Дело об испуганной машинистке
Шрифт:
– Ты проверил фамилии, конечно?
Дрейк просмотрел на друга уничтожающим взглядом.
– Не валяй дурака, Перри. Это первая вещь, которую я сделал, и самая простая. А потом я проверил в реестре у кассира, продавал ли он в это время билеты на известный излишний вес. Не продавал. Затем я основательно расспросил охранников у входа для пассажиров, не помнят ли они женщины, которой нужно было помочь устроить больного мужчину в самолете. Никого такого не было. Я разговаривал также со служащим, доставляющим кресла на колесиках для инвалидов. Тоже ноль. Я пришел к выводу, что она отправилась
– И ты не нашел того, второго, такси, так?
– Мои парни продолжают его искать. Но это все равно, как если бы ты подошел к девице в мини-юбке и спросил, не помнит ли она какого-нибудь мужчину, который оглянулся ей вслед вчера на улице.
Мейсон громко рассмеялся.
– Ну хорошо, убедил. Мы попали в тупик. Но почему, черт возьми, окружной прокурор велел задержать Мэй Джордан?
– Потому что хотел задать ей несколько вопросов.
– Тогда почему он потом не освободил ее?
– Очевидно, он еще не исчерпал свой вопросник.
– Ты просмотрел одну деталь, – заявил адвокат. – Она пошла в свою комнату и запаковала два чемодана. Ты понимаешь, что это означает, Пол? Окружной прокурор арестовал ее.
– Но почему?
Мейсон иронично скривил губы.
– Минуточку, Пол. Именно об этом я тебя и спрашиваю. Конечно, логичным был бы ответ, что наша машинистка нужна Бергеру как важный свидетель по делу. Но если он так сделал, то это означает, что она рассказала ему свою историю и так смогла замылить ему глаза, что он поверил во все ее россказни.
– А ты не думаешь, что она действительно может быть важным свидетелем по делу? – удивился Дрейк.
Мейсон минуту размышлял, а потом на его лице появилась легкая улыбка.
– Она могла бы им быть, если бы сказала правду. Лучшего известия я не мог бы себе представить.
– Почему?
– Потому что если окружной прокурор не вызовет ее в качестве свидетеля, я обвиню его в том, что он саботировал работу защиты, скрывая моего свидетеля. Если же он вызовет ее в суд, то я сделаю из него самого жалкого прокурора в этой стране.
– И, несмотря на это, ты пойдешь ему навстречу и согласишься на немедленный процесс?
Мейсон дурашливо скривился.
– Пол, ты когда-нибудь видел состязания по перетягиванию каната?
– Много лет назад каждый год в День Независимости, в маленьких городках происходили такие соревнования, – сказал Дрейк подумав.
– А ты видел когда-нибудь команды пожарников и полицейских, перетягивающих друг у друга канат?
– Может быть, но уже не помню. А что?
– Когда пожарная команда, кряхтя и постанывая, уже крепко вбила каблуки в землю, – рассказывал Мейсон, – кто-нибудь из команды полицейских давал тайный знак, что нужно отпустить канат. Ну и пожарники теряли равновесие, а полицейские с криком «опля!» перетягивали лежащую на задах команду противника через линию.
Дрейк громко рассмеялся.
– Мне кажется, что-то такое я вспоминаю.
– Видишь, это именно то, что я называю «пойти навстречу» прокурору. Дадим ему побольше свободного каната, Пол. А теперь я могу ответить на твой вопрос. Да, я соглашаюсь
14
Скамья Присяжных была полностью скомплектована в десять тридцать, на второй день процесса. Судья Хартли расселся в кресле в ожидании длинного, полного острейших столкновений, процесса.
– Господа, – начал он, – члены Скамьи Присяжных выбраны и приведены к присяге. Начнем с того, что выслушаем вступительное слово стороны обвинения.
Именно в этот момент окружной прокурор Гамильтон Бергер, довольный тем, что его подчиненные управились уже с комплектованием Скамьи Присяжных, вступил в зад суда, чтобы лично заняться процессом.
Он вежливо склонился перед судьей и, без слов пройдя мимо стола защитника, повернулся к Суду.
– Дамы и господа, члены Суда Присяжных, – начал он. – Я окружной прокурор Гамильтон Бергер. Я и мои сотрудники намереваемся доказать, что обвиняемый по делу, которое здесь сейчас слушается, является работником «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней», что благодаря своей работе в вышеупомянутой Компании, он узнал о том, что человек, известный как Манро Бакстер, получил в свое распоряжение большое количество бриллиантов, оцениваемых на рынке в сумму триста тысяч долларов, что обвиняемый понял намерение Манро Бакстера провезти эти бриллианты контрабандой в нашу страну, что он убил Манро Бакстера и завладел драгоценными камнями. Мы представим свидетелей, которые докажут, что этот человек действовал предумышленно и с холодным расчетом и что он хитро выполнил свой дьявольский план убийства. Мы докажем, кроме того, что большинство бриллиантов, доставленных в нашу страну Манро Бакстером, было найдено у обвиняемого. Опираясь на доказательства, я буду требовать приговора, признающего обвиняемого виновным в убийстве первой степени.
И Гамильтон Бергер, поклонившись Скамье Присяжных, вернулся на свое место.
Служители Фемиды обменялись удивленными взглядами. Прокурор Бергер произнес самую короткую речь, открывающую процесс, которую они когда-либо слышали. И, несмотря на это, всем было ясно, что она означает. Прокурор воздержался от раскрытия своих карт и внимательно следил за тем, чтобы не дать защите даже малейшего понятия о том, как он намеревается повести дело дальше.
– Моим первым свидетелем, – снова загремел его голос, – будет Ивонна Манко.
– Ивонну Манко просят занять место для свидетелей, – огласил бейлиф [полицейское лицо при судебных органах].
Ивонна Манко очевидно была тщательно проинструктирована о том, как нужно себя вести. С серьезным выражением лица, она приблизилась к указанному месту. Блузка у нее была застегнута по самую шею, а юбка была длиною, не вызвавший бы возражений даже у самой строгой благовоспитанной дамы. Однако усилия, вложенные в то, чтобы выглядеть скромно, ни к чему не привели, как ни к чему бы не привели усилия превратить спортивную машину в солидный семейный лимузин.