Дело о тонущем утенке

Гарднер Эрл Стенли

В двери на самом верху есть маленькое восьмиугольное окошечко. Встав на цыпочки, я сумела заглянуть в него. Прежде всего я обратила внимание на то, что кухня наполнена чадом, так что ничего не было видно. Тогда… я подтащила к двери ящик и взобралась на него. Теперь оконце было на уровне моих глаз, и я увидела ноги мужчины в ботинках, носки которых были как-то странно повернуты. Вода с сахаром в кастрюльке, видимо, выкипела, а сахар сгорел. Отсюда и чад. Я в ужасе забарабанила в дверь, но никто не ответил. Я стала дергать за ручку, пытаясь открыть дверь. Но дверь

не поддавалась, она была по-прежнему заперта. Тогда я поставила ящик на место, вернулась в свою квартиру и побежала со всех ног вниз. Вы как раз звонили в квартиру Лесли. Я побоялась при вас пытаться проникнуть в его квартиру. Как только вы ушли, я заскочила в ближайшую телефонную будку и позвонила в полицию, сообщив, что в квартире Лесли Милтера случилось нечто подозрительное. Сама же отправилась на автобусную станцию… Вот и вся правда, прошу вас, поверьте мне.

Судья Миханн обратился к Перри Мейсону:

– Есть у вас еще вопросы?

– Нет, ваша честь, пока нет.

Окружной прокурор также отрицательно покачал головой, при этом вид у него был растерянный и недовольный.

– Вот и все, – сказал судья, обращаясь к свидетельнице. – Вы свободны, можете идти.

Невольно в его голосе зазвучала доброжелательная нотка, и Альберта Кромвелл залилась слезами. Громко всхлипывая, она покинула трибуну для свидетелей. В это время бейлиф [3] приблизился к окружному прокурору и подал ему записку.

3

Бейлиф – в англоязычных странах – помощник шерифа, полицейское лицо при судебных органах.

Коупленд читал записку, и выражение его лица становилось все более озабоченным. Немного помедлив, он обратился к судье Миханну:

– Ваша честь, если суд не возражает, я хотел бы вызвать свидетелей со стороны защиты.

– Ну что же, разрешаем, вызывайте.

Окружной прокурор поднялся со своего места, пересек зал и остановился перед миссис Рональд Бурр, сидевшей в первом ряду в траурном одеянии. Он театрально взмахнул рукой и тоном провинциального актера возвестил:

– С разрешения суда я хочу вызвать для дачи свидетельских показаний миссис Диану Бурр, вдову Рональда Бурра. Она будет моим следующим свидетелем.

– Миссис Бурр, прошу вас подняться на свидетельское место, – сказал судья.

Миссис Бурр была явно удивлена и возмущена, видимо, в ее планы не входило выступление на суде в качестве свидетеля. И она не собиралась скрывать это. Тем не менее она поднялась и прошла на свидетельское место, демонстрируя свой изысканный траурный наряд – торжественный и вместе с тем скорбный. Ответив на предварительные вопросы, она выжидающе взглянула на окружного прокурора, который явно медлил с вопросами, сосредоточивая внимание всех присутствующих на себе.

– Вы когда-нибудь видели, как тонет утенок? – спросил он напыщенным тоном, с нотками драматизма.

На сей раз в зале

суда смеха не последовало, все напряженно ждали ответа. Одного взгляда на миссис Бурр было достаточно, чтобы понять глубину скорби этой женщины.

– Да, – тихо ответила свидетельница.

В наступившей тишине было слышно только легкое поскрипывание стульев.

– Где вы видели, как тонет утка?

– Это было в доме мистера Визерспуна.

– Когда это было?

– Мы наблюдали этот опыт примерно неделю тому назад.

– Расскажите суду, как это происходило.

– Мы беседовали… потом Марвин Эйдамс заговорил о тонущем утенке. Мой покойный муж поднял его на смех, тогда Марвин принес утенка и стеклянный сосуд, наполненный водой. Он что-то добавил в воду, и плавающий утенок стал тонуть.

– И утонул?

– Нет, утенок не утонул, потому что мистер Эйдамс вытащил его до того, как он полностью погрузился в воду.

Окружной прокурор с торжествующим видом повернулся к Перри Мейсону:

– А теперь вы можете начинать перекрестный допрос!

– Большое спасибо, – ответил ему Мейсон с преувеличенной вежливостью.

С минуту он помолчал, как бы собираясь с мыслями, потом негромко задал свой вопрос:

– Вы ведь раньше жили в Витсбург-Сити, миссис Бурр? Не так ли?

– Да, – коротко ответила она.

– Именно там вы и познакомились со своим мужем?

– Да.

– Сколько вам сейчас лет?

Она заколебалась, но все же ответила:

– Сейчас мне тридцать девять лет.

– В свое время вы были знакомы с некоей Кориной Хассен, которая тоже проживала в Витсбург-Сити?

– Нет, с этой женщиной я не была знакома.

– Ваш муж когда-нибудь говорил о Корине Хассен?

Она внимательно смотрела в глаза Мейсону и молчала.

– В чем смысл ваших вопросов? – вмешался окружной прокурор. – Почему вы задаете эти нелепые вопросы, вместо того чтобы спрашивать об утенке?!

Мейсон проигнорировал его реплику и повторил свой вопрос, слегка возвысив при этом голос:

– Говорил ли ваш муж когда-нибудь о мисс Корине Хассен?

– Ну… да, но это было много лет назад…

Мейсон сел на свое место и задумался.

– У вас есть еще вопросы к свидетельнице, защитник? – поинтересовался судья.

– Нет, ваша честь.

Окружной прокурор Коупленд насмешливо заметил при этом:

– Я надеялся, Мейсон, что вы заинтересуетесь необычным явлением и зададите несколько вопросов, которые прольют свет на тонущих утят.

Мейсон с иронией парировал:

– Меня совершенно не интересует проблема тонущих утят, можете заниматься ею самостоятельно, без моей помощи и подсказки. У меня нет других вопросов к свидетельнице.

Коупленд нахмурился:

– Прекрасно. В таком случае я вызову своего следующего свидетеля – мистера Марвина Эйдамса. Я считаю своим долгом заявить вам, ваша честь, что раньше вызов этих свидетелей не входил в мои намерения. Но теперь я стараюсь всеми возможными способами докопаться до истины. Учитывая показания предыдущей свидетельницы, я считаю, что…