Демидовы: Столетие побед
Шрифт:
Ход дела застопорился. Истцу только и оставалось, что напоминать о нем, прося законного удовлетворения. Безрадостная картина нарисована в прошении, поданном 16 мая 1729 года: один из «стреленных» Демидовым крестьян, Васильев, от ран скончался, а остальные продолжают лежать при смерти (из чего заключаем, что ущерб здоровью в первом «извете» преувеличен не был). Авдеев «порицал» Демидова, «приличая» его к «смертному убивству»: писал, что «им, Демидовым, чинить смертное убивство не первое», напоминал, что «племянник оного Акинфия Демидова родной Иван Григорьев сын Демидов умышлително и отца своего родного убил до смерти и в три года мыслил и застрелил» [816] .
816
Там же. Л. 77. Авдеев, по-видимому, имел в виду срок, в течение которого Иван вынашивал преступное намерение.
Привлечение
Акинфий победил. Несмотря на благоприятный момент, привлечь Прокофия к ответственности по делу о стрельбе по крестьянам не удалось. На допрос Прокофий не являлся — все лица, посланные за ним из провинциальной канцелярии, возвращались ни с чем. Отчаявшись, Авдеев в мае 1729 года попросил принять решение по его иску в обход саботируемой ответчиком нормальной процедуры: «указ учинить по Уложенью и по правам» [817] . Просьба удовлетворена не была. Дело буксовало. Оно выдыхалось.
817
Там же.
В мае 1733 года по сути вопроса наконец высказался Прокофий Демидов, за пять прошедших после инцидента лет, можно думать, вполне уверившийся в благополучном для себя его исходе. В поданном в провинциальную канцелярию прошении он уведомил, что по прибытии из Петербурга в Тулу ознакомился с поданной Авдеевым челобитной. Тот, в очередной раз напоминая о несчастных возчиках камня, именовал в ней Прокофия «умышлительным человеком, и смертноубивцею, и ведомым озорником, яко сущаго вора и злодея». Придерживаясь избранной линии защиты, Прокофий заявлял, что такое прошение «без верющей челобитной и принимать не подлежало». Он напоминал об условии, выдвинутом Акинфием приходившим за Прокофием (последний, по словам отца, находился тогда в Петербурге). Объяснение тому, что челобитная от имени Извольского подана так и не была, Прокофий находил в том, что истец, осознавая его, Демидова, «правость», понимал, что Авдеев — «плут»: «оные (извет и челобитье. — И. Ю.)без воли ево, Изволского, подавал». Замечательно интересна реакция Прокофия на присутствующие в челобитной Авдеева характеристики Демидовых и его самого (по оценке обвинителя — «смертноубивцы», вора, злодея и проч.). Прокофия возмутило, что его противник к этим «укорителным» словам «примешивал еще и постороннее: о убивстве дяди ево Григорья сыном ево Иваном Демидовым» (сам этот факт Прокофий, разумеется, не отрицал). Иван «за то богомерское преступление… кажнен смертию». Но, решительно заявляет Прокофий, «то ему, Демидову, или фамилии их ни к малой укоризне не прилично. Всяк звание приемлет от своих дел,а отец де ево, Акинфей, и он, Прокофеи Демидов, люди добрые и снабдены высокой императорского величества милостию».Вот как.
Подробности дальнейших событий опускаем. Итог пятилетней тяжбы был подведен 27 июля 1733 года. В этот день Тульская провинциальная канцелярия, слушав дело, вынесла определение: просителю Авдееву «от иску его, что он искал на нем, Демидове, в бою крестьян отказать» [819] .
Выразительные подробности этого эпизода в очередной раз напоминают об одном из важнейших для Демидовых событий второй половины 1720-х годов — их одворянивании. И попавший в историю с охотой на ржаном поле Прокофий, и его родственники состояли в шляхетском сословии без году неделя. Рожденные казенными кузнецами, они только еще вышли из горнила сословного метаморфоза в новую, теперь уже дворянскуюжизнь. Но писаться дворянином — не значило быть в новом качестве признанным. История об охоте на перепелок, закончившейся стрельбой по крестьянам, содержит немало деталей, интересных в плане изучения процесса интеграции в дворянское сословие таких, как Демидовы, — лиц, только недавно добившихся юридического себя к нему причисления. Присмотримся к тому, как они срастались с дворянством.
819
Там
Интеграция в сословие — частный случай проявления феномена социальной мобильности. Переместиться внутри социальной структуры — значит изменить свое ранговое положение в ней, иначе социальный статус. Динамическим его выражением можно считать социальную роль — модель поведения, статусом определяемую. В любом члене общества, как правило, совмещаются несколько статусов и соответствующих им социальных ролей (наборы статусный и ролевой). Носитель статуса «исполняет» сопряженную с ним социальную роль в соответствии с закрепившимися для данной общности социальными функциями — специфической совокупностью прав и обязанностей. Стремление к подъему в социальной иерархии в значительной степени мотивировано расширением доступа к социальным ресурсам. По отношению к предпринимателям это вдвойне очевидно и втройне важно.
Но юридически оформленное изменение социального статуса — лишь половина дела. За ним следует (во всяком случае, должна) интеграция культурная. Они отличаются друг от друга многим. В том числе тем, что первая, формальная, протекает одномоментно (новые права и обязанности приобретаются с появлением акта), вторая, фактическая, требует времени. Применительно к Прокофию особенно интересна именно культурная интеграция — осознание и принятие нуворишем новой социальной функции, освоение социальной роли, то есть имеющих новое для носителя культурное оформление, а подчас и содержание, моделей поведения.
Детство и юность Прокофия протекали в атмосфере ожидания сословного перехода — ключевые события в этой истории, как помним, относятся к 1720 и 1726 годам. Под стать ожиданию и занятия. Навык фехтования, для заводчика бесполезный и даже странный, обретает оправдание и смысл в качестве культурного знака, маркирующего дворянина. То же — ботаника. Лица с выраженным интересом к естествознанию, натурфилософии, естественной истории для предпринимательской среды в туэпоху нехарактерны в принципе, тогда как для дворянской — хотя и редки (их время придет позже), тем не менее уже встречаются (А.Т. Болотов). Перечисленное — свидетельство освоения Демидовым образцов социального поведения, более или менее специфичных для сословия, в которое он переместился в шестнадцатилетнем возрасте, свидетельство некоторых успехов на пути культурной в него интеграции.
Трудно сказать, насколько Прокофий возраста «драмы на охоте» врос в новую среду. Зато отчетливо видно, что с «материнской» для него культурой городского посада он не порвал. Из нее — соседствующие с дворянскими интересами и занятиями развлечения, по происхождению и среде распространения вполне простонародные. Причем усвоенные в специфически характерной для «малой» его родины форме. Имеем в виду «птичьи охоты» — забаву, чрезвычайно распространенную в Туле XVIII — первой половины XIX столетия. Пожалуй, самым ярким свидетельством, отразившим ее бытование, является оригинальное сочинение — «Толкование о чижиной охоте», сохранившееся в составе литературного памятника конца XVIII века «Истории города Тулы мещанина Абрама Булыгина о чудных его на свете похождениях, об охотах, веселостях и об работах» [820] . Широкое распространение в Тульской губернии имела, в частности, перепелиная охота. Сложившиеся здесь ее приемы (в том числе ловлю в ночное время сетями — в точности как в нашей истории) описывает известный писатель той эпохи, знаток края Василий Левшин [821] .
820
Юркин И.Н.Абрам Булыгин: чудности, веселости, «непонятная философия»… Тула, 1994. с. 73—129.
821
Ловцами использовалась особая, так называемая «разбивная», сеть размером 10 на 7 аршин. Охотник прятался за щитком из хвороста. Для дневной охоты употреблялись другие виды сетей — «разстильная» и «колковая» (Левшин В.А.Топографическое описание… с. 298).
О связи с городской культурой говорит и социальное положение тульских приятелей Прокофия — тех, с кем он развлекался. Среда его общения вполне демократическая: работник с отцовского завода, казенные кузнецы-оружейники. Работник упомянут в книге второй ревизии по Туле. Молотовому мастеру Савелию Засыпкину (одному из четырех таких мастеров на демидовском заводе) в 1728-м было 22 или 23 года [822] . Молодой человек, физически крепкий (об этом говорит род деятельности), четырьмя или пятью годами старше Прокофия (что в этом возрасте может быть значимо) — таков портрет товарища нашего героя по молодецким его забавам. Такова среда, в которой будущий наследник огромного промышленного хозяйства проводит свободное время.
822
Тула. Материалы… с. 194, 195. На момент второй ревизии ему было 38 лет.