Демид. Пенталогия
Шрифт:
А потом приехала «Скорая помощь». И мы все-таки поднялись на ноги, не глядя на людей, хотя мы-то не были ни в чем виноваты. И Коля сам сделал укол адреналина в сердце. Но сердце мальчика, конечно, не забилось. Он был окончательно мертв задолго до того, как мы прибежали.
В тот день я надрался вусмерть. Я валялся под яблоней, и не мог встать, и так и остался под ней спать, а утром проснулся, облепленный с ног до головы комарами, пьяными от моей крови. А Коля… Он бросил пить. Вообще.
Я видел много трупов в своей жизни, но никогда не воспринимал их как настоящих людей. Мне никогда не приходило в голову, что
Я прижался губами ко рту Габриэля Ферреры, моего шефа, и меня уколола щеточка его тщательно подстриженных усов. Я в первый раз дотронулся губами до губ взрослого мужчины. Голова моя закружилась. Я едва не свалился на землю. Я ощутил…
Что я ощутил? Конечно же, вкус малины. Зернышки захрустели на моих зубах.
Дьявол стоял за моей спиной и усмехался. Он знал, куда ударить больнее. Он въехал мне прямо под дых.
Я сделал глубокий вдох. Я открыл глаза, чтобы ясно видеть того, кто лежал передо мной. Это был Габриэль Феррера, мать его. И пахло от него так, как только и должно было пахнуть от моего шефа Габриэля Ферреры - дорогими сигарами, французским парфюмом и немножко коньяком.
– Феррера, - сказал я.
– Ты должен ожить. Ты должен ожить, сукин ты сын. Если ты не оживешь, я тебя так отлуплю, что ты будешь бегать от меня по всем Джунглям. Я тебя так отделаю, что ты месяц в больнице валяться будешь! Я не посмотрю, что ты - мой шеф.
Я должен был спешить. Но я не спешил, старался сделать все правильно.
И я сделал все правильно. После десяти вдохов-выдохов шеф мой кашлянул, забив мне своей слюной весь рот. И начал дышать. Сам.
Но, к сожалению, мне не удалось насладиться своим триумфом. Дьявол не дремал, он напал на меня сзади. Я не зря чувствовал его смрадное дыхание за своей спиной. Ему не понравилось то, что я сделал.
Я услышал жужжание - сперва громкое, потом оглушающее и через долю секунды совсем уже непереносимое. И тут же что-то долбануло меня в голову сбоку. Я покатился по земле, пытаясь стряхнуть с себя то, что вцепилось в мои волосы и обхватило мою шею, царапая ее острыми коготками в кровь. Оно било меня чем-то острым по темени и по лбу и пыталось добраться до моих глаз, чтобы проткнуть их хоботком, похожим на длинный, остро заточенный карандаш.
Я вскочил на ноги, сделал прыжок к ближайшему дереву и ударил в него головой. Точнее, тем, что сидело на моей голове, обхватив ее жесткими членистыми лапами. Раздался хруст. И это слетело с моей головы, взвизгнув так, что я едва не оглох.
Это валялось теперь на земле. Прозрачные крылья его, длиной в полметра каждое, работали так интенсивно, что сливались в размытое гудящее пятно. Но ему никак не удавалось перевернуться. Оно размахивало шестью бурыми лапами, покрытыми длинными жесткими волосами. Полосатое толстое брюхо - черно-желтое, как у осы, вздувалось и опадало, и из него высовывался кривой зазубренный кинжал - то ли жало, то ли яйцеклад.
Это было насекомым - гигантским, длиной чуть ли не в мою руку, и весом, наверное, килограммов в десять. Любой энтомолог мира описался бы от счастья, глядя на него. Но я не был энтомологом. Я был простым жонглером, которого преследовал Дьявол.
Я присел, поднял с земли первый попавшийся под руку камень и запустил в эту тварь.
Наверное, это ее личинки ползали по Феррере. Скорее всего, в дьявольском мире, куда мы попали, эти твари таким образом выращивали своих детенышей - откладывали живых личинок на людей, пойманных хищными лианами. Я затоптал ее детей, не дал им нажраться и вырасти в новых монстров. И теперь шли крутые разборки.
– Спокойно, мамаша…
Я ждал до последнего, пока жужжащая тварь пикировала на меня. И только в самый последний момент, когда я уже видел ее двигающиеся черные зазубренные челюсти, нырнул вниз и покатился по земле.
Оса врезалась в дерево. Ее сшибло в сторону, но на этот раз она оправилась быстрее - взлетела с ходу, произвела перестроение и снова ринулась на меня.
Она была не такой уж и большой по сравнению со мной. Но она была быстрее меня раз в десять. Она была летучей, черт бы ее побрал. А главное, она была ядовитой. Я уже видел, как она выставила в пике вперед свое жало. Капля яда повисла на ее черном длинном клинке, и без того способном проткнуть меня насквозь.
А у меня уже не было времени встать. Я вылетел на песчаную тропу, оставив Габриэля в чаще. Я барахтался спиной на песке и видел, как смерть летит на меня со скоростью артиллерийского снаряда.
Я не успел проститься с жизнью и прошептать последний «Аминь», потому что вдруг ощутил в руке знакомый острый холодок. Кинжал оказался в моей руке, и я метнул его не глядя. И тут же покатился вбок, неловко перебирая руками. Лицо мое зарылось в землю и рот забился песком.
Оса врезалась в мою спину.
3
Я не потерял сознание. Напротив, я помчался вперед на четвереньках со всей скоростью, на которую был способен. Совершил небольшой спринт, в ходе которого проклятое членистоногое все-таки свалилось с меня. Я перекувыркнулся еще раз через голову и встал в боевую стойку. Я плохо видел - песок запорошил мои глаза. Мой торс, потный и обнаженный до пояса, был облеплен песком настолько, что напоминал статую из песчаника. Я тряхнул головой, чихнул и приготовился к бою.
Никто не нападал на меня.
– Ну ты даешь… - Лурдес сидела на тропе и смотрела на меня. Ее темные усталые глаза смотрели на меня с изумлением и даже со страхом.
– Ты, наверное, тоже демон? Признайся, Мигель. Человек не может двигаться так быстро…
Кошмарная тварь лежала на песке. Она еще двигалась, перебирала своими лапами, и черные мохнатые рычаги конечностей щелкали в суставах, как сломанный механизм. Она разевала свои челюсти в беззвучной агонии, но уже не могла взлететь. Я попал осе прямо в талию - ту тонкую часть тела, которая соединяла ее брюхо и грудь. И этот удар перерубил ее пополам. Это спасло меня. Если бы ядовитая тварь всадила в меня свое жало, я бы умер в долю секунды. Но на меня свалилась только верхняя ее половина. А полосатое брюхо со смертельным жалом осталось лежать на обочине тропы, рядом с кустами.