Дело о сбежавшем трупе
Шрифт:
— Да как вы… вы…
— Успокойтесь, пожалуйста, мисс Нордж. Полицейский убрал пистолет в кобуру.
— Давайте разберемся. Что тут происходит? Мабель Нордж с негодованием произнесла:
— Она его убила. Он знал, что она собиралась сделать это и оставил конверт, в котором приводятся доказательства, которые могут все подтвердить.
— Что вы хотите сказать этим «оставил доказательства?» — спросил Мейсон.
— Он передал письмо мне.
— И просил вас сохранить его?
— Просил, чтобы в случае его смерти я прочла письмо и сообщила
— Вы его не вскрывали?
— Конечно, нет! — возмущенно ответила она.
— Значит, вам не известно его содержание?
— Я… я только знаю, что он мне сам говорил.
— Он не говорил, что конкретно содержится в этом письме?
— Он говорил, что… в общем он дал понять, что может умереть в любую минуту.
— Разумеется, — согласился с ней Мейсон. — У этого человека было высокое давление, атеросклероз и, кажется, не в порядке почки. Доктора предупреждали, что он может умереть в любую минуту. И вполне естественно, что человек в таком положении…
— Но в письме ничего не говорится об этом. Я хочу сказать, что он имел в виду совсем не это.
— Откуда вы знаете?
— Он сам говорил.
— Что же он вам говорил?
— Что в случае его смерти я должна вскрыть этот конверт и передать его содержимое в полицию и что — если кто-то попытается перехватить письмо — я обязана его уничтожить.
— Другими словами, он сохранял контроль над этим письмом?
— При жизни, да.
— А если бы он выразил желание, чтобы письмо было отдано ему обратно, вы бы сделали это?
— Что за вопрос? Конечно. Это же его письмо.
— Где оно?
Она хотела было ответить, но передумала и уклончиво сказала:
— Когда потребуется, я его достану.
— Не сомневаюсь, — зевая, сказал Мейсон. — Ну что же, закончим на этом. В данных обстоятельствах, а также, учитывая тот факт, что мисс Нордж утверждает о существовании письма, которое может содержать определенную информацию, связанную с обвинением, я считаю крайне целесообразным, чтобы здесь ничего не пропало.
— Мы собираемся взять это письмо, — в голосе Мабель Нордж послышалась решимость. — Я сделаю это сейчас и вручу его представителю полиции.
— Вы не сделаете этого, — возразил ей Мейсон и улыбнулся.
— Это еще почему?
— Со дня смерти мистера Давенпорта вы перестали у него работать. Вы являлись его агентом, его служащим, его личным представителем, но с его смертью, повторяю, прекращается ваша работа. При этом, конечно, вы имеете право на компенсацию. Однако вы не имеете права трогать здесь что-либо.
— Подождите, — вмешался в разговор полицейский. — Я не силен в юридических тонкостях, но не хочу, чтобы пропадали улики.
— Ни в коем случае, — поддержал его Мейсон. — Я предлагаю запереть все двери, и поскольку у мисс Нордж имеется ключ…
— Как вы сюда попали? — резко спросила она.
— Я же говорил вам — миссис Давенпорт дала нам ключ.
— Она не могла дать вам ключ. Я уверена, не могла.
Мейсон улыбнулся.
— В
— Но если есть такое письмо, — произнес полицейский, — нам лучше взять это письмо и передать его окружному прокурору.
— Вся тонкость в том, — заметил Мейсон, — что никто не знает, что содержится в этом письме. Содержатся ли обвинения против кого-либо или имеются какие-нибудь улики. В конверте может, чего доброго, содержаться завещание.
— Все ясно. Давайте взглянем на это письмо, — сказал полицейский. Вы адвокат жены. Секретарь здесь. Я представляю закон. Где оно?
— Никто не может вскрыть это письмо без разрешения вдовы покойного.
— Погодите… Я гляжу, с вами трудно иметь дело.
— Нет, если вы действуете в рамках закона. Как вас зовут?
— Я Сидни Бум. Работаю у шерифа. Эта территория не входит в городскую черту. Она является частью округа.
— Прекрасно. Итак, хотите вы действовать в рамках закона или нет?
— Разумеется, я хочу, чтобы все было по закону.
— О'кей. Что касается данной движимости, то она является общей для супругов, и пережившей мужа вдове полагается ее половина. Другая половина достанется ей после утверждения завещания. Формально она располагает правом распоряжаться собственностью прямо сейчас, однако это право не может вступить в силу до тех пор, пока не будет утверждено судом по наследственным делам.
— Повторяю, я не силен в юридических тонкостях, — начал злиться полицейский, но одно совершенно ясно: если имеются какие-то улики, они должны остаться в целости и сохранности.
— Совершенно верно, — продолжил как ни в чем не бывало Мейсон. — Если данное письмо не является уликой, а представляет определенную ценность как объект права собственности, я должен предпринять все возможное, чтобы оно не оказалось за пределами этого дома.
— Что вы имеете в виду?
— Откуда я знаю, что в этом конверте, который должен быть вскрыт в случае смерти его хозяина, не содержится завещание? Может быть, в нем находятся какие-то ценные бумаги, которые он захотел передать своему секретарю? Наконец, там могут быть наличные.
— Лучший способ узнать — вскрыть письмо.
— Кроме того, — Мейсон сделал вид, что не слышит, — в нем может содержаться нечто такое, что имеет непосредственное отношение к указанному имуществу… что-то такое, что носит конфиденциальный характер.
— Но он отдал письмо своему секретарю.
— Не совсем так. Он передал его ей на сохранение. Он не отдавал его ей. Она сама призналась, что в случае, если он его востребует, оно подлежит возврату.
— Нет-нет, я не это хотела сказать, — вставила Мабель Нордж. — Я хотела сказать, он отдал мне письмо, чтобы я передала его в полицию в случае его смерти.