Демидовы: Столетие побед
Шрифт:
12 августа 1745 года. К Никите Никитичу в тульский его дом направляется посланный из провинциального магистрата капрал Родион Акинфиев. Несет «повестное» письмо. За два месяца до этого Демидов подал челобитную на служивших у него в приказчиках братьев Копыловых, которые, по его утверждению, не отчитавшись перед ним в расходах, бежали. Двое Копыловых были схвачены, сидели под караулом. Письмо из магистрата требовало, «чтоб по поданной от него… исковой челобитной для произведения суда хождение имелось». Капрал пришел, попросил, чтобы его благородию доложили. Для порядка придержав в ожидании, посланца допустили во двор, где находился Демидов. Акинфиев объявил повестное письмо. Никита читать не стал, заявил: «Я де знаю, зачем ты пришел». Тот принялся излагать поручение устно. Демидов выслушал, потом ударил по лицу, после по затылку. Сказал: «Пошел де ты, и впредь не ходи. Чтоб де я вас не видал. Сам бы де Фома Лугинин по мне пришел — я де брегодир, а он мужик» [1021] . Остается добавить, что «мужик» Лугинин — тульский купец, в то время бургомистр Тульского магистрата, именем которого скорее всего было подписано письмо Демидову. Так-то: пускай бумаги ко мне носят лично бургомистры. Под стать речам и обстановка, и дом, куда даже представителя власти не сразу пускают,
1021
РГАДА. Ф. 699. Оп. 1. Д. 1630. Л. 12, 12 об.
Середина 1740-х годов, к которой относится этот эпизод, — время, когда место в мире было Никитой Никитичем завоевано и утверждено. Кому-то что-то доказывать давно уже не требовалось. Статский советник для Тулы — фигура. (Бургомистра обхамил? Это даже не по злобе — от простоты нравов.)
Утвердив себя в Туле, Никита Никитич отрегулировал отношения с родственниками по линии брата.
Впрочем, в длинной истории раздела имущества Акинфия Никитича был эпизод, в котором Никита попытался из свидетеля событий стать на время действующим их лицом. Уже цитированное письмо М.И. Воронцову писалось не для того, чтобы облегчить страдания, поплакав вельможе в жилетку. Никита обращался к вице-канцлеру за помощью отнюдь не психологической. При его посредстве он надеялся повернуть назад колесо истории и посчитаться с внуками за обиды, нанесенные ему их предками. Читаем: «И я, государь мой, имею у себя пропитание довольное; однакож всякой может рассудить, что своего напрасно отнятого жаль. А ныне я известился ,что велено им (сыновьям Акинфия. — И. Ю.),по всемилостивейшему приказанию Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, разделить на три части равными частями, которое разделение они между собою и расписали и подали в Кабинет. А оные пожитки, заводы и деревни еще отца моего, А я яко бы в том отеческом имении и неучастник, яко бы они разделяют отца своего пожитки; а отец их по смерти отца нашего, одним словом сказать, и ничего не прибавил, кроме медных заводов и Царево-Кокшайских деревень. Как же, государь мой, совести моей, видя такое грабление, спокойной быть! И невозможно ли Вашему сиятельству, милостивому государю моему, о сем доложить Всемилостивейшей Государыне, дабы и я в отеческом своем по Вашей высокой милости участник был.
Заставь, Государь мой, за себя вечно Богу молить и вечным рабом быть с детьми своими. И ежели, Государь мой, на то Ваше соизволение будет, то я и сам туда приеду для сего, если изволите доложить Всемилостивейшей Государыне прежде конфирмования и разделения их.
Что же рассудить до содержания заводов, то, государь мой, всякой может рассудить, что я с детьми своими, одним словом сказать, содержу лучше во сто крат и для пользы государственной» [1022] .
1022
Головщиков К Д.Указ. соч. Прил. 15.
Исправить прошлое, изменив завещание основателя династии, Никите Никитичу не удалось. В конечном счете он с этим смирился и в дальнейшем поддерживал добрые отношения с племянниками. Дядя даже помог им с разделом тульского имущества. Он переписывался с Прокофием, возможно, из братьев наиболее близким ему (тот прочнее всех был связан с Тулой, подолгу жил в ней). Из Никитиного письма к нему от 8 января 1761 года узнаем, что раздел тульских «пожитков» близится к завершению. Но «делитель» Полонский [1023] не хочет класть в раздел найденные в тульском доме шесть тысяч рублей — он полагает, что правильнее отдать их в Тульскую счетную контору на жалованье и расходы подьячим и ему, Полонскому Кроме того, он собирается передать хранящиеся в Туле важные документы и дела не Прокофию, как ранее договорились братья, а в Берг-коллегию. Развязать узлы берется Никита Никитич. Во-первых, сообщает Прокофию об ущемляющих интересы племянника намерениях Полонского. Во-вторых, спорит с Полонским, доказывая ему, что тот действует, нарушая документ, утвержденный императрицей. В-третьих, удерживает доверенного человека Прокофия Никиту Романова от подписания бумаг (к чему его принуждает Полонский). Характер обращения к племяннику («Ваш, Государь мой, покорной слуга и дядя») и общий тон письма (заключительная фраза: «И на сие воля Ваша, буду ожидать от Вас приказу») демонстрируют более чем доброжелательные отношения корреспондентов [1024] . Время распрей между ветвями демидовского клана, похоже, миновало.
1023
Коллежский советник Иван Полонский, производивший раздел имущества (Очерки истории культуры и быта… № 4).
1024
Цит. по: Черкасова А.С.Прокофий Акинфиевич Демидов… с. 311,312.
Хотя основным местом жительства Никиты оставалась по-прежнему Тула, человеку с его занятиями и заботами без посещения столиц было не обойтись. Образ жизни в них должен был соответствовать статусу.
В Петербурге до середины 1730-х годов собственного жилища у Никиты, похоже, не было. Летом 1735 года строить здесь каменный дом повелела ему сама императрица, указ которой 26 июня объявил генерал-полицмейстер В.Ф. Салтыков. Для строительства было приказано «Демидова к строению выслать самого на срок». На выбор было предоставлено несколько пустых мест по берегу реки Невы ниже Исаакиевской церкви. Позже указ был подтвержден и объявлен через члена Кабинета министров П.П. Ягужинского. Вопрос предписывалось решить при участии Главной полицмейстерской канцелярии [1025] . Участок Демидову определили, но он на нем не задержался. 28 мая следующего года императрица распорядилась закрепленное за ним место (уточнено: «на Адмиралтейском острову на берегу Невы-реки») отдать советнику Нарышкину, а Демидову и еще одному застройщику выделить другие — на той же береговой линии, там, где имелись незастроенные места князя Борятинского и умершего графа Ф. Скавронского [1026] . По данным Е. О. Красновой, участок Н.Н. Демидова располагался на нынешней Английской набережной [1027] .
1025
Сборник
1026
Там же. Т. 114. с. 241.
1027
Краснова Е.О.О генеалогии Демидовых. Новые сведения // Историческая роль Екатерины II в развитии горнозаводского дела в России. СПб., 2000. с. 57.
Когда петербургский дом был построен — не знаем. Но в 1744 году собственное жилище у Никиты Никитича в Северной столице, несомненно, уже существовало. Усадьба, помимо прочего, служила и бизнесу: в находившемся на ней амбаре хранили железо, поступавшее в Петербург с Гжатской пристани [1028] .
Собственный дом был у него и в старой столице. Он находился (сведения 1752 года) «за Москвою-рекою, у Живого мосту, в приходе церкви Божий Софии Премудрости» [1029] . Из немногочисленных московских церквей с таким посвящением подходит единственная — в Средних Садовниках (Софийская набережная, 32). Расположенный поблизости наплавной мост именовали Москворецким [1030] . Примерно на этом месте находится существующий сейчас каменный мост с таким названием.
1028
РГАДА. Ф. 699. Оп. 1. Д. 1630. Л. 1, 4, 5 об.
1029
ГАТО. Ф. 55. Оп. 2. Д. 1225. Л. 2, 2 об.
1030
Рубан В.Г.Описание императорскаго столичнаго города Москвы, содержащее в себе звание государских ворот, казенных и деревянных мостов, больших улиц и переулков, монастырей, церквей, дворцов, присудственных и других казенных мест, число обывательских дворов и покоев, рядов и рынков, фабрик, заводов и прочая. СПб., 1782. с. 83; Сорок со роков /Авт.-сост. П.Г. Паламарчук. М, 1994. Т. 2. с. 597-601; М., 1995. Т. 4. с. 515, 548.
Обратим теперь внимание на одну деталь в цитированном письме Никиты Никитича М.И. Воронцову 1748 года. Он пишет, что об обиде на брата из-за неправильного раздела наследства «в проезд Киевской Всемилостивейшей Государыне в доме своем доносил, при чем и ваше Сиятельство быть изволил». О каком доме идет здесь речь? В июле 1744 года Елизавета находилась в Москве, где праздновала мир со Швецией. В начале августа заезжала в Тулу в гости к Акинфию Демидову. Если Никита подразумевает именно этот «проезд» (а не перемещение в обратном направлении — через Тулу в Москву), то более вероятным нам кажется посещение императрицей его московского дома. Вспомним, как за 15 лет до того он, тянувшийся хотя бы прикоснуться к высшей власти, одалживал деньги на охотничьи развлечения Петра II. Теперь он, уже статский советник, до нее дотянулся — принимал у себя императрицу и виднейших ее сановников.
Дата смерти Никиты Никитича неизвестна. В литературе указывается 1758 год [1031] , но, судя по упоминаниям в более поздних документах, очень вероятно, что он прожил еще несколько лет [1032] . Нет сведений и о месте погребения. Учитывая тесную связь Никиты с родным городом на протяжении всей его жизни, можно предположить, что он был похоронен в родовом склепе Николо-Зарецкой церкви рядом с отцом, братом и дочерью.
1031
Краснова Е. И.Демидовы. Родословная роспись. с. 7. В более позднем издании росписи составитель поставила около этой даты знак вопроса и приписала: «По другим сведениям, в 1761 году жив» (Краснова Е. И.Такие разные Демидовы. с. 120), к сожалению, источник сведений ни в этой, ни в других своих работах не сообщив.
1032
Укажем на несколько наиболее поздних документов. Запись в Книге приходной с письма крепостей Смоленской крепостной конторы сообщает о покупке статским советником Никитой Никитичем Демидовым 9 декабря 1762 г. кузницы в Смоленске (РГАДА. Ф. 615. Оп. 1. Д. 10310. Л. 98). Человек, принимающий беглых в Тульской провинциальной канцелярии в марте 1763 г., в расписке именует себя его (уточнено: статского советника) служителем (ГАТО. Ф. 55. Оп. 2. Д. 3479. Л. 6). Если бы хозяин умер, не знать об этом его служащий не мог.
Братья Никитичи, их университеты
Супруга Никиты Никитича происходила из рода тульских купцов Постуховых, звалась Анастасией Герасимовной. Она принесла мужу шестерых доживших до зрелых лет потомков: пятерых сыновей — Василия, Евдокима, Ивана, Никиту, Алексея и дочь Татьяну.
Сыновьями Никиты Никитича родоведы пристально не занимались. Для периода, когда был жив отец, известных фактов о них меньше — при нем дети пребывали в его тени, выступали исполнителями отцовской воли. Биографий из этих лоскутков не сшить.
Детство сыновей прошло в Туле и на заводах. Евдоким, возмужав и народив собственных отпрысков, организует обучение их грамоте, поручив дело дьячихе. Можно ли думать, что сам он имел более квалифицированных учителей?
А вот с делом Никитичей знакомили основательно. Естественно, школой выступали заводы отца. Полной картины профподготовки, разумеется, не имеем, но единичные свидетельства показательны. Сообщая в 1733 году сведения о главных приказчиках на Брынском заводе, Никита упомянул, что там «также были дети ево, Василей и Евдоким, по нынешней год». Один из заводских работников подчеркнул: «…более де при том заводе бывал означенного Никиты Демидова сын Василей Демидов». Он принимал даже кадровые решения: когда завод покинул один из приказчиков, Василий «определил смотрение иметь ему, Савину (Савве Алексееву — И. Ю.),да крестьянину ж Павлу Иванову; и были они на том заводе при нем, Демидове…» [1033] .
1033
РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Кн. 1071. Л. 499 об., 501.