Демидовы: Столетие побед
Шрифт:
Обратим внимание и на то, гдев Туле живет в эти годы Прокофий. Усадьба его отца находилась в Оружейной слободе. Место, где стоял этот и другие принадлежавшие Демидовым дома [823] , можно считать историческим центром мастеровой Тулы. В 1728 году главное здание Акинфиевой усадьбы доживало свой век. Через пару лет его хозяин занялся строительством на этом месте нового роскошного каменного особняка, больше похожего на дворец. Хоромы, ему предшествовавшие, были, несомненно, скромнее (иначе не понадобилось бы их сносить). Соответствуя сложившемуся в этом кругу стандарту дома обеспеченного горожанина, за его рамки они, вероятно, не выходили. Вокруг, в казенной слободе, могли стоять дома и побогаче. Выделившись из общества оружейников юридически, в бытовой культуре Демидовы от него еще не оторвались. В полной мере это относится и к молодому Прокофию. Войдя в возраст, отгородиться от среды, в которой вырос, он не пожелал.
823
Мы не знаем точных «адресов» домовладений братьев Акинфия, но, будучи
О том же говорит и выбор супруги. Культурный облик Матрены определялся рождением в купеческой среде. Брак, иногда служивший эффективным ускорителем сословного скачка и интеграции в новом сословии, в случае Прокофия, напротив, лишь закрепил его связь с материнской посадской культурой [824] . И действовал этот фактор долго. Имевшая общие с супругом тульские детство и юность, Матрена умерла в 1764 году, когда Прокофию было 54 года [825] . Как видим, она находилась рядом с ним много дольше того возраста, когда личность еще сохраняет пластичность и способность к изменению.
824
Говорим посадской,подразумевая, что она в бытовом плане от культуры оружейников существенно не отличалась.
825
Тула. Материалы… с. 132, 175; Краснова Е. И.Указ. соч. с. 9.
Не исключаем, что даже некоторое высокомерие по отношению к простолюдинам (которое можно расслышать в цитированных высказываниях восемнадцатилетнего Прокофия) оборотной стороной имеет ощущение культурного родства с «простым» народом: потому и подчеркивается отличие, что осознается невытравленная близость.
Результатом наложения культурных норм, присущих новой социальной роли, на формы, свойственные материнской среде, является, на наш взгляд, и подчеркнутое (преувеличенное? гипертрофированное?) внимание к личному достоинству и достоинству рода (как компоненту сословной чести). В документах, повествующих о драме на охоте, более или менее отчетливо оно высвечивается по меньшей мере в связи с двумя моментами.
Усмотреть его можно в такой на первый взгляд мелочи, как именование в документах Акинфия и Прокофия Демидовых с прибавлением к именам слова дворянин —и так по тексту почти всех документов дела, расследовавшегося в местной канцелярии, с весьма незначительными исключениями. Подписанный императрицей дворянский диплом и ночную стрельбу во ржи разделяют всего два с небольшим года. Тульская администрация и Демидовы еще не свыклись с дворянским статусом вчерашних Антюфеевых. Местных чиновников он удивляет (перед ними первый в их практике пример такой трансформации промышленника), а некоторых явно раздражает. У новоявленных дворян (самих Демидовых) — вызывает гордость. «Всяк звание приемлет от своих дел», — как заклинание твердят Демидовы себе и другим, апеллируя к насаждавшемуся со времени Петра I представлению о личной чести европейского типа, чести индивидуализированной [826] . Демидовы — «люди добрые и снабдены высокой императорского величества милостию». Они — облеченная доверием опора престола, то есть то, чем, по сути, и является дворянство. (Как некстати с проведением рекламной кампании, посвященной «доброте» рода, совпало убийство внутри семьи! Но нечего «примешивать постороннее» — оно фамилии к «укоризне не прилично».) И тут не играет роли, что большинство документов, именующих их дворянами, составлено не ими, а канцелярскими служащими. Если бы Демидовы осознавали, что частое упоминание о принадлежности их к благородному сословию лишь подчеркивает, что еще недавно они были дворянами, они, полагаем, сумели бы освободить деловую прозу от этого напоминания или, во всяком случае, сделать его не столь навязчивым. Но оно — присутствует.
826
Коллманн Н.Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М., 2001. с. 370.
Обратим внимание также на аргументацию Акинфия, оправдывавшую отказ подчиниться местной администрации. Уведомив, что «против челобитья» он сына и работников не даст, отец заявляет: «Когда де майор Извольской подаст челобитную своим имянем, а не человека своего, тогда де и отвечать будет» [827] . Подчеркнутое дистанцирование Акинфия от низших классов (он — «голубая» кровь, судиться станет только с равным) демонстрирует окружающим, как воспарили Демидовы над сословным статусом, в котором были рождены. Оказавшись в неприятной, опасной для семьи ситуации, Акинфий ищет способ затормозить разбирательство. И какой аргумент в связи с этим пускает в ход? Тот, который в очередной раз демонстрирует ему и другим, что он — не как все. Объяснение этому может быть только одно: в некоторых отношениях он от родственной по рождению среды фактически не оторвался. И здесь не важно, что автором цитированного текста выступает не Прокофий, а его отец: происхождение и стаж пребывания в составе дворянского сословия были у обоих одинаковы.
827
ГАТО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 3063. Л. 76 об.
Во всем — недоопределенность состояния, размытость вектора развития, проистекающая из переходного положения статуса рода. Старшему поколению — детям комиссара Демидова — было проще. Они ни во что превращаться не собирались, по возможности черпали из нового статуса преимущества—и только. Внукам труднее. Вроде и ясно, куда двигаться, и хочется, но «подлое» воспитание не пускает.
И все же, несмотря на
828
Иное дело «природное» дворянство, характером и условиями службы существенно более оторванное от своих корней (что отмечал еще М. Раефф).
Молодой промышленник
Стрельба во время вечерней охоты на пустоши Воробьевка оказалась, к счастью, не такой меткой, как в час охоты ночной в Гончарной слободе. Избежав наказания, Прокофий возвращается в уготованную ему жизненную колею. Осваивает роль сына заводчика, его помощника, продолжателя дела.
Разрывавшийся между столицами и Уралом Акинфий наследника готовил по методе отца. Тот погрузил его в Урал и долго держал там, пока наследник не узнал его досконально и не сроднился с ним. В точности воспроизвести этот сценарий на новом витке было рискованно. Акинфий в годы его молодости управлял единственным заводом, лишь готовясь к строительству других. В последние годы жизни Никиты число заводов множится, а при Акинфий множится еще быстрее, больше того, возникает новая демидовская «колония» на Алтае. Многое в этой большой работе слишком ответственно, чтобы поручать начинающему. Школу мастерства для Прокофия разумнее устроить там, где все устоялось, где трудно напортить. Лучшее из таких мест — Тула.
На некоторое время скрывшись из нее после событий июня 1728 года, Прокофий, когда опасность миновала, возвратился, причем даже прежде завершения разбирательства дела «в бою крестьян» (чем оно кончится — уже чувствовалось). До начала 1740-х годов он появляется в Туле неоднократно — имеем документальные свидетельства этого, относящиеся к 1735, 1738, 1740 годам. Скорее всего не просто появляется, а подолгу здесь живет.
Утверждая, что, пребывая в Туле, Прокофий занимался здешним заводом, помним, однако, и то, что он же в дальнейшем полностью свернул занятия промышленным предпринимательством. Как согласовать два эти факта? Как объяснить переход Прокофия из одного состояния в другое, очень от первого далекое, фактически противоположное? Может быть, объявить, что Прокофий внутренне нисколько не менялся, что заводские заботы были чужими ему всегда, что включаться в них его принуждал властный отец? Объяснение удобное, разом всё объясняющее. Только верное ли?
Попытаемся ответить на вопросы: как Прокофий в дни своей молодости и ранней зрелости относился к делу, которым занимался отец? как смотрел на перспективу стать его преемником? Долгое время они даже не ставились, поскольку казались неуместными — рефлексию напрочь забивал факт последующей продажи заводов [829] . Историк А.С. Черкасова доказала, что причиной расставания с ними было не отвращение к предпринимательской деятельности в промышленной сфере, а совокупность неблагоприятных для бизнеса факторов, длительное время мешавших развитию хозяйства получившего самостоятельность Прокофия, а также некоторые обстоятельства субъективного характера [830] .
829
Заметим, что объяснение их продажи равнодушием к занятиям промышленным предпринимательством даже у ранних биографов общепринятым не было. Так, Головщиков причину видел в недовольстве Прокофия своими сыновьями (Глава о Прокофии Акинфиевиче Демидове из книги К.Д. Головщикова «Род дворян Демидовых» // Прокофии Акинфиевич Демидов. Письма… с. 456). Впрочем, подбором доказательств этому утверждению он себя не затруднил.
830
Черкасова А. СПрокофии Акинфиевич Демидов… с. 318—325.
К настоящему времени накопилось немало фактов, позволяющих утверждать, что молодой Прокофий относился к заводам и управлению ими совсем не так, как он же на шестом десятке жизни. Это отношение было как минимум вполне лояльным.
Год 1731-й. Прокофию 21 год. Московская артиллерийская контора хочет купить у его отца кровельное железо на покрытие цейхгауза. Находившемуся в Москве поверенному Алексею Игнатьеву (тому, который три года спустя настрочит на хозяина длинный донос) Акинфий сообщает цену, которую надо предложить покупателю. «И дабы того подряду не упустить, — утверждал позже Игнатьев, — и полковнику Гарберу велел давать от того до пятисот рублев. А сын ево, Прокофей, писал: давать и до тысячи рублев» [831] . Этот эпизод примечателен тем, что свидетельствует об участии Прокофия в такой ответственной и требующей опыта работе, как взаимодействие с контрагентами. Дополнительный его интерес обусловлен расхождением распоряжений, данных отцом и сыном. Независимо от того, чье указание было бы выполнено [832] , данный факт говорит, может быть, о некоторой самостоятельности в ведении дел, предоставленной сыну. Конечно, не исключено, что увеличение вдвое предельной суммы взятки Акинфий и Прокофий предварительно согласовали. Больше того, возможно, что решение исходило от отца, сын же выступил в роли лица, о нем оповестившего. И все же тот факт, что Прокофий задействован в решении столь деликатного вопроса и к его словам относятся серьезно, говорит минимум о том, что он — отнюдь не юноша, играющий с котенком (каким он представлен в известном художественном фильме о Демидовых), но молодой хозяин.
831
РГАД Д.Ф. 271. Оп. 1. Кн. 781. Л. 198 об.
832
Самой взятки, скорее всего, не было — казенные заводы предложили настолько низкую, в сравнении с демидовской, цену, что та не понадобилась.