Дело застенчивой подзащитной
Шрифт:
– Да, выглядит все чертовски скверно, – согласился доктор Денэйр. – Но, черт меня побери, Мейсон, я все равно склонен верить девушке! Все не просто выглядит, а обстоит крайне плохо. Тут у Деллы где-то должен быть скотч, давай-ка пропустим по рюмочке и отправимся получать каждый свою клизму.
– Мы-то почему должны быть подвергнуты такой процедуре? – удивился доктор Денэйр. – Мы всего лишь расследовали этот случай и…
– Боюсь, – прервал его Мейсон, – дело гораздо более запутанное, чем ты думаешь.
– То есть?
– Когда ты мне позвонил и я осознал всю важность и срочность
– От чего же? – спросил доктор Денэйр.
– От того, будут ли найдены улики. От того, смогут ли найти бутылочку с ядом.
– Думаю, да, – согласился доктор Денэйр. – Они могут использовать ныряльщиков и…
– Поэтому, – снова перебил Мейсон, – я поспешил к озеру Твомби. Там купались какие-то подростки, и я заплатил им, чтобы они исследовали песчаное дно в окрестностях лодочного пирса. Глубина там была около трех метров. Ребят было четверо, они с радостью принялись нырять. У них были ласты и очки для подводного плавания. Озерцо это небольшое, спокойное. Больших волн там не бывает даже в грозу. Дно, как я уже сказал, песчаное. Я полагал, что если эти ребята не смогут найти никакой бутылки, то и полиция ее не найдет, а значит, дело окажется высосанным из пальца.
– Хорошая мысль, – одобрил доктор Денэйр. – Должен признать, ты быстро соображаешь, Мейсон. Да, это наша самая лучшая защита. Мы просто будем спокойно сидеть и…
– Не будем, – мрачно заявил Мейсон. – Ребята нашли бутылочку.
– Черт!
– Вот именно.
– И где она теперь?
– Я отправился с ней к Герману Корбелю, химику-консультанту.
– Толковый мужик, – заметил доктор Денэйр.
Мейсон кивнул.
– Один из лучших профессионалов в своей области. Я хотел, чтобы он определил, что там, в этой бутылочке. Но теперь, учитывая все то, что сказала тебе пациентка, это уже ни к чему. Ясно: там яд. А стало быть, и поделать мы ничего не можем.
– Послушай, – сказал доктор Денэйр, – ну нашел ты эту бутылку. А нельзя ли просто от нее избавиться? В океане утопить?..
– Нет, – ответил Мейсон. – На преступление я не пойду, а это именно преступление – уничтожение существенной улики. Тем более что я предпринял все меры к тому, чтобы бутылочку можно было легко опознать. Я тебе говорил, что за ней ныряли четверо подростков. Когда они нашли пузырек, я сказал им, кто я такой. Мальчишку, который нашел улику, я взял с собой к Корбелю. Чтобы он согласился со мной поехать, пришлось сначала заскочить к нему домой, где я представился его родителям. Дома он сменил одежду. Так что след за собой я оставил широкий и светлый, как Бродвей. Но иначе я поступить не мог.
– Да, думаю, нам действительно следует хорошенько выпить, – сказал доктор Денэйр. – Где этот твой скотч?
– Делла хранит его где-то в буфете, – ответил Мейсон.
Адвокат открыл дверцу буфета и извлек на свет божий бутылку шотландского виски и два стаканчика. Разлил скотч по стаканам, добавил в каждый по кубику льда, извлеченного из холодильника, и сказал:
– Что ж, будем наслаждаться жизнью, пока есть возможность. Вскоре нам придется давать объяснения.
– В конце концов, – начал рассуждать
– В точности так, – согласился Мейсон. – А теперь, поскольку мы их проверили и подтвердили, мне осталось сделать только одно…
– Что же?
– Отправиться в полицию и заявить, что я обнаружил вещественное доказательство, которое сейчас находится в руках доктора Корбеля.
– Веселенькое тебе предстоит объяснение.
– Это точно.
– Они тебя обвинят в попытке сокрытия улик.
– А вот тут у них ничего не выйдет. Тот широкий след, который я оставил, будет свидетельствовать в мою пользу.
– Ладно, – сказал доктор Денэйр, – будем надеяться, что ты сможешь вывернуться.
– Когда дело касается полиции, – мрачно проговорил Мейсон, – мне плевать, вывернусь я или нет. А вот когда дело касается присяжных или комитета по рассмотрению жалоб в Ассоциации адвокатов, то тут я бы хотел быть чистым. Максимально.
– Понятно. А мне что делать? – спросил доктор Денэйр.
– Ты, Делла Стрит и Надин Фарр будете ждать здесь, пока я не дам о себе знать, – проинструктировал Мейсон. – Я же направляюсь в управление полиции, где постараюсь основательно запудрить им мозги.
– Не хотел бы я оказаться на твоем месте.
– Да, местечко не из приятных, Берт, – пожал плечами Мейсон. – Но мы забыли о деле.
– Верно. Давай еще по одной.
Они налили. Выпили.
– У нас есть один шанс, – сказал Мейсон, – и только один. Возможно, один из миллиона.
– Что за шанс?
– Что Герман Корбель определит содержимое бутылочки, и тогда я смогу разыграть грандиозное шоу – заставлю его позвонить в полицию, рассказать им, что я его проинструктировал поставить их в известность сразу же после определения состава таблеток и что сам уже на пути в полицейское управление.
Мейсон приоткрыл дверь кухни и сказал в комнату:
– Делла, мы тут угостились твоим скотчем, а еще мне нужен телефон.
– Шнур длинный, можете отнести аппарат на кухню, – ответила Делла.
– А мне можно глоточек скотча? – попросила Надин Фарр.
Мейсон покачал головой.
– Не сейчас. Мне нужно, чтобы вы были в форме.
Делла Стрит подала Мейсону телефон. Мейсон протащил длинный шнур аппарата на кухню, установил телефон на сушилке раковины и набрал номер Германа Корбеля. Услышав голос химика, он сказал:
– Это Мейсон. Как там? Есть что-нибудь?
Корбель был так взволнован, что перешел на родной немецкий.
– Йа-йа! – воскликнул он.
– Эй, в чем дело? – встревожился Мейсон.
– Полиция.
– Полиция? – переспросил Мейсон с испугом в голосе. – Что – полиция?!
– Они у меня были.
– И?
– Они забрали бутылку.
– О господи! – воскликнул Мейсон.
– Все забрали – бутылочку, пилюли, дробь…
– Но как они узнали про все это?
– Думаю, они ездили на озеро. Там узнали, что ты нанимал ныряльщиков и что те нашли бутылку. Отыскали родителей парнишки, который ее нашел. Вычислили самого парнишку. Быстро они там работают, в полиции.