Дело особой важности

Льюис Пола

— Но ведь так оно и есть, — кротко отозвался он.

— Да? Ты абсолютно в этом уверен?

— Разумеется. По правде говоря, в этом никогда не было ни малейшего сомнения. Так что, — голос его стал чуть жестче, — тебе придется раз и навсегда примириться с тем, что ты проиграла.

— Думаешь? — она повысила голос. — Тебе и впрямь безразлично, что я ненавижу тебя за то, как ты со мной поступил?

— Отнюдь. Ты говоришь, что я насильно женил тебя на себе, что это явилось заключительным актом моей вендетты. Что ж, в таком случае все, что тебе

остается, — это проиграть с достоинством, дорогая моя жертва вендетты.

Они с Марчелло описали в танце последний круг, и музыка стихла. Лори улыбнулась ему, и тут же напряглась, ибо к ним приближался Алекс. Два часа назад они вдвоем открыли бал, и после этого он как примерный хозяин старательно распределял свое внимание поровну между гостями, и Лори начала было обретать душевное равновесие, чувствуя себя в безопасности в заполненном народом зале. Но теперь ее вновь охватила паника.

— Ты позволишь? — И не дожидаясь ответа Алекс по-хозяйски обвил рукой талию Лори и увлек ее прочь. Когда она попыталась чуть отстраниться, он лишь теснее прижал ее к себе.

В помпезной дворцовой столовой они сидели бок о бок, слушали речи, тосты. Казалось, завтрак никогда не кончится. Алекс вел себя совершенно непринужденно, ее же спокойствие было таким же хрупким, как стеклянные сережки. Когда трапеза, наконец, подошла к концу, что ознаменовалось кофе, сладкими ликерами и клубами сигарного дыма, она поднялась наверх и сняла платье Барези. Обручальное кольцо Алекса плотно сидело на ее пальце — если б и его можно было сбросить с той же легкостью…

Лори приняла душ и переоделась для танцев в одно из новых своих платьев — абрикосового цвета, с глубоким вырезом и обтягивающей ее стройные бедра юбочкой, пышно расширяющейся ниже колен. Она провела щеткой по волосам, на пол упало два розовых лепестка. Она стояла и глядела на них, пока не появилась синьора Барези, чтобы спросить, не нужна ли ей какая-нибудь помощь.

Грянул вальс, и Лори замерла в ожидании, что Алекс сейчас сожмет ее в объятиях. Вместо этого он вывел ее из зала, закрыв за собой стеклянные двустворчатые двери. Прижался к ним спиной и посмотрел на нее. Лори отрывисто произнесла:

— Н-но, наверное, нам пока еще нельзя уходить.

Пока продолжались танцы — и судя по всему, никто из гостей пока не собирался домой, решающий момент оттягивался. Лори взялась было за дверную ручку, но он положил свою ладонь поверх ее руки.

— Они замечательно себя чувствуют и без нас. А нам пора отправляться в свадебное путешествие.

— Свадебное путешествие? — Лори ошеломленно уставилась на него. — Но ты же говорил, что у нас его не будет.

— Длинного не будет, да. Но, несомненно, — его голос словно обволакивал ее, — у каждой невесты должен быть свой медовый месяц, пусть и очень коротенький, чтоб было о чем вспоминать в сладких снах долгие-долгие годы.

— В сладких снах? — Она горько рассмеялась. — После этого свадебного спектакля меня, пожалуй, будут

преследовать одни ночные кошмары.

— Посмотрим, посмотрим. — Подняв руку, Алекс тихонько провел большим пальцем по ее нижней губе. — Мы проведем три дня в отеле «Киприани», яхта уже нас ждет.

С той стороны двери доносилась музыка, смех, оживленные голоса. Если там Лори чувствовала себя более или менее спокойно, то здесь, наедине с Алексом, она ощущала явную опасность. Но, не обращая внимания на то, как затравленно она смотрит на него, Алекс взял девушку за руку и повел ее, не способную к дальнейшему сопротивлению, к ожидающей их яхте.

Вдали, за угольно-черной водной гладью канала, мерцали огни Венеции. Лори остановила взгляд на бледно-оранжевом прямоугольнике, но он тут же погас. Люди ложатся спать. Ее передернуло от озноба, и она плотнее закуталась в кремовый шелковый пеньюар, который обнаружила в сумке, заботливо уложенной синьорой Черезо. Она резко отвернулась от окна и еще раз оглядела спальню.

Мягкий свет настенных ламп лился на роскошную антикварную мебель, сделавшую бы честь любому международному аукциону. Но у Лори в глазах стояла только одна лишь кровать с украшенной восхитительной резьбой деревянной спинкой. Пока она принимала ванну, горничная уже аккуратно свернула покрывало.

Лори стояла возле кровати, не в силах отвести от нее взгляда, нервно теребя пальцами кремовые ленточки, завязанные на шее, и вслушивалась в шум льющейся из душа воды. Она представила себе это сильное загорелое тело в водяных струях, медленно перевела взгляд на дверь, и ее зеленые глаза расширились от ужаса.

Когда шум воды стих, Лори тяжело вздохнула и вся затрепетала. Едва отдавая себе отчет в том, что делает, схватила с кровати подушку, бросилась в гостиную и, прижимая подушку к себе, упала на обтянутый бархатом диван.

Напряженно вслушиваясь во тьму, она услышала, как отворилась и затворилась дверь в ванную, затем на несколько мгновений наступила тишина; после чего открылась дверь в гостиную, и на пороге в льющемся из спальни свете появился Алекс, одетый в черный шелковый халат. Лори чувствовала, что он неуверенно всматривается в полумрак; наконец, отыскав взглядом ее, он облокотился о косяк, скрестив на груди руки.

— Пора в постель, — мягко проговорил он.

Решающий момент настал. Превозмогая страх, Лори вскинула подбородок.

— Я не собираюсь ложиться в постель. Я буду спать здесь. — Но она не смогла избавиться от дрожи в голосе.

Раздался какой-то звук, похоже, смех, затем Алекс выпрямился и двинулся к ней. Он уселся рядом с Лори, так близко, что она, стиснутая между ним и спинкой дивана, оказалась в ловушке. Пути к отступлению не было.

Он сжал ее руку меж своих ладоней.

— Ты замерзла.

— Нет. Вовсе нет.

Зубы ее действительно стучали, но не от холода. Алекс водил пальцами по ее запястьям, и она знала, что сквозь похолодевшую кожу он ощущает бешеное, как у затравленного животного, биение ее пульса.