Дело одинокой канарейки

Дельвиг Полина Александровна

– Я хочу пописать! – вдруг прокричал Иржи на ухо Даше старательно заученную накануне фразу.

В этот момент, как и полагается, музыка замолкла, и его вопль не был слышен разве только на улице.

– Надо же, как человека припекло, – ошарашенно произнесла крашеная девица лет семнадцати. – А что же он делает, когда какать хочет?

Элеонора, сотрясаясь от смеха, вытирала слезы.

– Это вы его научили? – осуждающе покачал головой Боб и похлопал Иржи по плечу. – Не переживай, дело святое, пойдем покажу...

Но юноша, красный, как рак, вскочил с диванчика и устремился

к выходу. Даша поспешила за ним.

4

У выхода Иржи буквально налетел на крупного человека, идущего им навстречу.

– Prominte*, – одновременно произнесли мужчины и удивленно уставились друг на друга.

В отличие от пана Клауса, пражский счетовод Ружичка описался наверняка.

– Добрый день, – пробормотал толстяк и в считанные доли секунды буквально испарился в воздухе.

Иржи слегка изменился в лице, но продолжил свой путь как ни в чем не бывало.

– Вы знакомы? – равнодушно поинтересовалась Даша.

– Нет, – пробормотал чех, однако голос его дрогнул, в нем предательски зазвенели фальшивые интонации. – С чего ты взяла?

Страшное подозрение гадкой, скользкой змеей заползало в Дашино сердце.

– Просто мне показалось, что он тебя узнал... – Несмотря на то, что внутри у нее все похолодело, молодая женщина с трудом, но все же заставила себя улыбнуться. – Разве в этом есть что-то особенное? Подумаешь, встретились знакомые...

– Мы не знакомы, – упрямо мотнул головой чех. – Где здесь туалет?

Даша решила не дожидаться, пока Иржи доделает свои дела, и вернулась в бар одна. Там по-прежнему царило веселье, у Даши же настроение было испорчено напрочь.

– Рыженький, ты чего загрустил? – снова зарокотал ей на ухо Боб.

– Может, пойдем отсюда? Я ни черта не слышу, а мне с тобой поговорить бы хотелось.

– А твой приятель?

– На кой он тебе сдался? Я ему машину сейчас отдам, пусть один развлекается. Он молодой, чего ему с нами таскаться?

– Ну как знаешь...

___________ 

* Prominte – Извините (чешcк.)

5

Иржи выслушал предложение без особого энтузиазма и принялся грустно насвистывать.

– Слушай, – Даша смахнула невидимую пылинку с его плеча, – мне уже неудобно тебе об этом напоминать, но ты бы и правда – свистел поменьше. Повторяю, русские народ суеверный, да и экономическая ситуация в стране тяжелая. Люди опять же разные попадаются, иногда весьма нервные...

– Да, извини. Я просто думал, что мы вместе...

– Иржи, голубчик, – Даша доверительно понизила голос, – мне просто неловко перед тобой – ты приехал с культурой ознакомиться, а я таскаю тебя по всяким старым пердунам. Даже неудобно. Если ты действительно хочешь со мной пообщаться, то как только в Прагу вернемся, приходи ко мне хоть каждый день. Чай пить. – И добавила она на всякий случай: – Вот, держи ключи, машина на стоянке, дорогу найдешь.

Чех, не говоря больше ни слова, развернулся и направился к стеклянным дверям.

6

Потея

от страха за чужую машину, у которой практически ни одна деталь не работала исправно, Иржи почти добрался до дома, как неожиданно в районе Беговой его остановил гаишник.

Ладони моментально вспотели, а в голове, словно заевшая пластинка, крутился зловещий наказ: «Что бы ни произошло – двигатель не выключай». Сомневаться не приходилось: во второй раз этот жуткий «Москвич» он действительно завести не сможет. И кого здесь просить помочь? А главное – как объяснить пану полицейскому, почему он ездит на чужом, да еще неисправном автомобиле?

Тем временем гаишник, видимо почувствовав растерянность водителя, махнул палкой повторно, да так, словно шашкой рубанул.

«Да и черт с ним, – решился наконец Иржи. – Не буду выключать и все. Не расстреляет же он меня за это...» Юноша плавно притормозил «Москвич» и чуть подал задом. Конечно, машина с включенным двигателем будет выглядеть странно, но можно сделать вид, что в Чехии это нормально, в порядке вещей.

Он слегка вытащил подсос, дабы обороты не упали, и остановил машину метрах в десяти от инспектора. Дорога шла под горку. Еще ни о чем не подозревая, Иржи дернул ручник и уже приготовился услышать характерный скрип ручного тормоза, но если что-то и скрипнуло в этот момент, то только его зубы – ручник не работал. Впившись в педаль ножного тормоза, чех с ужасом следил за приближающимся гаишником.

А тот явно не спешил, видимо стараясь продлить удовольствие. Помахивая полосатой палкой, толстый мужик в униформе подошел к машине, чуть пригнулся, пытаясь разглядеть, сколько же человек сидит в салоне, и, убедившись, что водитель в машине один, к тому же довольно хлипкий, повелительно махнул рукой:

– А ну, вылазь.

Иржи сосчитал до трех, выдохнул и осторожно приоткрыл дверь. Пока все было в порядке – машину чуть потянуло вперед, но маневр еще можно было совершить. Поставив ногу на асфальт, юноша переместил спину в сторону дверного проема и уперся в раму изо всех сил. Стабилизировав таким образом положение, он начал потихоньку выбираться наружу, следя за тем, чтобы его спина плавно скользила по раме вверх, удерживая автомобиль на месте. Чех был настолько увлечен своим занятием, что не заметил, как глаза у гаишника становятся все круглее и напряженнее. Наконец, оказавшись обеими ногами на земле, Иржи завел руки за спину и теперь удерживал «Москвич» всей своей массой.

Машина урчала, подрагивала, но не двигалась. Юноша облегченно выдохнул. Казалось, все самое страшное позади. Но не тут-то было.

– Ты что, контуженный, что ли? – недобрым голосом осведомился инспектор, разглядывая и водителя, и автомобиль с откровенным подозрением. – Документы.

Иржи, напрягаясь из последних сил – чертова машина была довольно тяжелой, – осторожно высвободил левую руку и медленно, словно сапер, вытянул из нагрудного кармана права и техпаспорт.

– Пил что-нибудь? – гаишник повел носом, принюхался и внимательно осмотрел права со всех сторон. – Иностранец, я так понимаю... А где доверенность? Хозяин машины где?