Дембельский аккорд 1
Шрифт:
Тут в беседу вступил военный философ Альберт Маратович:
— Увы… Но Игорь прав!.. Наша Россия — это Родина потенциальных Героев! И буквально каждый коренной россиянин с юношеских лет готов к совершению подвига… Но… К сожалению… Героизм приходится проявлять тогда, когда необходимо ликвидировать чью-то оплошность… Грозящую остальным людям!
Однако командир роты уже не был настроен на бурные дискуссии. Он встал и надвинул шапку на лоб.
— Эх… Вы-и… — заявил Иваныч. — Такой отличный фильм шёл! А вы всё это время языками чесали… Пошли!.. На ужин опоздали… Может успеем?
По дороге обсуждение сюжета фильма продолжилось. Мы с Варапаевым считали, что реальные разведывательно-диверсионные группы немцев практически ничем не уступали
— Врагов надо показывать с предельной точностью! — доказывал я ротному. — Чтобы точно знать с кем же придётся встречаться… Уж лучше настраиваться против сильного противника и победить его, несмотря ни на что! Чем готовиться к бою со слабым! А он неожиданно окажется сильнее… И даст прикурить на всю катушку!.. Это же ещё хуже получается…
— Чего вы докопались? — возражал ротный. — Это же гражданский фильм! Для широкого потребления… А не для специализированного просмотра…
— Обидно за «коллег»! — пошутил Варапаев. — А то получается, что таких упитанных бюргеров к нам закинули на парашютах!.. В самом конце… Когда толстый пленный всё оборачивался на Васкова… Тогда ведь таких парашютов не было!.. Чтобы эдаких кабанов десантировать!..
— Ох… Как же вы мне надоели! — вздохнул Пуданов и стал стряхивать грязь с обуви. — Это ведь художественное кино! А вы!..
На наше оголодавшее счастье в офицерской столовой что-то ещё оставалось… И мы не зря торопились… А из столовой мы подались в разные стороны… Командир роты — на вечернее совещание к комбату. Капитан Варапаев — в свою третью палатку… А я — обратно, то есть в гостеприимную третью роту…
Но по телевизору уже ничего хорошего не показывали и я завалился спать… Полностью не раздеваясь и не влезая под чужое одеяло… А так… Лишь сняв ботинки, да укрывшись своим же бушлатом…
Время было раннее — около двадцати одного часа… И сон всё не шёл…
По недавно приобретенной привычке я стал прокручивать в памяти все события сегодняшнего дня, чтобы внимательно проанализировать как свои поступки и высказывания… Так и действия других людей, с которыми мне довелось общаться в течении нынешнего дня…
Ведь такой самоанализ позволял с некоторого расстояния взглянуть на недавние события… Чтобы в спокойной обстановке и с предельной честностью классифицировать все жизненные обстоятельства. Таким образом все вещи обретут свои законные имена! Как негативные случаи, чтобы запомнить их хорошенько и более их не допускать! Так и положительные… Чтобы они почаще имели место в дальнейшей жизни…
— «Итак… С вооружением и оптикой группы я разобрался очень тщательно… Это хорошо! Надо будет составить ведомость закрепления оружия, средств наблюдения и связи, чтобы каждый солдат расписался за закреплённый за ним автомат, прицел или радиостанцию! С таким бумажным подходом, вернее со строгой подотчётностью, они будут более ответственно следить за сохранностью своего имущества! И это надо сделать в ближайшие дни! Далее… По радиосредствам! Командир конечно обиделся на то, что я не хочу ждать так долго! Но и брать на свою душу чужие грехи мне не следует! Каждый отвечает за свои промахи! Чужих грехов мне не надо — мне бы своих не допустить! Я подожду сколько смогу… До момента написания главного рапорта о принятии группы. Но если недостающие радиостанции так и не объявятся… То я укажу в рапорте только то количество… И только лишь те их номера, которые держал в своих руках! И пусть Иваныч потом не обижается! А займётся списанием недостающих станций… Это же и его тоже может коснуться! Та-ак-с… Идём дальше… Зато я помог ротному проверить всё вооружение роты вместе с оптикой! А то у него всё руки не доходили… Варапаев… Мужик толковый… И командир
Я уже почти заснул, когда меня пронзила едва не забытая мысль:
«Завтра!.. Следует проверить получение имущества по инженерной службе, химической и вещевой! Противогазов и матрасов полным, конечно, полно… Но вдруг подрывная машинка какая-нибудь числится за группой! Или сто килограмм тротила… Мало… Ли… Чего…»
Глава 4. Бунт на корабле…
— Так, ребята, я чего-то не понял. Прошло уже три дня и три ночи, как я приказал вам разломать нары и навести мало-мальский порядок в палатке, а вы ничего этого не сделали. В чём дело?
Строй угрюмо молчал, и никто не хотел отвечать на мой элементарный вопрос. В течении трёх суток, пока я принимал группу, военная жизнь моих новых подчинённых шла своим обычным порядком… Но я терпеливо ждал выполнения моего распоряжения… Ведь мы же заключили джентльменское соглашение… Однако моё поручение так и осталось не выполненным. Дембеля после наряда полтора дня занимались различной ерундой и подготовкой к следующему заступлению в караул. А в палатке как был бардак, так он им же и оставался.
Спокойно наблюдая со стороны за их военным пофигизмом, я всё это время сверял имеющиеся у меня учётные данные со службами РАВ и связи, автослужбы и топографии, инженерного, химического и вещевого имущества, после чего отдельными рапортами принимал на свою ответственность оружие и боеприпасы, средства связи и наблюдения, матрацы-подушки-одеяла-простыни-наволочки-полотенца, а также спальные мешки и рюкзаки десантника, печки-трубы, палатку большую одну, лопатки сапёрные малые и лопаты большие, и всевеликое множество другого барахла, числящегося за группой. Дело это весьма серьёзное и в случае утраты — очень дорогостоящее для кармана командира. Поэтому я тогда совсем не отвлекался по всяким пустякам…
Ну, а сейчас, когда весь личный состав возвратился в роту после долгой сдачи караула и запоздалого ужина, то у меня возникли вполне обоснованные и законные претензии к своим подчинённым.
— Объясняю голосом, что мне нужно подготовить палатку к прибытию молодых бойцов.
Среди солдат послышались короткие смешки, а также приглушённое ворчание.
И кто-то из них прогундосил нарочно изменённым голосом:
— Молодые приедут — пусть сами для себя всё готовят!
Мне и так было ясно, что старослужащие воины моей группы уже давно зачислили себя в обладатели благородных голубых кровей и потому совершенно не желали пачкать свои белы рученьки, занимаясь абсолютно не царским делом.