Дело Пентагона
Шрифт:
Когда я вернулась в университет, обнаружила, что Шон не рассказал о моей выходке ни одной живой душе. Только Киану. Да и то, видимо, чтобы своего добиться. Иными словами, Картер принял на себя весь удар. Он ехал слишком быстро, он не справился с управлением, он чуть не убил свою очаровательную ни в чем не повинную подружку. Из-за этого я чувствовала себя только хуже. Я была не только преступницей, но и трусливой лгуньей.
Шона я его вообще не понимала. Он обращался со мной по-скотски только наедине. В глазах же окружающих не ронял никогда. Правда ли, что он это делал только ради
Вот такая у нас суровая правда. И такая мораль. Шон считал, что я принадлежу ему, а я и не отрицала. Кстати, боюсь, с тех пор, несмотря на все неурядицы и обиды, не так много всего изменилось, ведь в силу неких космических причин он помогает мне спасти отца, а я переживаю, что обидела его тем утром, в Риме.
Глава 15
Теперь вы летаете в Сидней
Настоящее время
Сидя в своей комнате, я в тысячный раз прослушиваю разговор Манфреда и Кристофера. Жду божественного озарения, однако оно упорно отказывается снисходить. У меня тут полный набор доказательств вины Монацелли, но я понятия не имею, как им воспользоваться, не потопив тех, кто того не заслужил. Учитывая страсть Леклера к Шону, он обязательно попытается и его уничтожить, а потому я тяну, не отдаю Леклеру улики.
Слышу голоса. Говорят, на мое счастье, по-английски. Для Кристофера язык явно родной, но, благодаря качеству записи, акцент не разобрать. Это, обычно, моя сильная сторона, но, сколько не слушаю, не могу понять. Одно точно: он не австралиец. Тягучие гласные я бы везде узнала. Это хорошая новость. Значит, у меня нет причин подозревать Шона в еще большей близости с этим типом. Кажется, ему можно верить.
— Монацелли, ты сошел с ума? — спрашивает Кристофер. — Зачем ты подставляешь своих лучших ребят?
В ответ слышится весьма надменный смешок.
— Собаки. Ты знаешь, как проходит охота с собаками? Они загоняют дичь в угол, запугивают, и не выбраться. Никогда не знаешь, как поведешь себя в такой ситуации. Да, по мою душу агенты обязательно придут, Пентагон – не то преступление, совершив которое можно остаться безнаказанным, но придут они на моих условиях! ФБР против интерпола, и трое хакеров на мушке… Я просто обязан насладиться зрелищем, прежде чем сдамся.
Да, трое хакеров. Вы не ослышались. Я тоже сначала подумала, что Манфред оговорился, но нет. Дальше вы все поймете.
— Кто я по сравнению с ними? Я уже не молод, не прыток. Никто не подумает на меня. Но они ошибаются.
— Без Картера, Пани и Такаши у тебя ничего бы не вышло, — резонно заметил Кристофер.
— И что? Крис, они достигли своего величия незаконным путем, они заслужили каждый день этой моральной порки.
— Твой сын тоже. Может, алиби ты ему и обеспечишь, но от порки не убережешь. Его тоже будут допрашивать наравне с другими!
— Но он будет вне подозрений. И, таким образом, пока ищейки прессуют остальных, он сумеет прочно расположиться в кресле сеньора Хакера.
—
— Хакеры будут слишком заняты, чтобы начать грызню за трон, и у Марко будет время укрепить позиции. Запомни, Кристофер, пока я жив, Картер Бабочек не получит. Хорошенько запомни! Я говорю абсолютно серьезно. — И я отчего-то ему верю. Угроза не пустая. Но компанию он Шону все же отдал… Не нравится мне это.
— Манфред, неужели ты правда полагаешь, что узнав о твоих проделках, ФБР оставят твоего сына в покое?! Да они…
— Значит его алиби должно быть железным! — выходит из себя Манфред. — Я пришлю к нему девчонку, надежную, чтобы стопроцентно свидетельствовала в его пользу. Не тяни, говори, как обстоят дела с остальными.
— Хорошо. Когда дочь Пани останется в больнице, та закажет отель, нужно будет только подмешать ей снотворное, и она проспит всю ночь одна, ничего не вспомнит. Такаши нужно будет отправить на задание, закажем ему рейс с длительной пересадкой, он не возмутится, если придется немножко посидеть в аэропорту. Здесь проблем нет. Но с Картером сложнее. Придется положиться на волю случая.
— Исключено. Он должен стать главным подозреваемым.
— А тебя итак двое подозреваемых есть! И вообще, как ты себе это представляешь? С ним живет девица. Предлагаешь слетать в Сидней, стукнуть из-за угла чем-нибудь и отправить в больницу, если не на тот свет. Ну, кто полетит? Ты или я?
— А ему пересадку заказать нельзя? Вместо Мияки…
— Картеру? Пересадку?
— Ты прав. Даже если его удастся вытащить из Австралии, он просто поменяет билет на более удобный.
— Дослушай меня, а потом подумаем еще раз. Крошка, которая с ним живет, — особа весьма обидчивая. Отношения у них очень сложные. Если Картера достаточно разозлить, он сорвется на ней, и уж по разным комнатам они разойдутся как миленькие. А скорее всего она уедет из дома, хлопнув дверью. Гордячка. Они оба предсказуемы как восход солнца.
— Мне этот план не нравится.
— Монацелли, послушай еще раз. Джоанна Конелл — человек, который не сунется на половину дома Картера, даже если ту снесет метеоритом! Он ее уже отполировал. Это куда менее подозрительно, ведь если она по загадочным причинам исчезнет, Картер может начать под нас копать. Не ради нее, а так, из-за врожденной мнительности…
— Это твой единственный вариант?
— Есть еще один: ты вытаскиваешь из Австралии не Картера, а ее саму. Дай ей место Бабочек, она им просто грезит.
— Еще чего! Какая-то девица-недоучка и Бабочка? — фыркает Монацелли. А я на него обижаюсь за прежнюю себя, между прочим. И мне уже не совестно за отказ на него работать, за Рим и за то, что я сдам его Леклеру тепленьким. Я девочка. Я мстительная.
— Только Манфред…
— Что?
— Ты уверен, что тебе этот Пентагон нужен?
— Да. Нужен.
— Ты псих.
Он лишь фыркает. А я начинаю подозревать, что у Марко психическое расстройство наследственное. На этом запись заканчивается. А следующая сделала уже после того, как Монацелли младший попал в клинику.