Дело очаровательной попрошайки
Шрифт:
– Да вы и сами легендарная личность. Не могли бы вы немедленно приехать сюда со своим детективом?
– А нас впустят?
– Впустят ли?! – взорвался доктор Олм. – Я сам вас впущу. Я здесь камня на камне не оставлю, если они не выложат свои карты на стол и не перестанут играть со мной в кошки-мышки.
– Выезжаю.
Мейсон швырнул трубку, схватил шляпу, на ходу крикнув Делле Стрит:
– Вызывай Пола Дрейка! Пусть садится в машину и едет прямо в санаторий «Гудвилл» в Эль-Мираре. Позвони еще раз Дафнии
– А если она не ответит?
– Пусть ее вызовут, громко выкрикивая фамилию… Я уехал.
Через тридцать пять минут бешеной езды адвокат добрался до Эль-Мирара.
Он поставил машину на стоянку близ ворот санатория, автоматически отметив про себя, что исчезло объявление о том, что санаторий нуждается в уборщице, и что входная дверь распахнута настежь.
Тощая грымза, которая накануне едва разговаривала с ним, сегодня была сама любезность:
– Доктор вас ожидает, мистер Мейсон. Они в боксе номер семнадцать. Это по коридору направо.
– Благодарю… С минуты на минуту должен подъехать частный детектив по имени Пол Дрейк. Направьте его тоже в бокс номер семнадцать.
– Да, конечно.
Ее губы изогнулись в угодливой улыбке, но голубые глаза оставались холодными и враждебными.
Изнутри доносились сердитые голоса.
Бокс номер 17 представлял собою маленький коттеджик, стоящий в ряду таких же, в которые попадали через основное здание.
Мейсон подошел к двери и распахнул ее.
Высокий человек лет сорока, со слегка сутуловатой спиной, сразу же повернулся к адвокату. На лице его было написано крайнее возмущение.
Его собеседник, человек много старше его, примерно на голову ниже ростом, выглядел испуганным и, по всем признакам, защищался.
Мейсон с одного взгляда разобрался в ситуации.
– Доктор Олм? – обратился он к высокому.
Горящие возмущением глаза доктора Олма уставились на адвоката, потом их выражение смягчилось.
– Вы Перри Мейсон?
– Точно.
Они пожали друг другу руки.
– А это доктор Тиллиман Бекстер.
Последнему Мейсон руки не подал.
– Доктор Бекстер, – продолжал доктор Олм, – получил лицензию на лечение диетой в другом штате. У него имеются особые теории в отношении питания больных.
– Я получил лицензию на заведование этим домом отдыха! – заявил Бекстер.
– Несомненно! – хмыкнул доктор Олм. – Но другой вопрос – надолго ли у вас сохранится эта лицензия! А теперь я хочу услышать решительно все про Гораса Шелби. Вы заявили, будто не ведете историй болезни?
– Это же не больница, а дом отдыха.
– И в домах отдыха регистрируются все назначения врача. Или у вас вообще не принято делать записи?
– В важных случаях мы записываем.
– Что вы называете «важными случаями»?
– Все, что указывает на какое-то
– Вы заявили, будто не учитываете прописываемые наркотики.
– Мы не даем наркотиков. Как правило.
– Ну а что же вы делаете?
– Мы обеспечиваем наших пациентов отдыхом, покоем и здоровой пищей. Мы…
– Мне было сказано, что Горас Шелби находится под воздействием сильного снотворного. Кто ему его дал?
– Сильное снотворное? – ненатурально удивился доктор Бекстер.
– Так я понял.
– Медикаменты мистеру Шелби прописывал другой врач, он у нас в штате не работает. Мы, разумеется, относимся с уважением к распоряжениям лечащих врачей наших пациентов.
– Кто его лечащий врач?
– Не помню его фамилии.
Мейсон осмотрелся, стараясь запечатлеть в памяти железную больничную койку, умывальник, комод с зеркалом, потертый линолеум на полу, ветхие тюлевые занавески на окнах.
– Куда ведет эта дверь?
– В ванную, – ответил доктор Бекстер.
Мейсон распахнул дверь: старомодная, неудобная ванна, туалет, еще более старый линолеум, наполненный доверху ящик для бумаги, кривое зеркало над маленькой аптечкой.
– А вторая дверь?
– Стенной шкаф. В нем пациенты хранят свою одежду.
– Я туда заглядывал, – сказал доктор Олм. – Одежды нет.
В шкафу прямо на стенке был набит ряд крючков.
– Он все забрал? – спросил Мейсон.
– Насколько нам известно, все, – ответил доктор Бекстер. – Конечно, у него практически ничего и не было. Брил его парикмахер… Что еще? Зубная щетка и тюбик с пастой, они остались в ванной. Ну и потом – у него была только та одежда, в которой он сюда приехал.
– Другими словами, – гнул свою линию Перри Мейсон, – когда его доставили сюда, он не имел понятия, что его везут в санаторий?
– Я этого не говорил, да и не мог бы сказать, потому что, откровенно говоря, не знаю.
– Отправляясь в санаторий, человек берет с собой по крайней мере чемодан с носильными вещами: пижаму, белье, рубашки, носки, носовые платки.
– Так поступает нормальный человек, – согласился доктор Бекстер.
– А Горас Шелби не был нормальным?
– Ни в коем случае. Он был раздражительным, нервничал, выходил из себя, грубил и огрызался.
– Кто привез его сюда?
– Его родственники.
– Сколько их было?
– Двое.
– Борден Финчли и Ральф Экветер?
– Один был точно Финчли, имени второго я не знаю. С ними была медсестра.
– Миссис Финчли?
– Вроде бы да.
– И они втроем силком затолкали мистера Шелби в этот бокс?
– Они зарегистрировали его, как положено. Он начал проявлять беспокойство, и сестре пришлось прибегнуть к наркотику.
– Вы знаете, что это был за наркотик?
– Она ввела его подкожно.