Демельза
Шрифт:
– И скажи, что не любишь Элизабет.
– И я не люблю Элизабет.
Что он еще мог сказать, когда сам не знал правду? Он не из тех, кому легко говорить о самых сокровенных чувствах, но сейчас он был бессилен, ей могли помочь только его слова, а не действия.
– Кроме тебя ничто не имеет значения, - произнес он.
– Помни об этом. Все мои родственники и друзья - и Элизабет, и этот дом, и шахта... я от всего откажусь, и ты это знаешь, ты знаешь. Если же не знаешь, то за эти месяцы я потерпел неудачу, и нет таких слов, что я мог бы сказать, чтобы доказать обратное. Я люблю тебя, Демельза, и мы были очень
– Запомню, - ответила Демельза, умиротворенная, поскольку слова достигли цели.
Росс снова поцеловал её, повернулся и зажег еще больше свечей, взял одну и быстро вышел из комнаты, горячий жир тек у него по руке. Со вчерашнего дня ветер стих, остался легкий бриз. Он не знал, который час, но полагал, что около двух.
Росс толкнул дверь с другой стороны постели и прошел к спальне Джуда и Пруди. Плохо подогнанная дверь открылась с долгим скрипом, слившимся с мерным дребезжащим храпом Пруди. Росс с отвращением фыркнул, когда в нос ему ударил потный застоявшийся воздух. Ночной сквозняк опасен, но им бы следовало открывать окно днем, чтобы выветрить эту вонь.
Подойдя ближе и раздвинув шторы, он похлопал Джуда по плечу.
Два передних резца Джуда выделялись, как надгробные камни. Росс снова сильно потряс его за плечо. Ночной колпак Джуда свалился, и капля сала со свечи упала ему на лысину. Джуд проснулся и выругался, но увидел, кто его будит, и сел в кровати, потирая голову.
– В чем дело?
– Демельзе нехорошо, - а как еще называть её, кроме как "Демельза", человеку, который уже жил здесь, когда она пришла сюда замурзанным тринадцатилетним беспризорником?
– Я хочу, чтобы ты немедленно отправился за доктором Чоуком. И разбудил Пруди. Она тоже потребуется.
– Что с ней не так?
– Начались схватки.
– Ааа, это. Я подумал, вы сказали, будто она заболела, - Джуд хмуро уставился на кусок затвердевшего жира, который нашел на голове.
– Мы с Пруди всё устроим. Она в этом мастак. И чего там уметь-то. Никак не могу взять в толк, почему все поднимают вокруг этого шум. Пустяки, просто пинают почем зря...
– Вставай.
Джуд поднялся с кровати, узнавая тон, и они разбудили Пруди. Ее лоснящееся лицо показалось из-под спутанных жирных черных волос, когда она почесала нос о воротник ночной сорочки.
– Да, дорогуша, я позабочусь о крошке. Бедняжка, - Пруди начала завязывать пару грязных тесемок на юбке.
– Я знаю, как это было с моей матушкой. Она рассказывала, как я вела себя еще в утробе. Постоянно вертелась, крутилась. Говорят, это было больно. Постоянно. Слабый, больной мышонок, никто не верил, что я доживу до крестильной купели...
– Иди к ней как можно скорее, - сказал Росс.
– Я выведу Брюнетку из конюшни. Не седлай ее.
– Может, я бы и поскакал так далеко без седла, - неохотно сказал Джуд.
– Хотя, если вдруг я оступлюсь в темноте, разобью голову и сверну шею, и что тогда?
Росс сбежал вниз по лестнице. По пути он взглянул на новые часы, которые они купили в гостиную. Было десять минут третьего. Рассвет не заставит себя ждать. В свете свечи все выглядело непривычно.
В конюшне, перед тем как оседлать Брюнетку, Росс пытался успокоить дрожащие пальцы, говоря себе, что каждая женщина проходит
Джуд стоял под сиренью у дома и застегивал штаны.
– Ну не знаю, я едва ли увижу дорогу, - сказал он.
– Темно, как в треклятом мешке, вот что. По справедливости, тут нужен фонарь на шесте. Длинный шест, который я бы держал...
– Поторапливайся, или я вобью этот шест тебе в башку.
Джуд забрался на лошадь.
– Что мне ему сказать, если он не пойдет?
– Приведи его, - сказал Росс, шлепнув Брюнетку по крупу.
Когда Джуд сворачивал в ворота Фернмора, то с презрением отметил, что дом ненамного больше крестьянского, хотя доктор Чоук важничал, будто жил во дворце Бленим [1] . Джуд слез с лошади и постучал в дверь. Дом окружали высокие сосны, а грачи и галки уже проснулись и шумно кружили вокруг. Пэйнтер поднял голову и шмыгнул носом. Весь вчерашний день в Нампаре царил беспорядок. Когда он постучал в седьмой раз, над дверью скрипнуло окно, и из него, как кукушка из часов, высунулся ночной колпак.
1
Бленим - родовое поместье герцога Мальборо в Оксфордшире.
– Ну, ну, парень! Что случилось? Какого дьявола ты тут шумишь?
Джуд понял по голосу и бровям, что разбудил нужную птичку.
– Капитан Полдарк послал меня за вами, - пробормотал он, - Дем...эм...Госпоже Полдарк поплохело, вы ей нужны.
– Какая госпожа Полдарк, парень? Ты о ком?
– Госпожа Демельза Полдарк. Из Нампары. Ее первенец на подходе.
– Ну и что не так? Они не сказали, в чем дело?
– Сказали. Времечко её пришло.
– Чепуха, парень. Я виделся с ней на прошлой неделе и сказал капитану Полдарку, что до июня ничего не стоит ждать. Иди, скажи им, что мое мнение не изменилось.
С тем окно и захлопнулось.
Джуд Пэйнтер был человеком весьма ограниченным, питавшим пагубное безразличие к нуждам других людей и живой интерес к собственным, но иногда случай пробуждал в нем другого человека. Этот был один из таких. Чувство недовольства притворной мягкостью Демельзы и неуместной резкостью Росса, вытолкнувшего его в это холодное майское утро даже без глоточка рома, привело его к мысли, что Росс - его хозяин, а Демельза- одна из таких, как он сам.
Три минуты спустя доктор Чоук снова высунул голову.
– Ну, что там еще? Дверь же выбьешь!
– Мне велено вас привести.
– Да ты наглец! Я велю тебя выпороть!
– Где ваша лошадь? Я ее выведу, пока вы натягиваете панталоны.
Доктор исчез. Где-то в глубине дома послышался картавый голосок Полли Чоук, один раз в окне мелькнула её лохматая голова. Супруги совещались.
– Ты должен подождать. Мы будем готовы через десять минут, - холодно сообщил Чоук.
Джуд был достаточно наслышан о странностях доктора, чтобы понять, что под словом "мы" Чоук имел в виду только себя.