Дело сумасбродной красотки

Гарднер Эрл Стенли

– У меня и в мыслях не было ничего подобного!

– Сколько у вас на счету преступлений между эпизодом с Дорри Эмблер и ночным грабежом?

– Ни… ни одного.

– Минуту, минуту. – Крупные пальцы Мейсона дрожали, он был белый от гнева. – А разве после сделки с полицией за вами не тянется шлейф преступлений, которые вы собирались раскрыть?

– Что ж… да.

– Короче, вы хотели разом сознаться во всех них?

– Да.

– И получить свободу?

– Да.

Так вы совершали или нет эти преступления, в которых собирались сознаться?

– С

позволения высокого суда, – сказал багровый Гамильтон Бюргер, – заявляю, что этот перекрестный допрос совершенно не правомочен. Вопросы все время дискредитируют свидетеля в глазах присяжных и задаются только за этим…

– Возражение отклоняется, – непреклонно сказал судья Флинт.

– Так вы совершали или нет вер эти преступления, в которых собирались сознаться? – вновь повел атаку Мейсон.

– Не все, нет…

– Значит, некоторые из них?

– Да.

– Итак, по другим преступлениям, – сказал Мейсон, – вы стали бы лгать, чтобы прояснить протоколы и дать департаменту полиции списать их из своих архивов, а вы получаете освобождение от ответственности за все эти преступления, так?

– Ну, не совсем так, – пробормотал свидетель подавленно. – Они не стали бы брать кота в мешке. Я должен был сначала помочь.

– Каким образом?

– Свидетельскими показаниями.

– Вот именно, – сказал Мейсон. – Если ваши показания недостаточно убедительны, чтобы засудить обвиняемую, – сделка будет расторгнута. Разве не так?

– Я… я не говорил этого в такой форме.

– Можете считать, что не говорили, – сказал Мейсон, поворачиваясь на каблуках и спокойно направляясь к своему креслу. – Это все мои вопросы к свидетелю.

Гамильтон Бюргер, лицо которого стало свекольным от гнева, сказал:

– Вызываю… на свидетельское место… лейтенанта Трэгга.

– Вы уже принимали присягу, лейтенант Трэгг, – сказал судья Флинт, – так что просто займите свидетельское место.

Трэгг кивнул и устроился поудобнее.

– Лейтенант Трэгг, – сказал Бюргер, – я хочу спросить, не совершили ли вы после разговора с Джаспером Данливи поездку в окрестности Грэйс-Велл на автомобиле?

– Да.

– И что же искали?

– Я искал на пути некое место, где автомобильная колея врезается на несколько футов в наклонную песчаную дюну, столь пологую, что один человек может стащить чье-нибудь тело вниз по песчаному скату…

– С позволения высокого суда, – поднялся Мейсон, – возражаю против последней части заявления свидетеля, поскольку вывод свидетеля не отвечает на вопрос и не имеет никакого отношения к фактам данного дела.

– Возражение поддерживается, – слабо сказал судья Флинт. – Последняя часть ответа снимается.

– И что же вы нашли? – спросил Гамильтон Бюргер, тихо радуясь от сознания того, что сумел четко внедрить свою версию в умы присяжных.

– После трех или четырех ложных ландшафтов мы нашли песчаный холм с незначительными признаками того, что нечто потревожило поверхность песка; следуя по этим отметинам к подножию песчаного холма, а потом, копая, мы нашли сильно разложившееся женское тело.

– И вам

удалось опознать тело?

– Возражаю против вопроса, как некомпетентного, неуместного и несущественного, – вступил Мейсон.

– Возражение отклоняется, сие свидетельство, леди и джентльмены, члены суда присяжных, принимается ради ограниченной цели: исключительно для подтверждения показаний предыдущего свидетеля, повторяю, единственно с этой целью. Вы также не должны, леди и джентльмены, принимать в расчет любые последующие преступления, о которых пойдет речь, даже с целью подтверждения мотивировки, но единственно с целью подтверждения показаний предыдущего свидетеля.

Продолжайте, мистер прокурор.

– Я вот о чем спрошу вас, лейтенант Трэгг. Было ли на теле что-либо, дающее нить для опознания?

– Да, было.

– Не будете ли вы любезны это описать?

– Кончики пальцев сильно разложились. Погода была чрезвычайно жаркой. Тело лежало в довольно мелкой песчаной могиле. Гниение и начальная стадия разложения сделали трудным проведение точного опознания.

Тем не менее при помощи протравки пальцев в растворе формальдегида и укрепления их мы смогли получить хороший набор отпечатков пальцев, вполне достаточный, чтобы провести опознание.

– А теперь, лейтенант Трэгг, спрошу вас, сняли ли вы отпечатки больших пальцев?

– Да, конечно. Мы сняли наиболее сохранные отпечатки всех пальцев.

– Меня в данный момент особенно интересуют большие пальцы. Я намерен спросить вас, обнаружены ли иные физические свидетельства на теле?

– Да.

– Что же?

– Мы обнаружили кошелек, а в нем квитанцию о получении денег за аренду квартиры девятьсот семь в меблированных комнатах Паркхэрста. Квитанция выписана на имя Дорри Эмблер. Мы также нашли ключ от квартиры девятьсот семь. И некоторые другие расписки на имя Дорри Эмблер.

– А вы нашли водительские права на имя Дорри Эмблер?

– Но не там.

– Пожалуйста, обратите внимание на мой вопрос, лейтенант. Я ведь связно и грамотно формулирую свои вопросы. Я спросил вас, не нашли ли вы водительских прав на имя Дорри Эмблер.

– Да, нашел.

– Где?

– Водительские права находились у обвиняемой в момент ареста. Они были глубоко засунуты в потайной кармашек ее кошелька.

– И в этих водительских правах приводится отпечаток большого пальца владельца?

– Там приводится фотоснимок/отпечатка.

– А не пытались ли вы впоследствии сличить отпечаток большого пальца обнаруженного вами трупа с отпечатком большого пальца на водительских правах Дорри Эмблер?

– Да, пытался.

– И каков же был результат?

– Возражаю против этого вопроса, как требующего вывода от свидетеля, – запротестовал Мейсон. – Вопрос некомпетентен, неуместен и несуществен. Это не самое лучшее свидетельство. Присяжные имеют право сами взглянуть на отпечатки больших пальцев, предоставленные им для сравнения, а лейтенант Трэгг может, если пожелает, указать признаки сходства на фотоснимках. Но он не может свидетельствовать в пользу своего вывода.