Дело серых зомби
Шрифт:
– Это отсюда бьют гейзеры? – поинтересовалась Алиса.
– Да, причем ровно раз в год, в одно и то же время, как по часам. Никто не знает, почему – но фроги большие охотники до всякого рода зрелищ. Так что этот день просто не мог не стать очередным праздником.
– И высоко?
– О да, на полсотни метров!
– Нас не ошпарит? – на всякий случай поинтересовалась Алиса.
– Не должно. Но когда подойдет время, лучше держаться поближе к навесам, – заметила Эльза. – Мало ли, вдруг порыв ветра…
– Нам нужен «Магический театр», помните?
– Помню, конечно, но пока я что-то не вижу… – спутница Алисы встала на цыпочки и, вытянув шею, оглядела
Живая достопримечательность Амфитриты, храмовые барабанщики «торо-торо», вступили на площадь. Это были здоровенные, почти двухметрового роста фроги. Накачанные мускулы так и перекатывались под лоснящейся пятнистой кожей. Чресла им прикрывали набедренные повязки из ярко-алой ткани: Алиса уже знала, что в касте «торо-торо» не принято другой одежды. Здоровенные барабаны они несли перед собой, на широких ремнях, словно армейские музыканты. Но самый большой, метров трех в диаметре, находился на деревянной платформе: ее тащили восемь фрогов, а девятый неподвижно застыл напротив кожаной мембраны, словно погрузившись в транс. Мощные била казались тонкими палочками в его перевитых мускулами ручищах. Процессия двигалась без единого звука; но вот находившийся на помосте поднял голову, медленно отвел назад плечо – и нанес удар. Огромный барабан отозвался гулким «Бум-м-м!». Тотчас зарокотали остальные; родилась мелодия. В толпе зажглись бенгальские огни, захлопали шутихи: парад масок начался. Внезапно среди пестрой публики мелькнуло знакомое лицо.
– Ага, вот и он! – воскликнула Алиса.
– Кто?
– Эдуар Монтескрипт. Вон, видите, рядом с толстым одноглазым фрогом в плаще? Эдуар, мы здесь! Эдуар!
– Мне кажется, он не очень-то рад нас видеть, – заметила Эльза.
– О, нет, во имя всех князей преисподней! – простонал я. – Только не это! Мисс Грей, откуда вы взялись на мою голову?!
– Ну, мы же вместе вели расследование! – дернула плечиком Алиса. – А когда вы цинично отказались взять мне билет, я просто договорилась с Эльзой, и вот мы обе здесь!
– Вижу… Только маленькая поправка: расследование веду я! А вы просто мешаетесь под ногами!
Она негодующе сверкнула глазами.
– Мисс Грей, поймите, это не игрушки! Здесь могут оказаться весьма опасные типы, а вы…
– Ну-ну, не ссорьтесь, – примирительно улыбнулась Эльза Нимитц. – Мы просто пришли посмотреть шоу. Что с нами может случиться в этакой толпе? К тому же здесь полно полицейских!
– Все, что угодно! Эта девчонка прямо-таки притягивает к себе неприятности; мне уже дважды пришлось вызволять ее из беды! И не обольщайтесь по поводу полиции: эти увальни только и могут, что с важным видом торчать в оцеплении…
– Да?! Я, значит, ни при чем?! Если бы не я, вы бы и не подумали сюда прийти! – Алиса завелась не на шутку.
– Эд, угомонись, – покачал головой Тыгуа. – На вас уже смотрят.
Действительно: хотя кругом и стоял веселый гам, окружающие начали обращать внимание на ссорящихся иностранцев.
– Ладно, забудьте. Только постарайтесь ни во что не вляпаться. Если вдруг случится заварушка – держитесь от нее подальше…
Она не удостоила меня ответом.
Тыгуа одним глазом видел больше, чем я двумя. Он первый узрел купол шапито, расшитый картой созвездий – по словам Эльзы Нимитц, именно там располагался интересующий нас театр. Мы двинулись к нему, стараясь выглядеть беззаботными гуляками. Алиса дулась. Я решил
К тому моменту, когда мы добрались до входа, представление уже началось. Внутри царил полумрак. Народу было не очень много, так что мы преспокойно устроились в первом ряду. На сцене, представлявшей собой небольшой помост, была лишь пара плетеных стульев – и несколько фигур, с макушки до пят затянутых в темную ткань. У самого края расхаживал тип в балахоне. Лицо его скрывал глубокий капюшон. Хорошо поставленным баритоном тип вещал:
– Так что же такое ложь? Быть может, это и есть магия – когда то, чего не может быть, вдруг становится реальным, хотя бы для одного из нас?
Внезапно он обернулся и протянул руку одной из безликих фигур. Та беззвучно подошла и стала напротив. Тип в капюшоне сделал несколько пассов – и подхватил начавшее падать тело. Спина ассистента была прямой, словно он проглотил палку. Гипнотизер уложил его на стулья так, что на сиденьях лежали только плечи и пятки – и уселся сверху, будто на доску, скрестив ноги. Каталепсия, вот как это называется, вспомнил я.
– Но если ложь оборачивается для кого-то правдой, не значит ли это, что и правда столь же легко может обернуться ложью? – вопросил тип. – Да полно, существуют ли они в действительности? Или даже не так: что-то существует, в этом нет сомнений – но быть может, мы просто называем его разными именами, в зависимости от того, с какой стороны рассматриваем?
По мере своей речи он, похоже, терял вес – сначала между его седалищем и лежавшим образовалась щель, она делалась все шире, и вот он уже воспарил над сценой, так и не изменив позы. Я оценил ловкий фокус: это действительно выглядело как настоящий полет – я не замечал никаких скрытых механизмов, позволявших ему проделывать такие штуки.
– Это его учение! – шепнула мне на ухо Эльза. – Излюбленная тема, про правду и ложь… Стоит немного послушать, и действительно начинаешь понимать, что разницы меж ними не существует…
У меня была по этому поводу своя точка зрения, но вступать с дамочкой в спор я не собирался. Меня сейчас интересовало другое.
– Это действительно он? Шакес?
– М-м… Лица я не вижу, но голос точно его… Точнее, один из его голосов. Он великолепный имитатор…
«Редкий талант, – подумал я. – И весьма полезный – особенно если ты изображаешь кого-то другого. Как бы заглянуть ему под капюшон?»
– Есть ли среди вас тот, кто уверен в собственной правоте? Тот, кто может твердо сказать: я знаю, где ложь, а где правда, и ничто на свете не сумеет меня поколебать? – вопросил меж тем тип в капюшоне.
Вызывает добровольцев, понял я: вот он, мой шанс!
– Я! Я полностью доверяю своим чувствам и контролирую себя! – для пущей убедительности я вскочил и стукнул себя кулаком в грудь. Публика отозвалась взволнованным шепотом
– Человек! Как интересно! – восхитился он. – Ну, пожалуй сюда!
Я поднялся на сцену – и внезапно обнаружил, что лежавшее на стульях тело куда-то исчезло. Когда это произошло и почему я ничего не заметил? Похоже, за этим парнем нужен глаз да глаз. Рассмотреть его лицо не удавалось даже вблизи: казалось, под капюшоном и вовсе ничего нет – только густая тьма.