Дело одинокой канарейки
Шрифт:
Анна приложила указательный палец к ее губам.
– Нет, нет, моя дорогая, остановись. Я кое-что о статистике знаю, меня пять лет этому учили. Ничего общего твои приключения со статистикой не имеют,
– А с чем имеют?
– С бестолковостью. У тебя на лбу это написано. Вот таким буквами. – Аня максимально широко развела большой и указательный пальцы.
Даша возмущенно фыркнула.
– А вот и ошибаешься! Мне недавно один умный человек – подполковник ФСБ, между прочим, – сказал, что
– Угу. – Петрова возобновила нарезку пирога. – Рыжая, не смеши ты меня.
– Это почему?
– Это потому. Твой подполковник либо иронизировал, либо был пьян, либо просто хотел с тобой переспать. Последнее вернее. В любом случае это не могло быть правдой. Поверь, ты по-прежнему не производишь впечатления гения. Ты расцвела, похорошела, но явно не поумнела. Это было бы видно.
Даша втянула голову в плечи и смущенно улыбнулась.
– Правда похорошела?
Аня рассмеялась.
– Quod erat demonstrandum. Что и требовалось доказать. Ладно, пойдем лучше чай пить на кухню. Неохота мне туда-сюда с чайником бегать.
Даша принялась собирать чашки.
– Значит, ты мне не поможешь?
– Я этого не сказала. У меня на тебя есть свои планы. – С этой загадочной фразой Анна вышла из комнаты.
Даша устремилась следом, явно заинтригованная.
– Планы? Какие планы?
Петрова поставила поднос с пирогом на кухонный стол и облизнула испачканный джемом палец.
– Все будет зависеть от того, изменилась ты за это время или нет. Пока я никак не могу понять.
– Думаю, что нет. – Даша пожала плечами. – Постарела, конечно, а так... А зачем тебе это?
– Та Рыжая, которую я знала раньше, согласилась бы мне помочь в таком деле с радостью...
– В каком деле? – Ореховые глаза вспыхнули от любопытства.
Анна сдержанно улыбнулась.
– Судя по всему, ты действительно не шибко изменилась. Ладно, так и быть, соглашусь помочь тебе во всем, кроме убийства и контрабанды младенцев, но за это ты должна со мной выступить в одной передаче.
– Анька! – Даша подскочила и радостно закружилась по кухне. – Как я тебя люблю! Ты настоящий друг. Вот увидишь, мы с этого обязательно что-нибудь получим: либо денег полный мешок, либо жениха хорошего!
– Либо обухом по голове, – усмехнулась Петрова, наблюдая за прыгающей подругой. – Ты подожди, когда узнаешь, что за передача...
– Какая разница! Небось про охрану природы, ты же всегда была зеленой. И чего вы тут охранять собрались? Все уже загадили за двадцать лет до нас...
– Ну об этом мы с тобой потом поговорим, но передача не для зеленых.
– А для каких? – Даша уселась на табуретку и с аппетитом откусила кусок лимонного пирога.
– Для голубых.
Пирог вылетел обратно с реактивной скоростью. Молодая
– Осторожнее. Так и умереть недолго.
Даша наконец откашлялась и сразу же принялась смеяться.
~ Что, вся рыба в Москве-реке вымерла, и вы теперь не знаете, кого дальше охранять?
– Очень смешно. Никого я охранять не собираюсь. Я просто решила принять участие в передаче, где речь пойдет о сексуальных меньшинствах.
– Как последний гетеросексуал столицы? – У Даши от смеха слезы катились градом. – Или ты еще девственница? Так давай я тебе лучше втихую мужика найду, совсем необязательно оповещать об этом полмира.
Аня сморщилась:
– Ха-ха-ха. Как остроумно! И не понимаю, почему ты так веселишься – не забывай, что уже пообещала пойти со мной. Я сегодня буду договариваться.
Даша снова вскочила.
– Конечно, пойду! Упустить такую возможность! Да я потом себе в жизни не прощу. Ты мне только намекни, в чем там суть?
По лицу Петровой было видно, что повышенный энтузиазм подруги вызывает у нее двойственные чувства, однако выбора все равно не оставалось и поэтому ей пришлось изложить свой план.
– Суть проста. Мы с тобой бывшие подруги, которые теперь любят друг друга...
Даша промокнула слезы салфеткой и подозрительно покосилась на девушку. Аня с невозмутимым видом наливала себе чай.
– Подожди, я не поняла, в каком смысле «любят друг друга»?
– В самом прямом – в библейском. Интимном, если тебе так больше нравится.
– В том смысле, что мы с тобой того... лесбиянки?
– Именно.
Молодая женщина хрюкнула. Достав сигарету, она принялась разминать ее.
– Анька, не пойму, ты шутишь? – И сама ответила на свой вопрос: – Нет. Судя по твоему виду, нет. Это эксперимент? Скрытая камера? В чем суть?
Петрова пожала плечами.
– Тебе долгий вариант или короткий?
– Долгий, долгий. Самый долгий. Можешь начать от сотворения мира, как Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, а Иаков – Иосифа. Виссарионовича. Давай, я вся – одно сплошное ухо.
Но хозяйка не спешила с объяснениями и продолжала задумчиво ковырять ножом пирог. У соседей завизжала дрель, а с улицы очередной жилец. Наконец Анна отложила нож и твердо взглянула подруге в глаза.
– Рыжая, только не смейся, а то я тебя убью.
– Принято.
– Я полюбила одного человека...
– Женщину или мужчину?
– Мужчину, разумеется!
– Слава Богу, мне полегчало.
– Но он, как бы это сказать... гомосексуал.
– Беру свои слова назад. – Даша скорбно поджала губы но, не выдержав, хихикнула. – А он голубой как, с надеждой или безнадежный?