Дело времени

Белецкая Екатерина

У Фадана на жилетке оказалось написано «ФРКН».

У Аквиста и Шини — «ША1КН» и «АА2КН».

У Бакли — «БВКН».

— И что это значит? — недоуменно спросил Фадан, разглядывая надписи. — Так… первые буквы — это наши инициалы, если я правильно понимаю.

— Вроде бы похоже, — согласился Аквист. — У тебя — Ф, Фадан. У Бакли — Б. У Шини — Ш. У меня — А. Но что значат остальные буквы?

— Вот проснется Бонни, спросим, — пожал плечами Фадан. — Мне самому интересно…

Бонни проснулась в половине

одиннадцатого утра, видимо, шитье её утомило. К команде она вышла в новом пиджачке, нагрудный карманчик которого тоже украшала вышивка — на этот раз «БККН».

— Бонни, что это за буквы? — с интересом спросил Шини.

— А где спасибо за жилетки? — тут же повернулась к нему Бонни.

— Спасибо огромное, они просто замечательные! Но что значат надписи? — поинтересовался Фадан.

— Эх, вы… хотя бы первые буквы могли бы угадать, — фыркнула Бонни.

— Первые мы как раз угадали, это наши инициалы, — улыбнулся Аквист. — Да? — Бонни кивнула. — А дальше?

— Тогда подскажу последние. КН — это Команда Насмешники, — невозмутимо объяснила Бонни. — Это мы с Аной ночью придумали.

— Насмешники? — растерянно переспросил Фадан. — Но почему?

— Надо же нам как-то называться, — Бонни пожала плечами. — Хорошее название. Они будут бороться против нас и делать всякие глупости… а мы над ними в ответ посмеемся. Как надо было вчера посмеяться над теми глупыми тетками!

— Насмешники, значит, — медленно произнес Бакли, словно пробуя слово на вкус. — А что? Хорошее название. Мы и правда можем теперь много над чем посмеяться. И вообще, я читал, что смех — это страшное оружие.

— Что верно, то верно, — согласился Фадан. — Значит, Команда Насмешники. Что ж, теперь объясни другие буквы.

— Запросто. ФРКН — Фадан, Руководитель, Команда Насмешники. ША1КН — Шини, Агент № 1, Команда Насмешники, АА2КН — Аквист, Агент № 2, Команда Насмешники, БВКН — Бакли, Врач, Команда Насмешники, ну и я, БККН — Бонни, Координатор…

— Ага, — дошло до Фадана. — Слушай, а здорово придумано! И жилетки никто не перепутает.

— Ну, твою трудно перепутать, — хихикнула Бонни. — А вот ребята да. Не перепутают, точно. Но я что-то не вижу благодарности!

— А какую ты хочешь благодарность? — тут же спросил Шини.

— Ммм… что-нибудь вкусное, лхус, конфетки, и поцелуй в щечку от каждого, вот! — гордо ответила Бонни. — По-моему, я это заслужила.

— По-моему, тоже, — согласился Аквист. — Ты действительно большая молодец.

* * *

В Аюхтеппэ решено было ехать проселками, несмотря на то, что Бакли ворчал, что машина на проселках может развалиться. Бонни и Фадан наметили маршрут, и команда потихоньку двинулась в путь, благо что езды оставалось часов пять, не больше, даже с учетом проселков.

День выдался пасмурный, да и природа вокруг была уже совсем северная —

еще во время путешествия с колонной все начали замечать, что деревья становятся ниже, леса попадаются реже, а вместо привычных полей тут и там виднеются многочисленные болота.

Проселки в этих местах оказались малоезженые, узенькие, и вскоре Бакли стал опасаться, что машина застрянет в какой-нибудь луже. Однако старый пикап проявил себя неожиданно хорошо. Бодро тарахтя мотором, он тащился и тащился по дороге, ловко выбираясь из ям и луж.

— Хорошо, что у нас дорожный просвет высокий, — с удовольствием сообщил Бакли на третьем часу езды. — Всё нам нипочем. Вот с низким просветом на такую дорогу лучше не соваться…

Он не договорил. Вдруг резко ударил по тормозам — и пикап замер посреди дороги.

— Ты чего делаешь?! — заорал Аквист. — Чуть мотик не оторвался! Веревки же слабые!

— Да вон… говорю же, с низким просветом лучше не соваться, — каким-то придушенным голосом сказал Бакли, показывая вперед. — Смотрите сами.

В глубокой луже перед ними стояла, зарывшись в грязь передними колесами, машина конкурентов.

— …если вы обещаете к нам не лезть, мы вас вытащим! — повторил Фадан уже в десятый раз. — Что непонятного?

— Отдайте диск! — рявкнула Олка. Бонни в ответ показал ей язык.

— Не хотите по-хорошему, сидите в грязи, — фыркнула она. — Чего не вылезаете? Ножки промочить боитесь?

Олка смерила Бонни презрительным взглядом.

— Ничего мы вам отдавать не будем, — решительно ответил Фадан. — Вы только посмотрите, какие нахалы, а! Увязли, и нам же еще и условия ставят!

Из второго окна машины высунулся белоглазый Грешер и зло уставился на Фадана.

— Мало я тебе врезал, — сказал он с отвращением. — Надо было больше. Вы придурки! Вы понимаете, что если не вытащите нас, не проедете сами?

Фадан вздохнул. Следовало признать, что сейчас Грешер был прав. Дорога в этом месте сужалась, она шла по невысокой насыпи, а справа и слева простиралось на много километров унылое северное болото. Деваться с насыпи некуда. Поедешь вниз — утопишь машину. К сожалению, машина Олки и Грешера застряла ровно посреди неширокой дороги, не объехать. Поэтому вариантов оказалось немного. Или вытаскивать, или пробовать вернуться назад.

— А если мы вас вытащим, вы обещаете за нами не гоняться? — спросил Аквист.

— Гермо, заткнись, когда Высокие разговаривают! — прикрикнула Олка. — Сиди и не высовывайся!..

Аквист аж задохнулся от возмущения — он только читал когда-то, что в стародавние времена была какая-то религия, которая признавала гермо, средних, почти что неполноценными. Но… её никто не исповедовал. Как же она называлась?..

— Она — двойница, — пояснил Фадан. — Вот это да! Не знал, что они существуют.