Дело первое: Кьята
Шрифт:
– Ну, хоть каплю здравого смысла я вбил эту аристократическую голову!
– А также научил парочке грязных трюков со шпагой!
– Иначе бы ты не смог спокойно ходить по городу со всеми этими перстнями.
– Я правда скучал, Мерино.
– Я тоже, мой мальчик. И я прекрасно все понимаю про твою занятость.
– Мерино налил себе вина, тронул краем кружки бокал барона.
– Но имеет право старый человек поворчать на радостях. Даже если и понимает, что ты пришел по делу.
Бенедикт кивнул. Они с Мерино знали друг друга довольно давно и, общаясь без свидетелей, опускали сословные нормы поведения. Да
– Ограбление корабела Беппе Три Пальца...
– Украли чертежи[2] нового судна?
– Демоны, Мерино! Ты уже в курсе?!
– Когда-то я был очень неплох в своей работе, - с деланной скромностью улыбнулся трактирщик.
Барон хохотнул - грубо и искренне, что совершенно не вязалось с его образом. Так развязано мог вести себя лейтенант наемников, бретер, наконец, но никак не благородный человек.
– Но как ты догодался? А! Аресты пыльников, которые проводит стража!
– Не только, но да! Бенито, я надеюсь, эти аресты не твоя инициатива?
– Конечно, нет! Проклятый идиот Бронзино! В чью светлую голову пришла идея сделать едва получившего дворянство солдафона начальником сольфикхунской стражи?!
– Твоему покровителю маркизу Фрейлангу. И Бронзино не так плох, просто стремится доказать, что он хорош. К тому же, тебе ли рассуждать о солдафонах и дворянстве?
Бенедикт развел руками: мол, поймал. Его отец тоже был первым носителем баронского титула, получив его за верную службу от своего сюзерена.
– Что за судно-то хоть?
Да Гора немного замешкался при ответе. Мерино прекрасно понял, что послужило причиной этого: с одной стороны - секретные сведения и въевшаяся привычка про эти секретные сведения молчать, с другой стороны - старый наставник, которому Беннедикт доверял, как себе, если не больше. Впрочем, все произошло так быстро, что даже не возникло паузы.
– Три Пальца называет его «кьята». Большой и быстрый корабль для перевозки чего угодно через море. Товаров, войск. Никто особо пока не верит, что из чертежей способно родится сразу и большое, и быстрое судно...
Барон замолчал, реплика не требовала завершения. Верили ли в проект талантливого корабела или нет, а желания проверять, сможет ли кто-то из соседних государств построить судно по чертежам, ни у кого не было.
– Расскажи мне, как обнесли дом корабела, - попросил Мерино.
– Как это вышло, что ты не знаешь?
– попытался сыронизировать да Гора, но, поймав серьезный взгляд трактирщика, поднял в капитуляции руки: - Понял, понял, никаких шуточек!
Дом корабела, по словам барона, обокрали очень профессионально. Воры, по всей вероятности, некоторое время следили за Беппе Три Пальца, изучая его привычки, и для проникновения выбрали один из небольших промежутков времени, когда старый мастер выходил за едой в ближайшую лавку: экономки у него не было, а сам он не готовил. Буквально за те несколько минут, что корабел отсутствовал, воры пробрались в дом через дверь (замок там ерунда, мне-то на минуту делов!), зная при этом, где что лежит, взяли папку и скрылись. Никто из соседей старого мастера ничего не видел, сами воры никаких следов не оставили. Беппе еще и около часа потратил на поиски папки, решив, что сам куда-то положил ее, да забыл. Потом, конечно, вызвал стражу...
–
– закончил да Гора.
Мерино сделал маленький глоток вина.
– Ясно... Послушай, все хотел спросить у тебя, да повода не было. А как вышло, что личный, фактически, корабел двора Ее Высочества живет и трудится не при замке? Все-таки не рыбацкие баркасы строит?
Барон махнул рукой.
– Гений он, понимаешь? Работается ему только дома, людей на дух не переносит, чинов и происхождения не признает! Фрейланг его как-то попросил выбрать место для работы в Инверино, так а он господина маркиза так отчитал с использованием морской лексики, что вопрос более не поднимался. Другой бы уже к вечеру на виселице болтался, но тут особый случай. При всех его недостатках, корабли он создает такие, будто ему Единый в ухо шепчет! Приходится терпеть...
– А сейчас он где?
– В замке. Маркиз плюнул на все и силой вывез его из дома. Сейчас ему апартаменты обустраивают в восточном крыле, с видом на море. А он ругается благим матом, не понимает, что его могли и прирезать, и похитить.
Мерино отставил бокал и, глядя барону в глаза, спросил:
– А чего ты хочешь от меня, Бенито? Посоветоваться или...
Да Гора ответил таким же прямым взглядом.
– Или. Но если не удастся уговорить помочь, то хотя бы посоветоваться.
– А что твой коронный сыск? Я, знаешь ли, в отставке.
Оба мужчины сдержанно улыбнулись, с пониманием, сказанному, как шутке, которой много лет, но она по-прежнему не потеряла жизненности.
– У них нет того, что есть у тебя. А у меня нет твоего опыта, только теория, по большому счету. К тому же, не ты ли меня учил использовать людей, которые умнее, если самому ума не хватает?
– Молодой был, наговорил, теперь расхлебывай!
– улыбнулся трактирщик. Слова воспитанника были ему приятны.
– И потом, я ведь знаю, что Праведник не забыл старые привычки и у него до сих пор половина городского дна на содержании.
– Скажешь тоже, на содержании! Откуда у меня столько денег? И что это за преступный сленг, мальчишка? Кого это ты назвал Праведником?! Давненько не совершал пробежек с мешком песка на спине?
– Ах, простите, синьор Лик! Уже не знаю, что дернуло меня за язык!
Мерино сделал еще глоток, беря паузу. Покатал вино во рту, мысленно сделал себе пометку взять у поставщика, фермера из предместий Сольфик Хуна, еще пару бочонков. Хорошее вино, легкое, с чистым вкусом северного винограда. Такого можно выпить хоть бутыль, хоть две, и не сильно захмелеешь. Мальчишке, как он до сих пор называл барона по привычке, надо помочь. Бывших сыскарей не бывает, и Мерино действительно поддерживал отношения с криминалом столицы. И не только столицы.
После ухода из Тайной имперской стражи дознаватель Мерино Лик, получивший от преступников прозвище Праведник, думал заняться остерией и встретить старость так, как мечтало большинство его коллег: в тепле собственного заведения, в сытости и, по возможности, с умной женщиной. Получилось только купить таверну и переделать ее в остерию. Умной женщины как-то не нашлось, попадались только красивые, а тепло и сытость собственного дела навевало на постаревшую ищейку скуку и уныние. До того, что он даже пить начал. И вовсе не легкое северное вино.