Демон из Стеклянной Башни

Рауфович Тенишев

Задав параметры поиска, Йенс откинулся на спинку стула и принялся ждать ответа машины. Сверхбыстрая махина почти мгновенно выдала ему результаты поиска.

Оказалось, что кроме уже упомянутых в докладе Редлиффа Криса Монтье – нынешнего муниципального патологоанатома городской больницы и Джона Ватерсона, его предшественника, в Вурджвилле проживал еще добрый десяток людей с медицинским образованием и когда-то работавших по специальности. Некоторые совсем недолгое время, а некоторые, и вовсе, познавали премудрости судебной хирургии только во время обязательной медицинской практики. Между тем, даже такие сравнительно небольшие познания в области строения человеческого организма и опыт по вскрытию живой плоти, могли дать им всем возможность совершить данное преступление. Похитить

тело Милтона, а в дальнейшем его расчленить, чтобы получить необходимые человеческие органы и передать полученные биоматериалы заказчикам преступления. И это были только те люди, которые в настоящее время жили непосредственно в городе, а еще почти тридцать с лишним человек покинули родные края и разъехались по всем концам страны.

Прямо с ходу Йенс накопал больше десятка фамилий местных жителей, имеющих медицинское образование, сопряженное с судебной медициной. А ведь еще были и обычные медики, которые также проходили практику по прикладной анатомии. А еще ветеринары, фармацевтические работники, биоинженеры и так далее. Николас был поражен размахом выпавшего ему поручения. Он и не представлял себе, какой здесь огромный фронт работы.

«Да, это тебе не в носу ковыряться. Саммервуд здесь бы, наверняка, не справилась. Правильно, все-таки, комиссар сделал, что поручил это задание мне. Хотя… Все равно, не мое это, не мое. Но, ничего не попишешь. Поручили мне – значит надо исполнять» – вздохнул Йенс и принялся настукивать по клавиатуре.

Он задавал все новые и новые параметры поиска, а машина каждый раз выплевывала новые имена, адреса, семейные положения, места работы всех потенциальных подозреваемых. Под конец, когда Николас уже исчерпал весь свой запас фантазии для того, чтобы придумывать для извлечения из архивных данных новых специальностей, имеющих хоть малейшее отношение к практической медицине, у него в распечатанных бумагах числилось порядка ста пятидесяти имен людей, возможно имеющих отношение к расследованию дела.

Переворошив всю стопку бумаг и бегло окинув их печальным взглядом, Николас еще раз вздохнул, представляя себе весь фронт работы и уже потихоньку смиряясь с мыслью, что быстро выполнить это задание ему никак не удастся. Затем он убрал документы в стол, с силой захлопнул дверцу ящика и собрался отправиться в городской архив, чтобы уже в их недрах накопать еще такое же количество фамилий людей с медицинским или около медицинским образованием, способных совершить либо быть причастными к совершению преступления по похищению трупа Милтона.

Сейчас Николаса смущал только один факт – чтобы прорваться в городской архив и поработать там с личными данными горожан, а особенно приезжих, был необходим именной допуск к работе с личной информацией. Ему это доходчиво вдолбили еще во времена его учебы в полицейской академии. Пресловутая поправка к Конституции Санди-Вендика от 20** года о неприкосновенности личности и защите конфиденциальной информации каждого добропорядочного гражданина. Благодаря именно этой поправке все личные данные всех граждан США были глубоко засекречены. И доступ к ним был возможен только по спецдопуску. На закате президентских правлений Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы, эпохи так называемого «мирового терроризма», а попросту говоря, эпохи глобальной слежки за всеми гражданами США и, в особенности, за приезжими чужаками, начавшейся после терактов 11 сентября 2001, когда два авиалайнера врезались в башни-близнецы в Нью-Йорке и разрушили их, а третий протаранил здание Пентагона (конечно же, все произошло не без помощи политической верхушки США и руководства его главных разведывательных и контрразведывательных управлений), когда все основные права и свободы, гарантированные Конституцией и Биллем о правах были растоптаны и почти стерты, граждане США в лице их представительных органов управления стали потихоньку задумываться над дальнейшей судьбой страны и ее граждан. В это самое время на свет и появилась знаменитая поправка Санди-Вендика, гарантировавшая всем жителям Соединенных Штатов свободу от несанкционированной слежки за ними со стороны спецслужб и ограничении их прав и основных свобод. В распоряжении

полицейских оставалась только оперативная информация, но этого, обычно, хватало, чтобы навести справки об очередном негодяе, появившемся на просторах Вурджвилля. Но в данной ситуации отделаться такой скудной информацией не представлялось возможным. Поэтому нужен был спецдопуск. Этот допуск выписывал лично окружной шериф по ходатайству шефа полиции. Субботний день был для шерифа выходным днем, да и начальник полицейского участка тоже отдыхал дома. И, если вопрос с ходатайством начальника участка можно было хоть как-то урегулировать (снова отправиться к комиссару, бить ему челом, чтобы тот позвонил начальнику и договорился о личной встрече с Йенсом), то с окружным шерифом было гораздо сложнее.

«Хотя» – весело подумал Николас. – «Ведь Стэмп знаком еще и с мэром, ну а тот уж как-нибудь закроет эту тему. Тем более, как только что сообщил сам комиссар, власти тоже кровно заинтересованы в раскрытии этого дела. Но все же следует поспешить, время поджимает».

Перед тем, как отправиться к комиссару, выйдя из кабинета инспекторов, Йенс посмотрел на часы в своем смартфоне. Оказалось, что за всей словесной трепотней с Ван Гистоном, за поиском и распечатыванием данных полицейского архива прошло больше двух часов. Сегодня была суббота, и Николас не был уверен, что городской архив вообще работает, а если и работает, то, наверняка, по сокращенному рабочему графику. В очередной раз, тяжело вздохнув и мысленно проклиная полученное задание, он вернулся в кабинет, нашел в справочнике номер телефона городского архива и набрал номер. Перед тем как на другом конце провода сняли трубку, прошла добрая минута, и Йенс уже отчаялся попасть сегодня в архив. Но, к его неожиданной радости на звонок ответил женский голос. Голос был сонным и каким-то потрепанным, как показалось Николасу.

– Городской архив Вурджвилля, слушаю вас – женщина, говорившая с сильным азиатским акцентом, растягивала каждое слово, чем очень взбесила Йенса.

– Здравствуйте, меня зовут Николас Йенс – младший инспектор юстиции отдела уголовного преследования полицейского участка Вурджвилля – протараторил Николас, стараясь как можно быстрее изложить суть разговора и, по возможности, договориться о посещении.

– Очень приятно – съязвила женщина из архива. – И чем могу быть полезна?

– Мне хотелось поинтересоваться у вас, до какого часа вы работаете? Мне позарез нужно поработать с вашим архивом личных данных граждан.

Едва заслышав о личных данных граждан, архивариус, как будто бы оживилась.

– А вам известно, молодой человек, что для работы с этими данными требуется специальный допуск, согласованный шерифом?

Сильный акцент собеседницы и ее навязчивое стремление затянуть разговор как можно дольше ужасно раздражали Йенса, который начал терять самообладание, но вовремя спохватился.

– Да, миссис… – начал Николас и тут же осекся.

– Ван – невозмутимым голосом поправила его женщина-архивариус.

– Миссис Ван. Я прекрасно проинформирован об этом. Я только хотел спросить у вас, сколько времени у меня еще есть в запасе. Когда закрывается архив?

На другом конце молчали, видимо, обдумывая ответ или просто совещаясь с кем-то, потому что младший инспектор в трубке слышал возню и тихие переливы внутреннего телефона. Наконец, миссис Ван соизволила ответить Йенсу на его вопрос.

– Я поняла вас, мистер Йенс, – Николас был весьма удивлен тем, что женщина с ходу запомнила его имя, но голос женщины стал более собранным и весьма сдержанным. – Сегодня, и только для вас, мы работаем до того момента, пока вы сами не закончите.

Николас не поверил своим ушам. Городской архив, такая неповоротливая, упертая громада, будет работать столько, сколько ему это будет нужно. Признаться честно, поначалу он был польщен этим обстоятельством. Но вскоре догадался, что комиссар уже проработал этот вопрос и договорился с кем надо, чтобы дать ему, Йенсу, возможность сегодня же довести свое поручение до конца.

– Я понял вас. Спасибо. До встречи. – коротко, словно автоматной очередью, попрощался Николас со своей собеседницей и повесил трубку.