Дело одинокой канарейки
Шрифт:
Пилюгина вздрогнула.
– Что?
– Я спрашиваю: ты давно Лозу видела?
– А зачем тебе Лоза?
– Да так... Я его фотографию обнаружила в кошельке у чеха.
Элеонора подалась вперед.
– Кто-нибудь еще об этом знает?
– А что?
– Ничего. Рыжая, я могу тебя попросить об одном одолжении?
– Каком?
– Не говори пока об этом своему ухажеру.
– Какому еще ухажеру? – проворчала Даша, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь.
– Чекисту своему. Очень прошу, не говори ему пока ни обо мне, ни о
– Но почему? – искренне удивилась Даша. – Ты думаешь, что он как-то причастен к этому делу?
Элеонора отрицательно покачала головой.
– Сомневаюсь.
– Но ведь его фотография была у Иржи, а тот свистит по-гуанчиному, – упрямо гнула свою линию Даша.
– И что из этого следует?
– Что Лозенко тот, кого мы ищем – то есть убийца Коки. Пилюгина звонко рассмеялась, но вспомнив, что находится в больнице, прикрыла рот рукой.
– Что за глупости ты говоришь! Лоза, конечно, подонок, но подонок слишком дохлый для того, чтобы задумать и осуществить настоящее преступление. Он соседей-то ограбить как следует не мог...
– Тогда остаешься только ты.
– Еще лучше. – У Элеоноры окончательно пропало желание веселиться. – С чего ты решила, что это обязательно должен быть кто-то из близких знакомых? Мало ли с кем Кока в последнее время дружбу водил?
Даша кусала ноготь и хмурила единственную, выжившую после вчерашнего нападения бровь. Версия Пилюгиной ее явно не устраивала.
– Нет, Элька, это кто-то из тех, кто был тогда с нами в «Альма матер».
Губы Пилюгиной дрогнули, но она ничего не сказала.
– Кто-то обрубает концы перед самым нашим носом, – задумчиво продолжала Даша. – Украли дневники, убили Витю, хотели убить меня, теперь еще Анька пропала... Нет, этот кто-то слишком хорошо знает обо всем, что происходит у нас.
Элеонора снова подняла маску и встала.
– Возможно, ты права. Но я прошу, дай мне хотя бы два дня. Не говори ничего своему чекисту. Через два дня можешь докладывать кому хочешь.
Даша пожала плечами:
– Хорошо. Но если еще кто-нибудь умрет, пеняй на себя. Пилюгина не прощаясь вышла из палаты.
Глава 42
1
Увидев на пороге Дашу, Лелька сморгнула и равнодушно пожевала губами:
– Какого хрена приперлась? Ну и рожа у тебя...
Из-за спины Даши выступил Полетаев, и Анина соседка сразу же расплылась в улыбке.
– Ах, да ты не одна...
– Мадам, – подполковник чуть склонил голову в галантном поклоне, – не могли бы мы коротко переговорить? Поверьте, это задержит вас совсем ненадолго...
Даша презрительно скривилась: видимо, вчера глаза пострадали не только у нее, если Полетаев этого монстра вдруг называет «мадам».
Однако на Полянскую почтительность обращения произвела неизгладимое впечатление. Она поправила обеими руками тяжелую грудь и томно пробасила:
– О чем разговор! Проходите, конечно, – и попыталась захлопнуть дверь перед Дашиным носом.
Но та, растеряв за последние дни всякие остатки деликатности,
– Юлия Алексеевна, – начал Полетаев, изящно присаживаясь на стул. Здесь он сделал паузу и с чуть интимной интонацией добавил: – Заранее прошу извинить за столь официальное обращение к молодой и приятной даме, но меня к этому обязывают служебные рамки, и если вы позволите...
– Конечно позволю, – зарделась Полянская и присела рядом.
Дашу начало поташнивать от этой картины.
– Благодарю. – Эфэсбэшник еще раз лучезарно улыбнулся. – Я вот о чем хотел вас спросить, Юлия Алексеевна: ваша соседка, Петрова Анна Михайловна, случайно не оставляла какой-либо информации о своем местонахождении?
– Оставляла. – Лелька склонила короткую шею и подозрительно посмотрела на Дашу.
Та вздернула подбородок и с достоинством выдержала тяжелый взгляд. Полянская пожевала губами, словно не решаясь произносить важную информацию при посторонних, но наконец выдавила:
– Эта... эта, что стоит рядом с вами, довела Аньку до нервного приступа. Окно ей разбила в квартире...
Даша лишь презрительно фыркнула. Лелька продолжила:
– Да и дверь наверняка она же вывернула. Приехала из-за своей границы и конем тут ходит. Порядочным людям жить мешает...
– Мы обязательно разберемся с гражданкой Быстровой, – поспешил вставить подполковник, – это я вам клятвенно обещаю. А сейчас скажите, куда уехала Петрова?
Последовала пауза.
– В пансионат она поехала. Ихняя фирма там несколько номеров снимает. – Лельке, видимо, с трудом давались переходы от одной темы к другой. – Они как устанут от своих компьютеров, так туда и едут... Мозги проветрить.
Подполковник оживился.
– А как называется этот пансионат? Вы знаете, где он находится?
– Конечно. Меня Анька туда брала несколько раз. – Полянская снова с ненавистью посмотрела на Дашу. – Пока эта... не приехала. Это по Рублевке. «Голубые ели» называется...
2
Полетаев пристегнулся ремнем и на всякий случай подергал, держат ли. Затем посмотрел на угрюмую водительницу.
– Дашенька, ты подумай еще раз, может, лучше я за руль сяду?
– Нет.
Кудрявый парик и толстый слой грима издали делали следы ранений почти незаметными, но на расстоянии полуметра Даша выглядела жутковато. И судя по странному выражению, застывшему на ее лице, догадывалась об этом.
– Нет, не лучше. Ты же слышал: Анечка подойдет к машине только в том случае, если за рулем буду я.
Подполковник пожал плечами и отвернулся. Даша максимально вытащила подсос и резко повернула ключ зажигания. Двигатель несчастного «москвичонка» взревел так, что перелетные птицы, отдыхавшие по дороге на юг, моментально взмыли в воздух и через пять минут пролетали уже над Тулой. Даша чуть снизила обороты, подождала, пока двигатель прогреется, и медленно тронулась.