курсе, от чего скончалась жертва? – прищурившись, посмотрела на меня странная мадам.
– Это тайна следствия, – важно сказала я.
– Видимо, все настолько таинственно, что даже вы сами не в курсе, – констатировала Рихтер. И я сделала над собой усилие, чтобы не кивнуть в ответ.
– Донна Роза! – послышался голос моего квадратного начальника Питерсона. – Как неожиданно и приятно вас тут видеть!
– Не лопни от умиления, Пит, – съязвила посетительница, – лучше скажи, когда отпустят моего родственника.
– Бренда как раз шла с ним поговорить, – Питерсон сложил на груди руки, – проверить кое-какие свои подозрения. И если они не подтвердятся, Матиас подпишет соглашение о невыезде из Зидаира, а потом может идти.
– Хорошо, что кто-то здесь еще помнит о законности задержания, – теперь грозная дама сложила руки на груди, – а то мне показалось, будто у вас здравый смысл ушел на каникулы.
– Мы разберемся, кто куда ушел, донна Роза, – строго сказала я, – а теперь разрешите мне выполнить свою работу.
– Да уж, начните, пожалуй, это делать, для разнообразия.
Какая токсичная леди! Круг людей, которые не боятся Бренду Холмс, стремительно расширялся. А я уж решила, что неприкосновенная какая-то. Или это семейка такая, особая.