Демократическая прогрессивная партия Тайваня и поставторитарная модернизация
Шрифт:
Наибольшее значение для данной работы имеют методики исследования и оценки как отдельных партий, так и партийных систем в целом. В современной политологической литературе существуют несколько подходов к изучению партий.
Один из них ставит во главу угла внутреннюю организацию партий. Таков, например, взгляд на эволюцию партий в свете внутренних законов их развития, подобных законам биологической эволюции и жизненного цикла. Здесь в центре внимания исследователей оказывается собственно структура партии. Одним из таких имманентных законов является, например, концентрация власти в руках правящей верхушки по мере расширения и усложнения организации. Отсюда формула Р. Михельса: «Кто говорит об организации, тот подразумевает олигархию» [11] .
11
Michels R. Political Parties: The Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracies. New York: Free Press, 1962. P. 365.
Другой подход в русле того же «структуралистского» изучения партий обращает главное внимание на роль внешних обстоятельств, социальной среды, определяющих организацию партий. Он основан на предположении о том, что партии борются за власть в однородной среде и поэтому усваивают сходные черты организации. Таким образом, в каждый исторический момент в одном и том же обществе наблюдается единообразие форм организации и деятельности партий, что можно назвать эффектом исторического момента. Такова, в частности, эволюция партий в направлении организации «картельного» типа в современных демократиях [12] .
12
Katz R.S., Mair P. Op. cit.
Третий подход из разряда «структуралистских», стремящийся совместить внутренние и внешние факторы организации партий, называется «поколенческим эффектом». Он делает акцент на различии между образованием партии и последующими фазами ее развития. Первое определяется внешними обстоятельствами, тогда как эволюция партии обусловлена преимущественно
13
Panebianco A. Political Parties: Organization and Power. Cambridge: Cambridge University Press, 1988. 318 p.
Качественно иной характер имеют методики исследования партий, в которых за точку отсчета берется их деятельность, в особенности ее мотивы и цели. Главное значение здесь имеет изменение параметров деятельности партии – например, смена программных установок или лозунгов вследствие резкого изменения политической ситуации. Впрочем, необходимо различать между изменениями целей партии, которые большей частью вызваны тактическими причинами, и постоянной ориентацией партии на власть.
Таким образом, современные политологи выделяют различные факторы формирования и эволюции партий – как внутренние (эндогенные), так и внешние (экзогенные). Оценки влияния и эффективности партий будут очень разниться между собой в зависимости от того, каким критерием мы пользуемся. В литературе еще не выработаны методы, которые способны предложить убедительный синтез упомянутых выше разнородных факторов. Но, на наш взгляд, наилучшие перспективы для достижения такого синтеза в теории организации и деятельности партий представляет институционально-исторический подход, сформулированный Б. Петерсом. Этот подход предлагает рассматривать организацию партии как своего рода стратегический ответ на общественную ситуацию, в которой существует партия. В современном демократическом обществе такими вызовами со стороны общества и, соответственно, наиболее важными объектами для анализа являются состав и настроения электората. Институционально-исторический подход учитывает как внутренние законы формирования и развития институтов, так и особенности исторического момента. Он исходит из посылки, что «политический выбор, сделанный в момент формирования института или при установлении нового политического курса, будет иметь длительное и во многом определяющее влияние на политику» [14] .
14
Peters B.G. Institutional Theory in Political Science: The New Institutionalism. London and New York: Continuum, 1999. P. 61.
Для того чтобы объяснить, как организация партии воспроизводит себя и претерпевает изменения, исторический институционализм сводит воедино разные уровни анализа. Он принимает во внимание и фракционную борьбу внутри партий, порожденную «поколенческим эффектом», и влияние экзогенных факторов на структуру и деятельность партий, и способность организации к творческому, стратегически значимому ответу на вызовы действительности. Одним словом, историко-институциональный подход позволяет рассматривать эволюцию партий как результат всех указанные выше аспектов их структуры и деятельности. Он позволяет видеть, что существующие методики анализа и оценки партийных структур не являются взаимоисключающими.
Систематизацию страноведческих трудов следует начать с работ, посвященных исследованию общих вопросов развития партийных систем и политических режимов в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии [15] . К этой группе работ примыкают труды, в которых партийно-политическая проблематика анализируется на примерах конкретных стран или групп стран [16] . Поскольку данная монография написана на материале Тайваня, следует особо выделить работы, характеризующие общеполитические процессы в этой стране [17] , деятельность отдельных партий и функционирование партийной системы в целом [18] , отдельные актуальные проблемы и специфические аспекты сегодняшней повестки [19] , аксиологические аспекты поиска тайваньской идентичности [20] .
15
Dittmer L. Conclusion // Informal Politics in East Asia / Ed. by L. Dittmer, H. Fukui, P.N.S. Lee. Cambridge: Cambridge University Press, 2000. P. 290–308; Marsh I. Introduction // Democratization, Governance and Regionalism in East and Southeast Asia / Ed. by Ian Marsh. London and New York: Routledge, 2006. P. 1–15; Hellmann O. Political Parties and Electoral Strategy. The Development of Party Organization in East Asia. New York: Palgrave, 2011. 216 p.; Tomsa D., Ufen A. Introduction: Clientelism and Electoral Competition in Southeast Asia // Political Parties in Southeast Asia: Clientelism and Electoral Competition in Indonesia, Thailand and the Philippines / Ed. by D. Tomsa, A. Ufen. New York: Routledge, 2013. P. 1–19; Емельянова H. H. Перспективы «гибкой власти» в Азии (на примере Китая и Индии) // Власть. 2015. № 6. С. 186–191; Чэнь Цзя-вэй. Патрон-клиентские отношения в партийных системах стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии // Власть. 2015. № 11. С. 210–213.
16
Leiserson М. Factions and Coalitions in One-Party Japan: An Interpretation Based on the Theory Games // The American Political Science Review. 1968. Vol. 62. № 3. P. 770–787; ApterD. China and Vietnam: Viable Socialism in a Market Economy // State Capacity in East Asia / Ed. by К. E. Brodgaard and S. Young. Oxford: Oxford University Press, 2000. P. 269–306; Shambaugh D. China’s International Relations Think Tanks: Evolving Structure and Process // The China Quarterly. 2002. № 171. P. 575–596; The Search for Deliberative Democracy in China / Ed. by E. Leib and Baogang Hu. New York: Palgrave, 2006. 288 p.; Quansheng Zhao. Moving between the inner and the outer circle. Think tanks and policy making in China // Elites and Governance in China / Ed. by Xiaowei Zang and Chien-wen Kou. New York: Rotledge, 2013. P. 54–72; George T.J.S. Lee Kuan Yew’s Singapore. London: Andre Deutsch, 1973. 222 p.; Chua Beng-Huat. Communitarian Ideology and Democracy in Singapore. London and New York: Routledge, 1995. 237 p.; Haas M. Mass Society // The Singapore Puzzle / Ed. by M. Haas. Westport: Prager, 1999. P. 1–13; Kristoff N. At Crossroads of Democracy South Korea hesitates // New York Times. July 10, 1996; Shin D. C. Mass Politics and Culture in democratizing Korea. New York: Cambridge University Press, 1999. 335 p.; Kang W. Generation and Electoral Politics in South Korea // Dialogue + Cooperation. 2005. Vol. 5. № 1. P. 39–51; Freedman A. Political Change and Consolidation. Democracy’s Rocky Road in Thailand, South Korea and Malaisia. New York: Palgrave, 2006.184 p.
17
Li K.T. The Evolution of Policy Behind Taiwan’s Development Success. New Haven: Yale University Press, 1988. 189 p.; Ping-lung Jiang, Wen-cheng Wu. The Changing Role of the KMT in Taiwan’s Political System // Political Change in Taiwan / Ed. by T. J. Chang and S. Haggard. Boulder: Lynne Rienner, 1992. P. 75–94; Whitehead L. The Democratization of Taiwan: A Comparative Perspective // Democratization in Taiwan. Implications for China / Ed. by S. Tsang, Hung-mao Tien. Hong Kong: Hong Kong University Press, 1999. P. 168–185; Ларин А. Г. Два президента, или Путь Тайваня к демократии. М.: Academia, 2000. 200 с.; Галенович Ю. М. Самоутверждение сыновей Тайваня. М.: Муравей, 2002. 200 с.; Пань Бин Хун. Демократический процесс на Тайване: опыт, проблемы, перспективы. Дисс. … канд. полит. наук. Владивосток: Дальневосточный государственный университет, 2003. 279 с.; Copper J.F. Consolidating Taiwan’s Democracy. Lanham: University Press of America, 2005. 198 p.; Головачев В. Ц. Тайваньское радио спросили: 100 ответов слушателям Международного радио Тайваня. М.: Муравей, 2005. 256 с.; Карнеев А. Н. Теория «мирного подъема Китая» и Тайвань // На пути к созданию механизма обеспечения мира и стабильности в Тайваньском проливе / Под ред. А.Н. Карнеева. М.: Гуманитарий; Академия гуманитарных исследований, 2005. С. 43–51; Lynch D. C. Rising China and Asian Democratization: Socialization to “Global Culture” in the Political Transformations of Thailand, China, and Taiwan. Stanford: Stanford University Press, 2006. 320 p.; Ларин А. Г. Тайвань – социально-экономический, политический, идеологический феномен // История и современность. 2006. № 1. С. 72–88; Головачев В. Ц. Тайвань на заре XXI века – смена символов, ритуалов и предрассудков // Подъем Китая: значение для глобальной и региональной стабильности / Под ред. А.Н. Карнеева. М.: Рубежи XXI века, 2007. С. 329–351; Rigger S. The Politics of Constitutional Reform in Taiwan // Taiwan’s Democracy. Economic and Political Challenges / Ed. by R. Ash, J. W. Carver and P. B. Prime. New York: Routledge, 2011. P. 37–50; Taiwan’s Democracy. Economic and Political Challenges / Ed. by R. Ash, J. W. Carver and P. B. Prime. New York: Routledge, 2011. IX, 199 p.; Fell D. Government and Politics in Taiwan. London and New York: Routledge, 2012. 278 p.; Дай Баоцунь. Тайвань чжэнчжи ши [Политическая история Тайваня]. Тайбэй: Унань, 2008. 423 с.; Чэнь Хунту. Тайвань ши [История Тайваня]. Тайбэй: Саньминь, 2004. 227 с.; Тайвань лиши ды цзин юй чуан [Зеркало и окно тайваньской истории] / Под ред. Сяо Синьхуана. Тайбэй: Чжаньван вэньцзяо, 2002. 383 с.; Цзэн Ичан. Бэйцин даого сыбайнянь [Четыреста трагических лет островного государства]. Тайбэй, 2007. 663 с.; Ма Инцзю. Юаньсян цзиншэнь. Тайвань ды гуйфань гуши [Изначальный дух. Образцовая история Тайваня]. Тайбэй: Тянься, 2007. 249 с.; Цзяньван чжилай. Чэнь
18
Rigger S. From Opposition to Power: Taiwan’s Democratic Progressive Party. London: Rienner Publishers, 2001. 225 p.; Fell D. Party Politics in Taiwan: Party Change and the Democratic Evolution of Taiwan, 1991–2004. New York: Routledge, 2005. 200 p.; Fell D. Partisan issue competition in contemporary Taiwan // Chinese History and Society. 2007. № 32. P. 23–39; Rigger S. Why Taiwan Matters. Lanham: Rowman & Littlefield, 2011. 211 p.; Цзюй Хайтао. Миньузиньдан шэхуъй цзичу яньцзю [Исследование социальной базы ДПП]. Тайбэй: Шуйню, 2006. 151 с.; Лю Хун. Миньцзиньдан чжичжэн чжуанкуан яньцзю [Исследование состояния правления ДПП]. Тайбэй: Шуйню, 2006. 217 с.; Чжан Жуйчан. Миньцзиньдан линдао цзегоу вэйчи пайси гунчжи [Руководящие органы ДПП обеспечивают совместное управление фракциями] // Чжунго шибао. 5 января 2004; Тан Чжанжун. Миньцзиньдан юй дифан шили цземэн чжи яньцзю: и 2001 нянь цзяи сянь шичжан сюаньцзюй вэй ли [Исследование сотрудничества ДПП с местными влиятельными силами: на примере выборов мэров городов в уезде Цзяи в 2001 г.]. Тайбэй: Голи чжунчжэн дасюэ чжэнчжисюэ яньцзюсо, 2010. 180 с.; Степанова Е. Н. Демократическая прогрессивная партия Тайваня и женский электорат // Международные отношения. 2013. № 1. С. 37–49. DOI: 10.7256/2305–560X.2013.01.6; Малявин В. В., Чэнь Цзя-вэй. Демократическая прогрессивная партия и особенности политического строя на Тайване // Проблемы Дальнего Востока. 2012. № 6. С. 118–129; Чэнь Цзя-вэй. Социальная база Демократической прогрессивной партии Тайваня // Клио. 2013. № 1 (73). С. 35–40; Чэнь Цзя-вэй. Политические партии как субъекты поставторитарной модернизации в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии (на материале Тайваня). Дисс. … канд. полит. наук. М.: Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, 2016. 166 с.
19
Карнеев А. Н. Анти-черно-золотой поход Чэнь Шуйбяня: год спустя // Тайвань на рубеже веков: новые условия и новые вызовы / Под ред. А. Н. Карнеева. М.: Гуманитарий; Академия гуманитарных исследований, 2001. С. 128–147; Карнеев А. Н. Коррупция, грязные деньги и экономика личных связей в восточноазиатском капитализме (на примере Тайваня) // Азиатско-Тихоокеанские реалии, перспективы, проекты: XXI век / Под ред. В. Н. Соколова. Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 2004. С. 368–382; Журбей Е. В. «Мозговые центры» Тайваня: история вопроса // Известия Восточного института. 2012. № 1. С. 29–41; Lin Jih-wen. Transition Through Transaction: Taiwan’s Constitutional Reform in the Lee Teng-hui Era // American Asian Review. 2002. Vol. 20. № 2. P. 123–155.
20
Yang L. Cross-Talk and Culture in Sino-American Communication. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. 177 p.; Lam Wai-man, Lam Kay Chi-yan. Civil Society and Cosmopolitanism: Identity Politics in Hong Kong // Identity Politics in the Age of Globalization / Ed. by R. A. Coate and M. Thiel. Boulder, Colo: First Forum Press, 2010. P. 57–82; Hughes C. R. Negotiating National Identity in Taiwan: Between Nativization and Desinization // Taiwan’s Democracy. Economic and Political Challenges / Ed. by R. Ash, J. W. Carver and P. B. Prime. New York: Routledge, 2011. P. 1–22; Mau-Kuei M.Ch. Taiwanese Nationalism and Democratic Values // Asian New Democracies: The Philippines, South Korea and Taiwan Compared / Ed. by M. Hsin-Huang. Taipei: Taiwan Foundation for Democracy; Center for Asia-Pacific Area Studies, RCHSS, Academia Sinica, 2008. P. 230–254; Ишутина Ю. А. Формирование и репрезентация национальной идентичности тайваньцев. Дисс. … канд. культурологии. Владивосток: Дальневосточный государственный технический университет, 2006. 201 с.; Малявин В. В. Империя ученых. М.: Европа, 2007. 378 с.; Малявин В. В. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. М.: Европа, 2007. 306 с.; Малявин В. В. Уроки тайваньской демократии // Отечественные записки. 2007. № 6 (39). С. 197–213; Головачев В. Ц. Кризис глобальной идентичности и духовная деколонизация Тайваня // Азия и Африка сегодня. 2010. № 1. С. 38–40; Малявин В. В. Евразия и всемирность. Новый взгляд на природу Евразии. М.: Рипол-Классик, 2015. 351 с.; Чэнь Цзя-вэй. Тайваньская идентичность: локальная, национальная, глобальная? // Развитие и экономика. Научный и общественно-политический альманах. 2013. № 7. Сентябрь. С. 134–141.
В свете сказанного большое значение приобретает сравнительное изучение цивилизаций. Определенное влияние на современную политическую науку оказала работа С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» [21] . Ученый исходит из тезиса о невозможности диалога между отдельными цивилизациями и, как следствие, неизбежности конфликтов между ними. Данный факт, по мысли Хантингтона, способствует росту национального самосознания в современном мире. При этом нормативные аспекты культуры низводятся исследователем до уровня повседневной жизни. Особенно острым Хантингтону видится конфликт между Западом и великими цивилизациями Востока – арабо-мусульманской, индийской, китайской, японской (последнюю Хантингтон выделяет в качестве отдельной цивилизационной традиции). Для настоящего исследования концепция Хантингтона важна тем, что позволяет трактовать отношения между континентальным Китаем и Тайванем в категориях конфликта цивилизационных укладов. Такие попытки уже предпринимались в литературе [22] . Этот подход широко используется идеологами ДПП в их политической борьбе.
21
Huntington S. The Clash of Civilizations // Foreign Affairs. March – April 1993. Vol. 72. № 3. P. 22–49.
22
Цюаньцюхуа – чунту юй гунцунь [Глобализация – конфликт и сосуществование] / Department of Sociology of the Chinese University of Hong Kong, 2013 // [Электронный ресурс] – URL:(дата обращения: 17.07.2014).
Тайваньцам приходится решать проблему культурной идентичности с учетом самых разных факторов. Среди них отношения к континентальному Китаю, к Японии, к глобальному миру и, наконец, к собственному культурному наследию. Программные установки и реальный политический курс ДПП в полной мере отразили эту сложность: руководители и идеологи партии определяют свою позицию через отношение к этим внутриполитическим и внешнеполитическим «реперным точкам». В их риторике критический пафос и апологетика очень тесно переплетаются между собой. Например, усердно разоблачается «миф» о существовании «единого Китая» и с не меньшим усердием пропагандируется идея о том, что на Тайване сложилась единая нация. Отсюда исключительно значимую роль для данной монографии сыграла работа Б. Андерсона «Воображаемые сообщества». Особенно важными представляются выводы ученого о «креольских сообществах» и «креольских государствах», а также о том, почему именно в этих социумах проблема формирования национального самосознания и восприятия собственной идентичности стоит гораздо острее, чем в их метрополиях [23] .
23
Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.: КАНОН-пресс-Ц; Кучково поле, 2001. С. 71, 88,208.
Эмпирическую базу исследования составляют официальные документы и материалы о деятельности президента и его администрации, правительства, законодательных органов, местной администрации, их нормативные акты, государственная статистика. Использованы программные документы ДПП, в которых излагаются политические цели партии, дается видение путей развития Тайваня, перечисляются основные задачи экономической, социальной и культурной политики партии и т. п. К этой группе источников относятся устав и программа ДПП, различные нормативные акты, регулирующие деятельность партии, партийные манифесты и заявления, касающиеся актуальных вопросов политической жизни Тайваня. Весьма важны рабочие документы и материалы, издаваемые руководством ДПП для партийных функционеров. При этом учитывались и версии документов ДПП на западных языках, поскольку в них содержатся формулировки политики партии, обращенные к мировой общественности и часто не совпадающие с китайским оригиналом. Привлекались статьи, речи, выступления, интервью, заявления руководителей Китайской Республики в 2000–2008 гг., занимавших в этот период высшие государственные посты и одновременно возглавлявших ДПП. Исключительно важны и документы, относящиеся к деятельности других политических партий Тайваня. Ценную информацию содержат аналитические исследования и доклады различных общественных фондов и исследовательских центров. Не будучи напрямую ангажированными государственными структурами и политическими партиями, они зачастую дают наиболее объективную картину ситуации в стране. Чрезвычайно значимы и авторские аналитические и публицистические материалы, работы политических экспертов разных политических направлений. Уделяется большое внимание материалам тайваньских СМИ, в первую очередь печатных, которые позволяют во всех деталях восстановить хронологию событий и дают широкий информативный срез текущей политической ситуации. Автор обращается и к материалам социологических опросов. На Тайване существует разветвленная система проведения опросов населения по актуальным политическим проблемам. Результаты опросов широко комментируются в СМИ и в значительной степени формируют общественное мнение на Тайване. Задействованы в работе и воспоминания, среди их авторов – один из зачинателей движения за национальное самоопределение Тайваня Хуан Вэньсюн, убитый в США еще в 1970 г., его сподвижник Пэн Минминь, а также сингапурский лидер Ли Куан Ю.
Таким образом, имеющаяся источниковая база позволяет раскрыть содержание и специфические признаки поставторитарной модернизации и определить роль политических партий как субъектов общественно-политического развития в неклассических демократиях Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. На этой теоретической основе появляется возможность исследовать процесс формирования партийной системы Тайваня, проанализировать роль ДПП в процессе модернизации политической системы и общества этой страны, рассмотреть саму поставторитарную тайваньскую модернизацию в контексте традиций конфуцианской цивилизации и ключевых представлений о национальной идентичности. Как показывает приведенный обзор литературы, именно в такой формулировке исследовательская тема не ставилась, хотя при этом, несомненно, имеет право на существование.