Дембельский аккорд 1
Шрифт:
Данное чувство мне уже было знакомо… Ведь почти все штатные и башенные пулемётчики, которым всерьёз осточертело мучительное ручное заряжание длинных лент, приходят почти в экстаз при виде безотказно работающей машинки Ракова… Ведь теперь самой главной трудностью являлось собственноручное вскрытие плотных бумажных пачек с патронами и кропотливое извлечение из высыпанных в бункер патронов тонких листочков, которыми на заводах прокладываются ряды патронов в пачке.
— Как дела, Филатов? — спросил я солдата, увлечённо крутившего ручку.
— Нормально, товарищ старший лейтенант! — ответил он, мельком
— Ну, да… — охотно согласился я. — Заканчивай побыстрей… Скоро проверка…
— Я быстро! — воскликнул боец, не отрываясь от процесса.
В палатке молодые солдаты уже закончили все свои дела и «перекуривали… На выход шло всего одиннадцать разведчиков из свежеприбывших, и они деловито поправляли по нескольку раз свою новенькую амуницию, выдавая тем самым некоторое волнение и встревоженность.
Сержант Бычков доложил мне о фактической готовности разведгруппы к предстоящей проверке, после чего личный состав получил разрешение на дальнейший отдых в течении десяти минут. Затем я прошёл в левый дальний угол палатки, где создавался отдельный кубрик для командира группы. Те несколько молодых солдат, которым не выпало «счастливого билетика» на десятидневную экскурсию в чеченское предгорье, были озадачены мной в полном составе… Чтобы их не распределяли по ежедневным нарядам по столовой и роте, где они вкалывали бы за пятерых дембелей каждый, я нарезал им работу в своей собственной палатке, где атмосфера спокойнее и безопаснее… Солдатам предстояло отгородить угол фанерными стенками, оставить место для моей кровати и сделать во всю стену стеллажи в несколько рядов. Таким образом у меня появится своё отдельное помещение… Где я смогу и жить, и работать.
За несколько дней, пока группа занималась боевой подготовкой, был проделан немалый объём строительно-монтажных работ: установили стеновые перегородки и соорудили каркас для стеллажей…
— Досок не хватает на полки… — пожаловался старший «рабочий». — И дверь не из чего делать.
— Доски надо где-нибудь раздобыть… — сказал я, оглядывая изнутри свою будущую обитель. — А вот дверь — отставить… А то я здесь совсем замёрзну…
На стеллажах действительно отсутствовали только полки. Вот где я искренне пожалел о том, что мы во время «поездки на дачу» были излишне скромны и стеснительны…
На внешней стороне перегородки уже красовался тот самый горный пейзаж с озером. Под ним уже установили кровать Олега Кириченко с табуретом у изголовья. Наволочка, простыни и полотенце теперь обновлялись с каждой сменой постельного белья в группе… Невзирая ни на что, память о покойном командире должна была поддерживаться в надлежащем и очень достойном виде… Во всяком случае именно такого мнения придерживались Иваныч, я и Бычков…
Освободившийся кубрик у входа был подготовлен для проживания контрактников моей группы: Бычкова и Молоканова. Чтобы у них было побольше свободного пространства, сержант Бычков где-то раздобыл двухярусную кровать и в первую ночь спал наверху. Но от тонкой прорезиненной крыши веяло промозглым холодом и тогда двухэтажная конструкция подверглась разборке… Так что теперь контрактники обитали на обычных кроватях, в ногах которых ещё имелось достаточно много места для установки третьей…
— Ну, товарищ старший лейтенант! — опять взывал ко мне контрактник Соколов. — Можно я сюда переберусь?
— Можно Машку через ляжку и козу на возу! — отчеканил я, давая понять необходимость обращения к командиру только по уставным требованиям.
— Разрешите! — сразу же исправился контрактник.
— В этой палатке могут жить только солдаты первой группы! — безапелляционно отрезал я. — Ты состоишь в первой группе? Нет… вот и до свиданья!
— Я хочу здесь осмотреться! — хитрил Соколов. — Обжиться… А вдруг мне не понравится?! Надо же мне подумать! Перед тем, как идти в первую группу…
Его слова вызвали смех у Бычкова и Молоканова… а я лишь пренебрежительно махнул рукой книзу и фыркнул… Словно отметая в сторону все недосказанности и сомнения…
— Это я должен очень хорошо подумать… — заявил я. — Брать тебя в группу или нет! Я же тебя очень хорошо помню!
— Эх, вы… Товарищ старший лейтенант… — всерьёз обиделся Соколов. — Видно, вы совсем забыли про то, как я на своём «Запорожце» рассекал по полям и оврагам! Не жалел ходовую…
— И его «сверхмощный» мотор! — добавил я и, не сдержавшись, громко рассмеялся. — Ты про это забыл сказать…
— И скажу!.. — с гордостью произнёс контрактник. — Да я тогда ради нашей группы свой личный автомобиль не жалел… чуть не угробил его…
От таких неожиданных новостей у Бычкова и Молоканова были очень уж удивлённые взгляды и мне пришлось прояснить ситуацию… Чтобы разогнать словесный туман, который нагнал болтливый Сокол…
— Мы тогда отошли от бригады километра на три. Нас там уже поджидал его «Запорожец» и ещё один контрактник. Мы закидали в багажник комплекты химзащиты, чтобы их все учения с собой не таскать… А его друг Миша должен был отогнать «Запор» обратно в бригаду и поставить на стоянку… Так он даже с места не смог сдвинуться… Завёлся и всё!.. Дальше ехать не может. Всей группой толкали…
— Ну, правильно! — невозмутимо заявил Соколов. — Загрузили мою иномарку военным имуществом весом в две тонны!.. И ещё хотите, чтобы она с места взлетала… Покрышки свои жгла… Дорога-то грунтовая и после дождичка! Ну, подсобили чуток… Что здесь такого?!..
— Да ничего! — усмехнулся я. — Ты потом ещё полгода жаловался, что от этого перегруза на твоём «Запорожце» сразу три колеса спустило…
— Ещё бы! — искренне оскорбился обладатель иномарки. — Приходим мы после учений обратно в бригаду… А на стоянке моя «ласточка» раком стоит… Левый задний хвост задрала…
— А у неё ещё и передние хвосты имеются? — спрашивает Бычков.
— Что ты смеёшься? — возмущается Соколов. — Хвост у неё сзади. По бокам — не уши, а крылья. А спереди…
Я отлично знал про то, что там было спереди… И поэтому расхохотался ещё громче…
— Ну, вот… Начинается… — беззлобно проворчал контрактник Соколов. — Слова не дадут сказать…
— Да говори же… Уже сил нету ждать… — еле-еле выдавил я. — Ну…
— А спереди у неё помятый бампер… — говорит Соколов и тяжело вздыхает. — И багажник… С крышкой незакрывающейся…