Демократия. История одной идеологии
Шрифт:
Третий пример — Федеративная Германия. В Grundgesetz (Основном законе) Федеративной Республики Германии аналогичное ограничение выражено в статье 14. Она находится среди основополагающих понятий (Grundgerechte), в первой части конституционного уложения. «Собственность и право наследования гарантированы. Содержание и ограничения таковых прав установлены законами».
Католическая общественная мысль тоже внесла свой вклад. Некоторые представители этого направления, с трудом преодолевавшего глубокие компромиссы католической церкви с фашизмом, тоже входили в число законодателей как в Италии, так и в Германии. Лидер итальянских демохристиан Альчиде Де Гаспери [491] — имевший за плечами продолжительную карьеру, которая началась в 1911 году, когда он представлял итальянское меньшинство в парламенте старинной двуглавой австро-венгерской монархии, — государственный деятель с огромным стажем, переживший, вращаясь в орбите Ватикана, долгий период фашизма, даже участвовавший в испанской войне на стороне «националистов», теперь признавал — искренне, без задних мыслей — «христианское величие усилий, предпринятых коммунистической Россией» ради «сокращения дистанции между классами общества» [492] .
491
Де Гаспери, Альчиде (1881-1954) — итальянский политик, премьер-министр Италии с декабря 1945 по август 1953 г. (прим. пер.).
492
De Gasperi A., La democrazia cristiana e il momento politico (1944) в Discorsi politici под ред. T. Bozza, Cinque Lune, Roma, 1956, pp. 15-16.
Экономист
493
Фанфани, Аминторе (1908-1999) — итальянский политик, лидер христианско-демократической партии, одна из доминантных фигур на политической арене Италии второй половины XX в., с 1954 по 1987 гг. пять раз занимал пост премьер-министра. Председатель Генеральной ассамблеи ООН в 1965-1966 гг. (прим. пер.).
494
Католический университет отца Джемелли — католический университет Святого Сердца (Universit`a Cattolica del Sacro Cuore), самый большой в Италии частный университет, основанный в 1921 г. францисканцем о. Агостино Джемелли (1878-1959), убежденным сторонником фашистского режима (прим. пер.).
495
Секретариат Христианско-демократической партии Италии, Guide del propagandista, брошюра 5, L'economia orientata, Fan-fani A., Ed. Spes, Roma, 1946, pp. 19 и 21.
496
Calamandrei Pietro, Discorso sulla Costituzione-, 28 января 1955 г. (к десятой годовщине Освобождения Италии). Существует также электронное издание, выпущенное издательством Cetra (литературная серия под ред. Нанни де Стефани). Следует также напомнить, что Каламандреи способствовал выходу в свет Commentario sistematico della Costituzione; книга была опубликована во Флоренции в 1950 г. и, по причине крайней пестроты авторского состава, отличается некоторой непоследовательностью.
497
Basso L., State e cittadino, выступление в Миланском университете 28 февраля 1975 г. в рамках празднования тридцатой годовщины Освобождения, в AA.W., 1945-1975. Italia: fascismo, anti-fascismo, Resistenza, rinnovamento, Feltrinelli, Milano 1975, p. 419.
Ее новизна неоспорима. Новым является само понятие о том, что «устранить препятствия» входит «в задачу Республики»; такое выражение неслыханно, оно не встречается даже в «антифашистских» конституционных актах той же самой эпохи. Французская конституция 1946 года (принятая второй Учредительной комиссией) устанавливает во вводной декларации: «Республика гарантирует всем мужчинам и всем женщинам, проживающим на территории Французского Союза, индивидуальное и коллективное осуществление широкого ряда прав», которые Bacco определяет как «основанные на доверии», но ничего не говорит об этих «гарантиях». Конституция Федеративной Республики Германии (1949) в статье 3, параграф 2, использует почти тот же язык, что и статья 3, параграф 2 итальянской конституции, но делает упор на действительное равноправие мужчин и женщин: «Der Staat f`ordert die tats`achliche Durchsetzung der Gleichberechtigung von Frauen und Manner, und wirkt auf die Beseitigung bestehender Nachteile hin» (Государство способствует действительному осуществлению равноправия мужчин и женщин и берется устранить ситуации, которые до сих пор ему препятствуют). Масштаб формулировки, принятой итальянскими законодателями, гораздо шире, они провозглашают основополагающее понятие, чреватое неисчислимыми последствиями: «препятствия» к «подлинному» и сущностному равенству и их обязательное «устранение». Мысль, которая подразумевалась и на тот момент преобладала, знаменовала собой прозрение, что в равенстве — сама суть демократии, если под ним понимать «не чисто формальное, но сущностное равенство всех людей», по меткому определению Норберто Боббио [498] , который в том же контексте так сформулировал свою мысль: «эгалитаризм есть сущность демократии» [499] .
498
Норберто Боббио (1909-2004) — выдающийся итальянский философ, историк, политолог (прим. пер.).
499
Bobbio N., L'ideologia del fascismo (Milano, 10 января 1975 г.), в AA.W., 1945-1975. Italia, pp. 47-48. В своих следующих работах, например, Il futuro della democrazia (Einaudi, Torino, 1984, p. X), Боббио склонен отождествлять демократию с «правилом большинства».
И, разумеется, на выражении «устранить препятствия» сосредоточились нападки либеральной части итальянской Учредительной комиссии. Экономист Корбино предложил изменить фразу следующим образом: «В задачу государства входит предоставить все возможности для полного развития личности». И заметил настороженно: «Что же все-таки означает — устранить препятствия экономического и социального характера? Не значит ли это, случайно, что следует убрать с дороги все препятствия юридического, экономического и социального характера; отнять у государства его государственную природу!» (Акты Учредительной комиссии, с. 2424). Очевидно, что формулировка этой статьи родилась вследствие встречи и взаимовлияния католической общественной мысли («полное развитие человеческой личности») и левых сил («деятельное участие всех трудящихся в политической, экономической и общественной жизни страны»).
Здесь было бы не лишне припомнить одну немаловажную историческую деталь. На заседаниях итальянской Учредительной комиссии широко обсуждался вопрос, следует ли предпослать самому тексту конституционного акта некую преамбулу, которая бы заключала в себе некую перспективу, «послание» в будущее, такое, например, как то, что превратилось впоследствии в статью 3. В то время именно Каламандреи поддерживал идею такой преамбулы. Он считал, что преамбула необходима, поскольку сам текст конституции как таковой должен включать в себя лишь «нормы», которые могут оказаться эффективными на практике, с юридической точки зрения. (Французские законодатели тоже приняли преамбулу, очень краткую, где изложили основные принципы, такие как равноправие мужчин и женщин и национализация. Их преамбула открывалась полной пафоса отсылкой к «Декларации прав» 1789 года [500] . А в Grundgesetz Федеративной Германии все принципы, установленные и определенные в первых статьях, включены в текст конституции). Тольятти, отвечая Каламандреи, развил мысль, которую через десять лет сам Каламандреи положит в основу своей «Речи о конституции».
500
Зато редакция, проваленная избирателями 5 мая 1946
Наша конституция должна выражать нечто большее, должна иметь программный характер, по крайней мере, в некоторых ее частях, особенно в тех, где утверждается необходимость придать новое содержание правам граждан /.../ В конституции закрепляется не только существующее положение вещей, но и нормы, которые будут освещать дорогу последующим законодателям. Это можно было бы отразить в преамбуле. Но какое значение имеет преамбула? В Статуте Карла Альберта [501] тоже была преамбула, но сейчас о ней никто не помнит. Записанные в преамбуле, нормы теряют всякое значение [502] .
501
Статут Карла Альберта — либеральная конституция, утвержденная 4 марта 1848 г. королем Сардинского королевства Карлом Альбертом Савойским (1798-1849) (прим. пер.).
502
Togliatti Р., Discorsi alla Costituente, под ред. G. Pallotta, Roma, Newton Compton, 1976, pp. 64-65.
Итак, настороженность сторонника свободной торговли, консерватора Эпикармо Корбино была вполне обоснованной — разумеется, с его точки зрения. На том заседании Учредительной комиссии Тольятти начал свои рассуждения с недвусмысленной ссылки на исторический процесс, в ходе которого появляется новейший способ формализации, представления конституционных положений в форме «директив», имеющих «программный характер».
Советская конституция носит совершенно определенный характер: она кодифицирует в лапидарных нормах факты, порожденные революцией; кодифицирует ситуацию, созданную революционной деятельностью за двадцать лет /он имеет в виду Конституцию 1936 года/ В Италии такая ситуация не сложилась, и не только потому, что революция не произошла, но и потому, что, по всеобщему мнению, в современных условиях, при существующих политических отношениях между классами и нациями как в Италии, так и во всей Европе можно провести глубокие социальные преобразования, следуя другим путем. Конституция должна это учитывать. Следовательно, если она утвердит лишь то, что существует в Италии сейчас, она не будет соответствовать тому, чего огромное большинство народа ждет от конституции. Наша конституция должна быть чем-то большим...
То, что конституционная зрелость страны социализма породила, в том числе, новизну антифашистских конституций Западной Европы — особенно Италии, — невозможно выразить яснее. Знаменателен тот исторический факт, что столь ярко выраженное влияние совершенно согласовывалось с политико-парламентарной ситуацией тех лет. Поэтому послевоенные конституции можно действительно рассматривать как кодификацию расстановки сил между классами и их политическими проекциями после падения фашистских режимов.
В формулировке начальной статьи («Италия — демократическая республика, в основе которой лежит труд») тоже слышится отголосок споров вокруг прецедента, которым является определение советского конституционного строя. Формулировка, предложенная левым крылом и подписанная, в числе прочих, Ненни, Bacco, Тольятти, гласила: «Италия — демократическая республика трудящихся». Центристы и либералы предложили: «Итальянское государство имеет республиканский, демократический, парламентарный, антитоталитарный строй». На левом крыле объединились республиканцы; от них выступил Паччарди, который заявил, что формулировка, выработанная тремя крупнейшими представителями левых, совершенно соответствует заветам «Обязанностей человека» Мадзини [503] . Ла Мальфа [504] (Партия действия), наоборот, выступил против, говоря, что дополнение «трудящихся» после слов «Италия — демократическая республика» рискует «вызвать в памяти исторический опыт великой ценности, который, однако, не является именно нашим политическим опытом современной демократии» [505] . Он, очевидно, имел в виду опыт Советского Союза, конституция которого (1936) как раз открывалась словами (ст. 1): «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян», за которыми следует, как иллюстрация, статья 3: «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся». На заседании 11 марта Тольятти провозгласил:
503
«Обязанности человека» Мадзини — «Об обязанности человека» — один из главных трудов Джузеппе Мадзини (см. прим, к с. 7, Джузеппе Мадзини); основная идея — утверждение идеала общества, которое есть «собрание людей, условившихся между собою силою многих защищать права каждого». Долг каждого человека, в понимании Мадзини, — это «стремление к усовершенствованию себя и других», «борьба с несправедливостью и заблуждением». «Стать лучше» — в этом должна заключаться цель каждого отдельного человека. Переход индивидов к этическому осознанию необходимости высшего политического порядка происходит через религию, представляющую собой своеобразный синтез морального воспитания. Свобода, по убеждению Мадзини, — это автономия политически ответственного субъекта (прим. пер.).
504
Ла Мальфа, Уго (1903-1979) — итальянский политик либерально-демократических убеждений (прим. пер.).
505
La costituzione della Repubblica nei lavori preparatori della Asemblea Costituente, Ed. Camera dei Deputati — Segretariato generale, Roma, 1970, I, p. 575 (дневное заседание 22.03.1947).
Мы снова вносим предложение, чтобы Итальянская республика была определена как Итальянская республика трудящихся, и этим не намереваемся никого подвергать остракизму, и никого не хотим лишить гражданских и политических прав; мы всего лишь хотим установить, что правящий класс республики должен быть новым правящим классом, напрямую связанным с трудящимися классами [506] .
Тем самым он заранее отвел возражение, которое Ла Мальфа высказал в корректной форме, в отличие от других, выступавших в рамках комиссии и вне ее. Проблему составляло фундаментальное различие, которое имело место в советском строе еще с обнародования «Декларации прав трудового народа»: различие между трудящимися и не трудящимися, приводившее к тому, что последние лишались политических прав (ст. 7): это, понятно, предполагало, что часть населения оказывалась лишена гражданства; но истолковывать данную статью следовало в свете указания, выраженного в статье 12 Конституции: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина». А статья 7 «Декларации прав трудового народа» [507] ясно говорит о том, что политических прав следует лишить «эксплуататоров» [508] . Грамши в «Тюремных тетрадях» определяет советские выборы как некую форму «добровольной вербовки государственных чиновников определенного типа» и отличает «обычного законопослушного гражданина» от «того, кто соглашается на нечто большее, берет на себя обязательство сделать что-то еще» [509] . Тольятти намеревается рассеять сомнения и поэтому уточняет, что формулировка «трудящихся» не подразумевает «лишения кого бы то ни было гражданских и политических прав». Но предложение было отвергнуто с перевесом в несколько голосов, и тогда прошла, при поддержке левых, формулировка, придуманная Фанфани (из левых демохристиан): «демократическая республика, в основе которой лежит труд».
506
Togliatti P., Discorsi parlamentari, Ed. Camera dei Deputati, Roma, 1984, I, p. 75.
507
«Декларация прав трудового народа» — точнее, «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» — один из первых конституционных актов Советской республики, принятый 12 (25) января 1918 г. третьим Всероссийским съездом Советов; определил как основные задачи Советского государства уничтожение всякой эксплуатации человека человеком и установление социалистической организации общества (прим. пер.).
508
НЭП (Новая экономическая политика) снова внедрила капиталистических дельцов в советское общество, отсюда и стремление поставить эти слои, потенциально враждебные социализму, в положение политического меньшинства.
509
Gramsci, Quaderni del carcere, p. 1626.