Дело о тонущем утенке
Шрифт:
– Вы не представляете, сколько грязных сплетен разнесут газеты!
– Пусть себе злословят, это же их ремесло. Меня больше беспокоит ваша судьба адвоката, но я не могу дальше усугублять положение отца.
– О себе я позабочусь сам, так что не переживайте за меня. Валяйте расскажите про утенка, коль скоро ваш разум пасует… перед совестью.
Она не рассердилась, наоборот, протянула ему руку.
– Не сомневаюсь, что за свою жизнь вы сделали много поразительных вещей, мистер Мейсон, но, очевидно, самое поразительное… вы такой борец! Я же понимаю, ради благополучия Марвина вы поставили под удар всю свою дальнейшую карьеру.
Мейсон
– Это вы борец, Лоис. Вы сумеете взять от жизни все, что она может дать… Позднее, правда, вы поймете, что с помощью лобовых атак не всегда удается достигнуть цели, что порой приходится выжидать и даже отступать, чтобы потом разбежаться и ударить. Но пока дерзайте, идите напролом!
– Не сомневайтесь, я буду бороться! – заверила Лоис, направляясь к двери.
Все трое молча наблюдали, как она поворачивает ручку двери. Общепринятые «до свидания» и другие формы вежливости в данной ситуации были бы неуместны. Телефонный звонок нарушил тишину. Делла подпрыгнула, как будто кто-то выстрелил у нее над ухом. Даже Лоис застыла на месте от неожиданности. Мейсон, стоявший ближе всех к телефону, поднял трубку.
– Хэлло? Да. Это Мейсон… Когда?.. Хорошо. Я сейчас буду. – Он положил трубку на рычаг и обратился к Лоис: – Идите отыщите своего друга, отправляйтесь с ним в Юму и обвенчайтесь.
– Я так и сделаю.
– И помалкивайте в отношении утенка.
Она не согласилась, покачав головой. Мейсон весело засмеялся и, разводя руками, сказал:
– Теперь вы и сами не захотите что-нибудь говорить об этом.
– Почему?
– За мной послал ваш отец. Он хочет, чтобы завтра я вел защиту.
Она холодно возразила:
– Вы не можете быть его защитником, мистер Мейсон.
– Почему?
– Потому что вы способствовали тому, чтобы против него были выдвинуты дополнительные обвинения.
– С точки зрения книжной этики, возможно, вы и правы. – В голосе Мейсона слышалась ирония. – Но в нынешней ситуации это чисто теоретический вопрос. Потому что завтра я намерен войти в суд и развеять в прах дело против вашего отца.
Она с надеждой взглянула на его мужественное лицо, потом, подбежав к нему, воскликнула:
– Поцелуйте же невесту, очень прошу!
Глава 20
Зал судебных заседаний гудел от возбуждения, когда Перри Мейсон прошел к местам, отведенным для адвоката, и занял место рядом с Лоренсом Дормером и подзащитным.
Судья Миханн призвал присутствующих к порядку. И тотчас же Лоренс Дормер обратился к судье:
– С разрешения суда я хочу сообщить, что мистер Мейсон будет мне помогать в защите моего подопечного.
– Суд изъявляет свое согласие, – прозвучала в ответ традиционная фраза судьи.
Мейсон медленно поднялся с места.
– Ваша честь, – заговорил он негромко, и в зале воцарилась мертвая тишина, – от имени нашего подзащитного, Джона Визерспуна, мы снимаем возражение против допроса окружным прокурором офицера Хеггерти.
Это заявление крайне удивило окружного прокурора Коупленда. Ему потребовалось не менее минуты, чтобы справиться с растерянностью и скрыть свои чувства. По всей вероятности, он усмотрел в этом некий подвох, потому что тут же поднялся с места и заговорил:
– Суд, конечно, понимает, что допрос этого свидетеля может показать, что у обвиняемого имелся доступ к аналогичным ядам, что он знал о способе их применения и смертоносных свойствах.
– Да, я так
– Надеюсь, что и мой коллега придерживается того же мнения? – Коупленд повернулся к Мейсону.
– Коллега знает закон или считает, что придерживается его, – с улыбкой возразил Мейсон и сел на место.
Тщательно подбирая слова, Коупленд сообщил, как было обнаружено тело Лесли Милтера, а также, что яд и способ его применения были абсолютно тождественны яду и способу применения в случае смерти Рональда Бурра. Коупленд также показал, что Визерспун появился в квартире Милтера минут через тридцать-сорок после того, как был обнаружен труп Милтера, и заявил Хеггерти, что он ищет Перри Мейсона. Хеггерти сообщил ему, что Мейсон только что уехал. После этого Визерспун заявил, что повсюду искал мистера Мейсона и явился на квартиру Милтера в надежде найти его там. Свидетель Хеггерти подтвердил, что Визерспун не только не упомянул о том, что чуть раньше уже побывал там, но дал понять, что вообще оказался там случайно…
Все вопросы и ответы были тщательно запротоколированы и не вызвали возражений со стороны защиты. Судя по той осторожности, с которой Коупленд формулировал теперь каждый свой вопрос, можно было не сомневаться, что он все больше и больше волнуется. Когда допрос Хеггерти был закончен, он поднялся с места и сказал:
– С разрешения суда эти показания будут подтверждены и другими свидетелями. Данный же свидетель видел, как обвиняемый выходил из квартиры Милтера примерно в то самое время, когда было совершено убийство. Суд понимает, что такой способ судебного разбирательства не совсем обычен, что заданные нами вопросы касаются частностей, и… – тут его голос зазвучал торжественно, – и тем не менее мы не встретили возражений со стороны защиты.
– У вас будут еще вопросы? – спросил Мейсон.
– Нет. Можете приступать к перекрестному допросу.
– Мистер Хеггерти, – обратился Мейсон к офицеру, – когда вы впервые вошли в квартиру Милтера, заметили ли вы аквариум с маленьким утенком в нем?
– Возражаю, поскольку этот вопрос неправомерен, – сразу же заявил Коупленд. – Свидетельские показания по поводу смерти Милтера касались лишь одной частной детали. Я не намерен в данный момент разбирать дело о его убийстве.
– Мне совершенно безразлично, что вы намерены и чего не намерены делать, – твердо заявил Мейсон. – По собственной инициативе при прямом допросе вы коснулись дела об убийстве Милтера в той степени, в какой считали нужным. В соответствии с законом о перекрестном допросе я имею право сделать то же. Именно этим правом я сейчас и воспользуюсь.
Коупленд повернулся к судье:
– Ваша честь, я категорически возражаю. Это не перекрестный допрос!
– Почему же? – настаивал Мейсон. – Вы же пытались возложить на моего подзащитного вину за убийство Милтера?
– Я хотел только показать, что ему известен такой способ убийства! – кричал в бешенстве окружной прокурор.
– Меня, повторяю, совершенно не интересует, чем вы руководствовались, – сказал Мейсон. – Лично я намерен доказать, что Джон Визерспун не имел никакого касательства к убийству Милтера. Я намерен доказать, что Милтер был мертв еще до того, как мистер Визерспун стал подниматься по лестнице в эту квартиру. Я намерен все это доказать не только при помощи своих свидетелей, но и ваших. Вы сами все это затеяли, вот и пожинайте плоды собственной самонадеянности и несостоятельности в ведении данного разбирательства.