Дело очаровательной попрошайки
Шрифт:
Около нее стоял какой-то человек.
– Вы доктор, назначенный судом? – спросил он. Мейсон задумчиво посмотрел на человека:
– Какой доктор, какой суд?
– По делу Шелби.
– А что?
– Я хочу поговорить с вами.
– Могу ли я узнать, на какую тему?
– Вы не ответили на мой вопрос – вы доктор, назначенный судом?
– Нет. Я Перри Мейсон, адвокат. Так для чего же вам понадобился док…
Человек не стал дожидаться, пока он закончит фразу, бегом пустившись к машине, стоявшей недалеко от автомобиля Мейсона, нырнул
Мейсон попытался разглядеть номер, но машина была уже слишком далеко, так что он смог разобрать только то, что она из Невады.
Мейсон притворился, будто возвращается в санаторий, на самом же деле обошел машину кругом, вынул из кармана ключ, сел за руль и рванул с места.
Однако машины с невадским номером не было видно: она, по всей вероятности, свернула на боковую улицу.
Адвокат проехал несколько кварталов, все еще надеясь разыскать таинственную машину, но она как сквозь землю провалилась.
Тогда он вернулся к себе в контору.
Делла сразу же сообщила ему, что звонил доктор Олм. Он просил передать, что готов поговорить с адвокатом в любое время, как только тот вернется.
Мейсон кивнул.
– Герти закрыла контору и пошла домой. С ним говорила я сама. Вас соединить?
Она быстро набрала нужный номер:
– Доктора Олма, пожалуйста. С вами будет говорить мистер Мейсон. – Она кивнула адвокату.
Мейсон взял трубку:
– Алло! Перри Мейсон.
– Доктор Грантланд Олм. Мейсон, вы хотели со мной поговорить?
– Да. Как я понял, судья Пеллингер поручил вам побеседовать с Горасом Шелби и выяснить его физическое и психическое состояние.
– Правильно.
– Вы собираетесь скоро с ним повидаться?
– Я не могу увидеть его раньше завтрашнего утра. Но я предупредил дежурного, что буду в санатории в десять часов.
– Стоило ли предупреждать их о времени вашего приезда?
– Думаю, да. Потому что я предупредил, чтобы сегодня после восьми часов ему не давали никаких наркотических средств, чтобы мне подготовили описание всех лекарств, которые ему были выписаны, и что при осмотре в комнате не будет никого, кроме моей ассистентки.
Мейсон широко улыбнулся:
– Благодарю вас, доктор. Теперь мне ясно, почему суд назначил именно вас для проведения экспертизы… Я как раз намеревался спросить вас, будут ли приняты меры предосторожности для того, чтобы пациент был поставлен в совершенно объективные условия.
– Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Я даже могу добавить, что существуют определенные наркотические средства, которые при внутривенном вливании вызывают у больного сон. Но человек при этом теряет ориентацию и даже становится на некоторое время невменяемым. Особенно если он страдает атеросклерозом.
– Можно ли обнаружить, что эти наркотики применялись?
– И да, и нет. Если я заподозрю нечто подобное, я проверю кровь пациента, но и без этого не так трудно сказать, естественное ли это состояние или вызванное искусственно. Доказать труднее.
Мне
Тогда я спросил, какое именно снотворное они используют, и мы по этому поводу снова поспорили. Мне пришлось все же назначить одно совершенно невинное средство, которое не может оказать никакого вредного воздействия. Нет нужды говорить вам, что я намерен самым тщательным образом разобраться в этом деле. Так меня просил судья, хотя в этом предупреждении, собственно, не было нужды.
– Огромное спасибо, – сказал Мейсон. – Я как раз хотел выяснить, что у вас на уме.
– Мне думается, я теперь знаю, что у вас на уме, – посмеиваясь, заявил доктор Олм. – Не сомневайтесь, Мейсон, я буду совершенно объективен.
– Не знаю, как вас и благодарить. Искренне ценю ваше доброе отношение.
Адвокат повесил трубку и сказал Делле:
– Мне думается, можно запирать контору и отправляться по домам. Доктор Олм прекрасно знает, что делает. Он не новичок и в последствиях применения наркотиков отлично разбирается, и я не удивлюсь, если завтрашний день окажется решающим в нашем сражении. Что же касается санатория, то я не завидую тамошнему начальству.
– Кстати, какое впечатление произвел на вас санаторий?
Мейсон махнул рукой:
– Это то еще заведение. Не сомневаюсь, что тот тип, которого они именуют доктором, столько же понимает в медицине, сколько и я. Просто он имеет лицензию на заведование домом отдыха и извлекает из этого дела максимум выгоды праведными и неправедными путями.
Некоторые владельцы таких частных заведений – вполне порядочные люди, но большинство – нет. Господь помоги тому, кто угодит в лапы к такому деятелю. К сожалению, очень часто родственники не желают, чтобы им «мешал» какой-нибудь старичок или старушка, которые с годами становятся забывчивыми, рассеянными, неаккуратными. Вот они и запирают их в такую лечебницу, умывают руки, считая, что проявили достаточную заботу, и практически забывают об их существовании.
Все же такая лечебница, при условии, что она получает ежемесячно чек, заботится о своих питомцах, дабы те не стали капризничать и не перебрались в другое заведение.
Но есть учреждения совсем иного рода. Их владельцы прекрасно разбираются, по какой причине привезенный к ним «пациент» внезапно становится слабоумным. И пускай себе этот несчастный старается вырваться из такой лечебницы: ведь его опекун или просто богатый родственник не скупится и может спать спокойно – все будет шито-крыто за высокими стенами частного санатория.