Дело очаровательного призрака
Шрифт:
– И что вы ей сказали?
– Я была изумлена. Я не рассчитывала, что меня пригласят к телефону, и никак не предполагала, что Дуг станет обсуждать с матерью свои брачные намерения, а потом еще попросит и меня поучаствовать в милой семейной беседе.
– Он объяснил матери, кто вы?
– Назвал мое полное имя, адрес, описал меня – здесь он постарался сделать мне комплимент. Я удивилась, потому что он довольно точно определил мои размеры, рост, вес. У меня сложилось впечатление, что обсуждается мое возможное участие в конкурсе красоты.
– И
– Практически все, что знал про меня. А потом сунул трубку мне в руки.
– Что вы ей сказали?
– «Алло, миссис Хепнер! Рада познакомиться с вами», ну и так далее. Она ответила: «Мой сын говорит, что вы вместе с ним направляетесь в Лас-Вегас». Я разозлилась и смутилась. Тут я приняла решение – что касается Дуга Хепнера. Я позволю ему отвезти меня в Лас-Вегас, угостить ужином, потом я немного поиграю и заставлю его оплатить два номера в гостинице. Два, мистер Мейсон!
Сьюзен Грейнджер подняла два пальца.
– Другими словами, его подход оказался неожиданным и неэффективным.
– Называйте как хотите. Но я прекрасно провела время.
– Вы помните дату?
– У меня был повод точно ее запомнить.
Мейсон приподнял брови в немом вопросе.
– Пока я ездила в Лас-Вегас, в мою квартиру кто-то вломился. Вандалы какие-то, но я… не стала сообщать в полицию. Я знаю, кто тут постарался и почему.
– Вы утверждаете, что это были вандалы?
Она кивнула. Ее глаза горели гневом.
– Что произошло?
– Я изучаю искусство. Я не отношусь к художникам-создателям. Мое хобби – это определенные периоды и разделы европейского искусства. Я скорей определила бы себя как любителя, чем профессионала. Наверное, я не сделаю никакого великого вклада в мировое искусство. Я изучаю использование эффектов света и тени. Я считаю, что о различных школах можно узнать гораздо больше, чем известно сейчас, пытаясь разобраться в использовании ими эффектов света и тени. Но вы, наверное, пришли, чтобы обсудить со мной улики, потерю памяти, любовный роман, но только не европейское искусство.
– Вы упомянули каких-то вандалов, – напомнил Мейсон.
– Я довольно много путешествую. Иногда езжу в Европу – два или три раза в год. Я пишу книгу, которая, может, и не получит известности, но, с другой стороны, не исключено, что принесет мне славу. Естественно, я надеюсь на последнее. По крайней мере, я сделаю все от меня зависящее, чтобы ее признали и никто не мог сказать, что ее писал дилетант. Я скопировала много шедевров мирового искусства. Конечно, не все картины полностью, а только те части, которые я считаю важными в связи с проводимым мной исследованием. Например, какую-то игру света и тени, то, как тень падает на кисть изображенного на картине человека, ну и так далее. На самом оригинале эта кисть, скорее всего, занимает совсем мало места и не привлекает внимания среднего человека, но я ее увеличиваю таким образом, чтобы она заняла целую страницу в моей книге. Я горжусь тем, что в состоянии выполнить неплохие копии. По крайней мере, прилагаю
– Ну так что же с вандализмом? – снова напомнил Мейсон.
– Кто-то забрался в мою квартиру и испортил используемые мной в работе материалы на общую сумму в несколько сотен долларов.
– Каким образом?
– Отрезал донышки у тюбиков с красками ножницами, а потом выдавил краски. Часть на палитру, часть в раковину, часть в ванну. Моя ванна напоминала радугу, пустившуюся в пляс.
– Вы не сообщали в полицию?
– Нет, но я знаю, кто это постарался.
– А мне вы откроете этот секрет? – улыбнулся Мейсон.
– Ваша клиентка! – в гневе воскликнула Сьюзен Грейнджер. – Хотя я и не испытываю желания попадать в центр внимания общественности, читать о себе в прессе или тащить вашу клиентку в суд, но мне страшно хочется свернуть ей шею, черт побери!
– Это сделала Элеонора Хепнер? – Мейсон не поверил своим ушам.
– Элеонора Корбин.
– Но почему вы решили…
Зазвонил телефон.
– Простите, – извинилась Сьюзен Грейнджер. – Алло!.. О да… – Она молчала несколько секунд, слушая голос на другом конце провода, а потом спросила: – Вы уверены?.. Они уже провели… Вы считаете… – Она опять молча слушала несколько секунд, а потом заявила: – Сейчас у меня гость… спасибо… до свидания.
Девушка положила трубку на место.
Она не стала сразу же возвращаться в кресло, а продолжала какое-то время сидеть у телефона, глядя на аппарат, потом вздохнула и вернулась к Мейсону.
– Это все, мистер Мейсон, – сказала она. – Вы получили то, что хотели, и выяснили о поездке в Лас-Вегас.
Внезапно она замигала, стараясь сдержать слезы.
– Вы можете объяснить мне, почему вы подозреваете…
– Все, мистер Мейсон. Больше вы от меня ничего не услышите.
Сьюзен Грейнджер направилась к входной двери и распахнула ее.
– Мисс Грейнджер, вам придется рассказать все, по крайней мере полиции…
– Вы уже использовали этот подход, мистер Мейсон, и в результате я пригласила вас к себе. Во второй раз он уже не кажется мне забавным, и я не рассматриваю его как вызов. Спокойной ночи.
Мейсон встал с кресла, но не вышел из квартиры.
– Я не обидел вас? Вы не восприняли что-то из моих слов как оскорбление?
– Черт побери, вы уберетесь отсюда, в конце-то концов?! Я сейчас разрыдаюсь и не хочу, чтобы вы видели, как я плачу.
– Другими словами, вам только что сообщили, что найден труп Дугласа Хепнера, – ласковым голосом сказал Мейсон.
– Значит, вы знали, что он мертв, когда звонили мне? – закричала Сьюзен Грейнджер. – Вы знали… Я вас ненавижу за это!
Мейсон внимательно посмотрел ей в глаза, а потом вышел в коридор.
Дверь за ним с грохотом захлопнулась.
Глава 8
Мейсон уже находился у себя в кабинете, когда Делла Стрит вошла в контору, что-то напевая себе под нос. Она резко остановилась от удивления при виде адвоката.