Дело закатной девы

Федоришина Екатерина

– Только и всего? – на этот раз миранг улыбнулся, даже глаза заблестели. – Разве стоит из-за такой ерунды прощаться с жизнью и высокой храмовой должностью?

Я пожала плечами.

– Оно-то так, звучит глупо. Только с тех пор я практически не могла спать. Бывают редкие моменты, когда сплю без снов. Годы напролет, из ночи в ночь, я вижу, как лежу на камне, вся в слезах, а он заносит кинжал, в попытке пронзить мое сердце. В конце сна я убиваю его. И каждый раз это настолько явно, настолько живо! Я так больше не могу. Это не жизнь, а пытка. Богиня, наверное, считает это мелкой проблемой. Но я не способна с этим справиться.

– Понял, - миранг перестал улыбаться. – Чувство вины – слишком

сильное проклятие. Но боги таким не занимаются. С ним можешь справиться только ты сама.

– Я и пыталась справиться так, как умею. Я – закатная дева. Лучше всего разбираюсь в смерти. Более того, это пугает меня намного меньше, чем перспектива жить в кошмаре до скончания дней. Да и устала. Ты бы знал, что за гости приходят на закатный ритуал! Кинжалов на всех не напасешься.

– Приходят такие, как я.

– Ты – не худший вариант. Поверь, я видела и слышала такое, я встречалась с таким черным нутром, извращенным, жестоким и гадким, больным до глубины, что жить не захочется. Как будто в мире не осталось ничего хорошего.

– Если бы я всю жизнь жил в военном лагере и смотрел на кровавые битвы, я бы тоже не верил в существование мирных городов, где люди не умирают ежедневно от ранений, - заметил посол.

Наконец, он перестал на меня пялиться. Теперь он смотрел на море, перебирая в пальцах мелкие камушки.

– Все верно. Но, в отличие от тебя, я – человек. Может, в этом моя проблема.

Я встала и попыталась покинуть берег, не прощаясь. И так слишком много наболтала. Будучи закатной девой, отвыкла изливать душу, тем более нелюдям. Но миранг тоже поднялся и бросил мне в спину:

– Мы теперь связаны твоей богиней. Что бы это ни значило.

– И?

Я обернулась и посмотрела на миранга снизу вверх. Он был слишком высок. Неприятно высок. Но Арден медленно плел косу, поглядывая на меня с легкой усмешкой.

– Богиня наградила меня тобой. А тебя мной наказала.

– Это и так ясно, - фыркнула я. – Естественно, что для закатной девы любые путы, тем более, с нечеловеком, - хуже пытки.

– Проблема в том, что мне нужно ехать в королевство. Дело не терпит отлагательств. Судя по всему, у тебя тоже нет выбора. Ты получила задание от богини и, как служитель, обязана его выполнить.

Я тихо выругалась. Ясно, к чему он клонит. Хочет, чтобы я отправилась с ним отвоевывать трон. Только - как?

– Уважаемый Арден. Оружие из меня – так себе. Я просто - бывшая главная закатная дева.

– А у меня нет выбора. Бери, что дают. Богиня дала свою жрицу. Значит, в этом есть какой-то смысл. Юмор твоей богини, конечно, удивительный. Но ей виднее, как решить мою проблему. Потому слушай. В путь выдвигаемся через час пополудни. Будь готова.

Сказав это, миранг Арден пошел прочь. А мне захотелось броситься в море. Может, оттуда богиня не станет меня извлекать? Ну да ладно. В путь – значит, в путь. Все равно я больше не имею права служить в храме. Значит, вскоре меня лишат и храмового дома со всеми удобствами. Изгнанную жрицу нигде не примут с распростертыми объятьями. Выбора у меня не было: либо выполнить задание, либо пытаться самоубиться, пока не выйдет. Хорошо, поживу еще немного. С этими невеселыми мыслями я отправилась домой.

Глава 4

После рассветного ритуала прибежала Тайла. Она плакала. Глаза опухли, волосы растрепались. Ничего не осталось от легкой и гладкой рассветной девы.

– Не уезжай, – всхлипнула Тайла. – Может, есть еще шанс отказаться?

– Вряд ли, - я пожала плечами, осматривая две огромные дорожные сумки, доверху наполненные вещами.

– Вот, возьми, - Тайла протянула руку.

На ее ладони лежал маленький кулон: золотистое солнце

в семи кольцах. Таким был знак рассветных дев – солнечный свет и радуга. Я удивленно воззрилась на сестру.

– Зачем?

– Будешь вспоминать обо мне, - она вытерла глаза рукавом шелкового платья.

Я уставилась на рассветную деву. Вечно она вызывала во мне дикое раздражение. Казалось, все в ней вычурно и слишком гладко. Получается, никогда я Тайлу толком и не видела. Взяв кулон, обняла ее и прошептала:

– Спасибо, сестра. Я вернусь.

На этих словах подхватила сумки и выскользнула из дома. В сердце поселилась глубокая тоска. Не люблю прощаться. Мне было очень страшно, впервые за долгое время. Я не знала, какие жреческие способности остались после изгнания. Я не знала, чего ждать от мирангов. И тем более не знала, чего хочет от меня богиня. Чего она добивается? Чтобы я оценила прелести жизни закатной жрицы на контрасте с жизнью обычной женщины? Это и так ясно. Закатная дева была уважаема, неприкосновенна и сильна. А теперь придется учиться давать отпор в самых простых ситуациях. Ну, да и ладно, как-нибудь справлюсь. Тот, кто умер до начала битвы, повторно умереть не может.

Я бросила последний взгляд на любимый бассейн у дома и отправилась туда, где уже толпились миранги. Мое появление вызвало смуту в их стройных рядах. Возмущению не было предела. Толпа хищных, высоких нелюдей была в бешенстве. Может, сам факт присутствия женщины в отряде вызывал у них панику. Может, им не нравилась лично я. Наконец, один из них, уже знакомый мне, более мелкий миранг заметил:

– Арден, это подарок соратникам? Или твое личное приобретение?

В толпе раздался шепот удивления. Одно дело – проявлять неудовольствие. Совсем другое – оскорбить в лицо. Посол не успел ответить. А я не поняла, что произошло. Гнев вспыхнул во мне с такой силой, что глаза заволокло туманом. Я почувствовала, как дрожат пальцы, как сквозь тело пробегает легкий болезненный импульс. Я сделала резкий прыжок, незаметный обычному глазу. Когда наглый миранг опомнился, я стояла рядом. Он даже дернуться не успел, я выбросила руку вперед, схватила его за горло и сказала:

– Повтори, не расслышала.

Он захрипел, выкатил глаза и посмотрел на меня как на великий кошмар. Остальные отшатнулись. Когда миранги опомнились, зазвенел металл. Они вытащили мечи. Наконец, раздался голос Ардена:

– Кхиара, оставь его. Он слишком молод и плохо воспитан.

Я зло рассмеялась.

– О нет. Он озвучил общее мнение, не так ли? – я оглянулась, все еще удерживая несчастного миранга за шею. – Слушайте сюда. Я – закатная дева. Я не служу никому, кроме богини. Ни человеку, ни мирангу. Будь он хоть трижды королем. И если кто-то из вас хоть на мгновение возомнит себя выше и достойнее закатной служительницы богини, тотчас расстанется с жизнью. Это понятно?

Миранги затихли. Они переглядывались. Наконец, вопросительно уставились на Ардена. Тот был невозмутим. Стоял, прислонившись к колонне, сложил руки на груди, да посмеивался. Наконец, хрип удавленного соратника ему надоел.

– Кхиара права. Никто не смеет ей указывать. И никто не смеет ее трогать. Не хочется терять вас из-за вашей гордыни и глупости. А чужая культура может сильно отличаться от привычного, помните об этом, чтобы не допускать печальных ошибок.

Миранги снова переглянулись, но кивнули. Мечи были убраны в ножны. А я разжала пальцы, и мелкий парень грохнулся на землю, хрипя и отплевываясь. Он попытался, было, ляпнуть что-то оскорбительное в мой адрес, но хватило одного взгляда, и он заткнулся. Только глаза сияли ненавистью. Вот, один новый враг у меня уже есть. Неплохое начало. Но самое главное – я поняла, что богиня не отобрала силу. А это значительно упрощало жизнь.