Дембельский аккорд 1
Шрифт:
«Причём, как говорится, белым человеком! Без уголовного прошлого и даже без записи в военном билете про дисбат. Ведь всё это оставшееся ему время службы их сыночек будет находиться под неусыпным контролем товарища капитана Варапаева…»
Когда родители были переубеждены и гарантированно успокоены, тогда дело оставалось лишь за малым. Но раздобревший «малый» не всегда поддавался уговорам парламентёров-родичей и тогда Отъевшегося солдата с определённым трудом извлекали из его тайного пристанища… Иногда эти трудности возникали из-за резко увеличившихся объёмов и веса; Иногда сложности
«Ведь в таком случае беглец будет на все сто процентов освобождён от службы в армии. И ему будет хорошо, а уж ей-то… Тем более! Чуть что не по её, тогда мужа можно застращать армией!»
Именно такие-то «патриархально-матриархальные» формы уклонений от воинской службы капитан Варапаев не любил больше всего, ибо молодая «крепкая семья» разрушалась окончательно и безвозвратно… Только-только сделав несколько сладострастных движений, то есть шагов за определённый порог людских взаимоотношений…
Но при ярком свете дня все жизненные неурядицы почти всегда выглядят более решаемыми. Поэтому оказавшись вне своего «убежища» и особенно в присутствии товарища капитана Варапаева раздобревший юноша моментально вспоминал своё армейское прошлое, а ещё паче всерьёз озадачивался своим недалёким будущим… Он послушно переодевался в личную камуфлированную форму одежды, до того момента благополучно висевшую в шкафу в отстиранном и отутюженном состоянии… Обувался в ботинки с высоким берцем или заурядные кирзачи… И бодро топал вслед за товарищем командиром… Под всхлипывания мамки, напутствия папки да подвывания разнесчастной «красавицы»… Капитан Варапаев напоследок клялся в том, что их сын будет находиться под его бдительным контролем, после чего прощался с родственниками…
«Но зарёванную девушку обходил стороной… Так… На всякий случай…»
Затем по прибытию на базу Ханкала командир группы передавал пойманного солдата в руки майора Пуданова, после чего товарищ капитан заступал в наряды и караулы. В общем, отдыхал в роте несколько дней… Перед следующей поездкой… Уже к другому страннику… Но всё это время, пока капитан Варапаев пребывал в расположении подразделения, он всячески опекал «своих крестников»… Ведь слово-то надо держать!.. Да и после каждого своего возвращения в роту командир третьей группы непременно пересчитывал «своих» по головам… Слава Богу… Рецидивистов в роте пока что не имелось… Так что повторно по одному и тому же адресу ему ездить не приходилось…
Вот и сейчас капитан Варапаев вручил пойманного им дезертира прямо командиру первой роты. Этот торжественный момент мог бы произойти недели полторы назад, но на обратном пути солдат сильно простудился… «То ли от тоски по дому, то ли действительно просквозило…» И командир третьей группы был вынужден сдать его на лечение в госпиталь, что в аэропорту Северный, предварительно забрав всю его Верхнюю одежду и ботинки. Ведь в больничной
И командир подразделения встретил беглеца вполне благодушно… Нечаянный конфуз с боевым топором и отчаянной погоней следовало побыстрее забыть…
— Вот скажи мне… Из-за чего ты удрал? — спрашивал Пуданов солдата в чистеньком камуфляже. — Обижают тебя? Ты не бойся… Мы здесь одни… Ты хоть намекни! Кто тебе житья здесь не даёт. А мы его быстро успокоим! Это же нам тоже во вред идёт! Комбат ругается… Сегодня ты сбежал, а завтра другой…
Но уже бывший дезертир упорно хранил солдатскую тайну, не желая разглашать ни малейшего военного секрета…
— Тебе до твоего дембеля осталось полгода! — продолжал увещевать его командир. — Будешь служить? Или опять в бега подашься? Ты лучше сразу мне скажи!
— Буду служить… — глухо пообещал боец третьего периода.
Хотя мы отлично понимали всё то, что в своём положении он только это и может нам выдать… Но гарантии не было-то никакой…
— Ну… Давай… Иди служить! — произнёс Александр Иваныч, отпуская проштрафившегося в верном направлении. — Твоя кровать ещё не занята… За бельём придёшь после обеда…
Боец послушно вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Этот солдат был из другой группы и ко мне не имел никакого отношения… А к первой палатке тем более…
До обеда была ещё целая уйма времени! И в нашей же канцелярии продолжились ремонтно-восстановительные работы… Теперь нам следовало заняться реконструкцией прибора бесшумной и беспламенной стрельбы.
— Это уже не рота! — ворчал Пуданов, прилагая максимум своих инженерно-технических усилий. — А какое-то сборище…
Он не договорил — под напором его могучих рук донная часть ПБСа стала постепенно откручиваться… До сегодняшнего дня прибор трое суток «отмокал» в солярке, чтобы дизельное топливо хоть как-то посодействовало в разборке… Помогло… И прикипевшее резьбовое соединение потихоньку поддавалось… Наконец-то ротный полностью раскрутил прибор и высыпал его внутренние останки на промасленную портянку… После чего присвистнул от огорчения…
— Да-а-а… — только и произнёс он самым удручающим тоном. — Полный писец.
Прибор беспламенной и бесшумной стрельбы по своему внешнему виду напоминает собой либо рукоятку газа на мотоцикле, либо допотопный микрофон с массивной рукоятью и утолщённым цилиндром-набалдашником. Именно этой самой толстенной частью ПБС и накручивается на автоматный ствол. Внутри данного «набалдашника» находится обтюратор из толстой резины, который и препятствует дальнейшему расширению сгоревших пороховых газов. Почти препятствует… Поскольку вслед за пробившейся сквозь обтюратор пулей какое-то количество газов всё равно вырывается наружу. Но… Пуля стремительно летит дальше с дозвуковой скоростью 300 метров в секунду. А энергия прорвавшихся пороховых газов, но самое главное — звук выстрела, гасятся несколькими перегородками, которые внутри этой «рукояти» образуют четыре камеры. Но сейчас…