Дело о золотом песке
Шрифт:
— Фу! — скривилась Лена.
— Никакое не «фу», — отмахнулся Серёжа. — Вот увидишь. Сегодня всё-таки мой день!
Лена не выдержала и рассмеялась, окончательно перепугав Сабанеева. Он и так уже вздрагивал после каждой фразы Скрипки, отшатывался при каждом движении Марченко. Его решили посадить рядом с водителем.
— Обещаю не домогаться, — поклялся Сергей, усаживаясь рядом с Леной на заднем сиденье, и тут же демонстративно положил ладонь ей на коленку. Марченко душевно поймала его за ухо — а ногти длинные, со свежим маникюром! — и пообещала всё рассказать Валуйскому. Сергей очаровательно
Минут двадцать Марченко и Скрипка дружески подтрунивали друг над другом, чем немало забавляли водителя и пугали Сабанеева. Потом Серёжа попросил:
— А расскажи, как ты была… где-нибудь зимой, а?
Лена остервенело крутила ручку, открывая окно:
— Бесплатного путешествия захотелось, да? Не заслужил!
Скрипка усмехнулся и всё-таки расстегнул пиджак, тоже открывая окно со своей стороны:
— Так я же сегодня могу сделать так, что и ты там словно заново побываешь. И Максим Прохорович тоже… вот только водителя мы с собой не возьмём, чтоб всё-таки доехать до нашего офиса, а не до ближайшего столба!
Водитель, молодой загорелый парень, беззлобно оскалился:
— Доедете, доедете, не волнуйтесь! Повезу дворами, в обход всех пробок!
— Что я говорил? — щёлкнул пальцами Сергей. — Ну Елена Валерьевна, ну пожалуйста, расскажите же, а?
Марченко задумалась.
— Говоришь, я тоже словно заново туда попаду?
— Ага… — выдохнул Скрипка, растекаясь по сиденью.
— Ну тогда я расскажу тебе…
— Нам!
— Хорошо, вам…
— Нет, нам всем, ведь и тебе тоже!
— Ты б определился, ты ко мне на «ты» или на «вы»?
— Вообще на «ты», но при людях же на «вы»! А вообще, не морочь голову, рассказывай!
— Ну, хорошо-хорошо, сейчас я всем нам расскажу, как была с подругой на горнолыжном курорте в Австрии, забавно так называется — Зёлль. Вот слово «soll», как мы тогда выяснили, в немецком означает «норму», а что такое Зёлль нам так никто и не перевёл. Мы туда попали как раз в новогодние каникулы…
…порыв ветра швырнул ком снега в лицо, и Лена громко, но невнятно выругалась:
— Так вот как нас встречает этот твой хвалёный Зёлль!
— Он не мой и не хвалёный, просто мне картинка понравилась!
— Вот именно, тебе!
Лена медленно и осторожно сползала вниз по трапу, подружка Оля так же медленно и осторожно ползла следом за ней.
«Ветер» оказался проезжавшей мимо снегочисткой, которую занесло на обледенелой дорожке, и она, вместо того, чтобы сыпать снегом в едущий за ней грузовичок, обдала им выходящих из самолёта туристок. Машинки, небольшие, аккуратные, обе синенькие, глухо урчали, продолжая работу. Чистенькие, ухоженные домики степенно взбирались на подошву горного хребта Карвендель. «Зауберкайт унд орднунг» [1] буквально пропитывали морозный воздух.
1
Die Sauberkeit und die Ordnung — чистота и порядок (нем.)
А
— И вообще, — проворчала Ольга, счищая рукавицей снег с лица, — это ещё не Зёлль, это пока только Кранебиттен, а до Зёлля ещё часа полтора-два ехать.
— Вот именно, затащила меня… подруженька!
Хотя, по совести, «затаскивала» сама Елена. Это она заказывала билеты из Шереметьево до Инсбрука, узнавала, как потом добраться до Зёлля. Не иначе как «плевок» снегочистки отбил память!
Оля стучала зубами:
— И где тут минус пятнадцать?! Что они врали? Тут все минус сорок! Тут кислород в лёгких замерзает!
— Вот только выдумывать не надо! Если бы в твоих лёгких кислород замёрз, ты уже была бы трупом!
— Но ведь холодно же!
— Не настолько.
Лена, проморгавшись, потащила подругу в здание аэропорта: надо было искать транспорт до курорта, в Интернете говорили, что лучше автобус, но можно и частника, вот, правда, немецкого языка обе девушки не знали, а туристический разговорник, как оказалось, Оля спрятала на дно чемодана…
…водитель затормозил и весь вывернулся, чтобы поближе рассмотреть Сергея и Елену на заднем сиденье.
— Как вы это делаете?!
Скрипка развёл руками:
— Не знаю! Извините, я буду лучше стараться, чтобы вас не задевать…
— Да не, парень, ты задевай! По такой жаре это нормально, чтоб не свихнуться, вместо кондиционера!
Рядом с водителем медленно приходил в себя, недоверчиво ощупывая салон машины, Максим. Он никак не мог закрыть слишком широко распахнувшиеся глаза и поднять с полу отпавшую челюсть.
Лена ещё раз провела по лицу ладонью и только теперь поняла, что не стоит в международном аэропорту Кранебиттен, а сидит на заднем сиденье «Лады».
— Я думала, ты шутишь, — пробормотала она, разглядывая следы помады и туши на руке. — Когда ты сказал, что словно заново там побываю, я думала, ты просто прикалываешься.
— Не, — смущённо порозовел Скрипка. — Иногда я, конечно, прикалываюсь, но сегодня…
— …твой день. Я помню. Слушай! А давай я тогда ещё про бугельный подъёмник расскажу! — оживилась Лена. — Ты знаешь, что это вообще такое? Это же настоящий кошмар! Хоть ночной, хоть дневной! Круглосуточный! Голый трос, за который цепляешься, и он тебя тянет, а ты должен как-то так умудриться ноги держать, чтоб не падать!..
Оставшиеся сорок минут дороги все, включая водителя, заливисто хохотали, переживая вместе с Марченко её обучение пользованию бугелем, и раз за разом отпускали верёвку и падали в снег, чтобы трос не тащил наверх, выкручивая лыжами ноги.
Улыбка медленно сползала с лица Скрипки. В офисе отдела «Т.О.Р.» ему не мешали «растрёпанные» эмоции вокзальной толпы, он полностью контролировал и себя, и окружение… но никак не мог поймать волну и увидеть, что за человек сдавал в багаж двадцать килограммов золота.