Демон движения

Грабинский Стефан

____________

* Избранница моего сердца!.. Моя сладкая Долорес! (исп.)

** Мой любимый друг! Мой благородный, бесценный человек! (исп.)

– 254 -

Стряхнул остатки сонливости и взглянул внимательнее. Ему ответила мягкая, немного затуманенная задумчивостью улыбка незнакомого товарища по путешествию в фантастическом наряде индийского махатмы.

— Аменти Ришивирада, — представился мыслитель с берегов Ганга, — толкователь тайного знания и служитель великого Будды из Мадраса.

И протянул ему руку из-под складок одежды восточных

йогов, ниспадающей до самого пола.

Знакомство состоялось.

— Эти молодожены из Кастилии, — начал разговор индус, — поведали о себе великую правду. Они в самом деле уже достигли самой высшей, доступной для них точки на жизненном пути и больше ничего не могут ожидать от будущего. Ибо и сами они больше ничего не привнесут в жизнь и не поднимутся выше. Они полностью выразили себя в своей любви. Поэтому они должны сгинуть и самоустраниться с лица земли, как те, кто уже ничего не способен пожелать.

В этот момент за окнами молниеносно промелькнули ярко освещенные строения и объекты какой-то крупной станции; на секунду вглубь вагона ворвался сноп зеленого света, направленный в пространство прожектором с какой-то башни, хлынул поток огней вокзальных фонарей. Поезд проходил через Монако.

Махатма, пренебрежительно улыбаясь, показал рукой на уже исчезающий во мраке ночи город:

— Вот расцвет европейской цивилизации и прогресса.

— Слишком однобокое суждение, махатма, — возразил Лещиц. — В Европе тоже существуют прекрасные, возвышенные духом вещи, радующие душу.

— Знаю, — лаконично ответил Ришивирада. — Однако преобладает то, что предназначено для тела и его потребностей. А по тому, что в нем на самом деле преобладает, мы ведь и оцениваем его характер, не так, мой друг из Лехистана*?

— Ну... Да.

____________

* Лехистан — название Польши в некоторых восточных языках, образованное от исторического этнонима «ляхи».

– 255 -

Индус несколько раз погладил свою длинную молочно-белую бороду, которая почти достигала пояса, и продолжал говорить, заняв место напротив:

— Эти господа за столом, ваши ученые товарищи из Европы, вполне довольны Землей и состоянием человечества. Я слышал все, о чем вы беседовали минуту назад.

— Ну, не все, — поправил его Лещиц. — Не все мы так гордимся нашей современной цивилизацией.

— Знаю. Например, вы и тот молодой итальянец.

— Нас больше.

— Возможно. Было бы обидно, если бы было иначе. Странное дело, как часто европейская наука будто бы приближается к нам, детям Великой Тайны, и все-таки как же она до сих пор от нас далека. Профессор Пембертон верно предвидит приближение скорой катастрофы. И мы тоже прозреваем ее, однако она не представляется нам в столь отчаянно-мрачных красках, как сторонникам его взглядов. Ибо пусть даже Земля и погибнет, но не исчезнет ее бессмертный дух, который возродится через века и вновь облачится в плоть.

— А индивидуальность ее обитателей?

— Она также останется нетронутой. Ибо Вселенная вечна и происходит из Духа, однако лишь периодически становится

доступной взору. Поэтому время от времени волна жизни накрывает нашу планету, прокатывается по ней на протяжении каких-то трехсот миллионов лет и, выполнив свою задачу, переходит к другой планете. И тогда, в ходе движения жизнетворной волны, которая называется манвантара*, возникают и гибнут человеческие расы, число которым семь. А когда Земля и ее население заканчивают свое развитие в течение одного оборота, наступает период отдыха и передышки, так называемая ночь Земли, пралайя**, продолжительность которой равна времени манвантары.

____________

* Манвантара (санскр.) — мера времени в индуизме: период обращения космической волны, которая порождает жизнь на Земле.

** Пралайя (санскр.) — ночь Земли, период отдыха, когда замирает все живое.

– 256 -

— И когда же человечество достигнет своей наивысшей точки развития?

— В конце седьмого оборота. Тогда Дух его освободится от нового воплощения и упокоится в лоне Предвечного. Согласно расчетам посвященных в тайну, сейчас мы находимся на исходе четвертого оборота.

— То есть, иначе говоря, конец Земли уже близок?

— По сравнению с вечностью — да. Однако если мерить время продолжительностью средней человеческой жизни, то до четвертой пралайи еще далеко. В любом случае у нас впереди есть еще несколько десятков тысяч лет.

Лещиц улыбнулся:

— Значит, еще можно спокойно пожить. Во всяком случае, мы с вами не дождемся этого необыкновенного момента.

Стряхнул пепел с сигары и, коротко взглянув в величественное лицо индуса, заговорил:

— Но до тех пор, пока наступит день четвертого разъединения скреп земных, ему будут предшествовать отдельные предзнаменования, не правда ли? Допускаешь ли ты, махатма, возможность энтропии в ограниченных пределах?

— Почему бы и нет? Частичная пралайя является вполне бесспорным явлением. Сухая ветка погибает и отваливается от ствола раньше, чем живые побеги, которые еще успеют распустить почки... Впрочем, и такая пралайя может быть двоякой: либо временным упадком, пусть даже на период десятков миллионов лет, но с надеждой на возвращение, или же абсолютной гибелью без возможности нового возрождения. Последний случай в истории мира редок, однако возможен; это справедливое наказание за леность духа, который позволил плоти полностью поработить себя.

Замолчал и, опершись рукой о подоконник, смотрел на проносящийся перед глазами ночной пейзаж.

В этот самый миг поезд проезжал мимо какой-то станции. На мгновение с навеса над перроном в окна ударила вспышка света и тут же пропала.

– 257 -

— Ментон, — пояснил Лещиц, — последняя станция Французской Ривьеры; через несколько минут пересечем границу и въедем на итальянскую территорию.

И взглянул на часы:

— Восемь сорок пять. Неслыханная вещь, сдается мне, что мы серьезно опаздываем. В это время мы уже должны быть по крайней мере в Сан-Ремо, если не в Порто-Маурицио.