Демон, который ошибался
Шрифт:
Сконцентрировав все мысли на поиске решения, я тут же нашел его:
– Великий чам, перед вторжением в Ире служили наемниками несколько сотен хрунтингов. После битвы эти люди ушли в свои родные земли. Некоторые должны помнить, что видели меня в Ире.
– Посмотрим, посмотрим! Родовек!
– Да, сэр? – сказал представительного вида хрунтинг, выступая из покрытого коврами проема.
– Проследи за тем, чтобы мастер Здим был устроен так, как подобает послу. Проследи также, чтобы его охраняли от возможного нападения извне и от побега, – это уже, можно сказать, изнутри.
– Извините меня, сэр, верно ли я расслышал, что вы сказали «пьяный совет племени»?
– Конечно. Знай, что такой у нас обычай: мы обсуждаем все на двух советах, пьяном вначале, так как мысли тогда свободны и бесстрашны, а потом на трезвом, так как тогда будут преобладать добропорядочность и благоразумие. Трезвый совет будет завтра. Желаю тебе прощания, человек-ящерица, нашему расставанию пора уходить.
...Последнее, что я успел увидеть перед уходом, – это как два охранника с пыхтением и вздохами поднимали чама Теорика с седла, служившего ему троном.
Пьяный совет был собран в павильоне, стоявшем на открытом пространстве за резиденцией чама. В отличие от последней, он был покрыт парусиной, поддерживаемой различными шестами и кольями, как главный тент цирка Багардо. Так что зрелище было знакомое. Под ним собрались более пятидесяти вождей племени и прочих должностных лиц, и все вместе они воняли круче, чем заперазхи.
Когда я был препровожден к своему месту, то оказалось, что напротив меня сидит чрезвычайно высокий, очень сильный на вид молодой хрунтинг с блестящими волосами цвета золота, спадавшими ему на плечи. Это был принц Хваеднир, племянник чама. Поскольку он принадлежал к тому же королевскому клану, что и Теорик, и являлся самым сильным и красивым мужчиной клана, он был выбран следующим правителем хрунтингов. Так как по-новарски он знал едва ли несколько слов, мы с ним обменялись лишь любезными кивками.
Сосед с другой стороны, принц Шнорри, был низеньким толстяком. Он тоже принадлежал к королевскому клану. И что гораздо важнее, он бывал в Новарии, так как учился в Академии в Оттомани. С ним я заговорил о знакомом мне по внешнему виду шатре.
– Ничего удивительного, – сказал Шнорри. – Если я не ошибаюсь, это тот самый шатер, которым владел хозяин цирка. Когда его собственность была отправлена на аукцион, странствующий торговец купил шатер, перевез через Эллорну и продал чаму. Он спорил, что под этим шатром можно собрать больше людей и что он меньше весит, чем наши традиционные круглые кибитки из шестов и шкур.
Эта сделка вызвала огромные споры среди хрунтингов. Некоторые говорили: «Покупай тент, потому что он являет собой прогресс. Прогресс неизбежен, и единственная наша защита от него – это держаться с ним рядом». Другие говорили: «Нет, старые и испытанные пути лучше. Кроме того, использовать новарские предметы – значит поставить себя в зависимость от новарцев, которые постепенно при помощи всяких фокусов
Совет начался с обеда. В отличие от новарцев швены жуют громко, широко открывая рты. На столе стояли огромные кувшины, и женщины заполняли их вином. Чам и его вожди начали пьянеть. Пришло время тостов. Швенский обычай отличается от новарского. Новарцы пьют за других, тех, кому они хотят оказать честь. Тот, кому оказывается честь, сидит и не пьет, пока его сотрапезники по очереди встают и пьют за него. Швены же, наоборот, встают и пьют сами за себя. Например, один плотный парень со сломанным носом встал и провозгласил:
– Кто ведет своих соратников вперед в каждой битве? Я, бесстрашный и неуязвимый Шраген! Кто единым ударом убил пятерых гендингов в сражении под Умееле? Я, могущественный и доблестный Шраген! Кто стал победителем турнира по борьбе между кланами, проведенного в честь пятидесятилетия чама Теорика, да улыбаются ему всегда боги? Я, свирепый и неутомимый Шраген! Кто никогда не забывает о своей чести? Я, благородный и доблестный Шраген! Может ли любой другой воин сравниться с незапятнанным и всеми любимым Шрагеном? Нет, и потому я пью за свое здоровье!
Сосуды с вином неустанно пополнялись. Когда великолепный Шраген сел, встал другой и произнес в честь себя не менее хвалебную речь, которую Шнорри перевел мне. Но, как говорят у нас дома, не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати. Или срати?..
Проведя таким образом примерно час, вожди хрунтингов неимоверно быстро назюзюкались. Наконец чам Теорик постучал по столу рукоятью кинжала.
– П-пришло время для дела! – воззвал он. – Сегодня у нас только два вопроса. Первый состоит в жалобе гендингов на то, что один из наших храбрых героев угнал у них стадо овец. Второй – предложение, полученное от Ира через посредство демона Здима – вон того парня драконовского вида, что сидит между Шнорри и Хваедниром. Итак, первое: овцы. Вперед, господин Минтхар!
Жалобщиком от гендингов был средних лет швен, рассказавший, как гендинги были лишены пятидесяти овец, умыкнутых бандой воров-хрунтингов. Чам Теорик расспросил Минтхара. Нет, жертва не видела похитителей. Откуда же он знает, что это были хрунтинги? По данному пастухом описанию их костюмов и экипировки лошадей, а также по выбранному теми направлению...
После часового расспроса, во время которого несколько вождей уснули, Теорик закончил процедуру:
– Ты не представил неопровержимой улики. Если гендингам нужны еще овцы, они могут купить их у нас.
– Но, Ваша Свирепость, для нас это вопрос чрезвычайной важности, – запротестовал жалобщик.
Теорик вскипел:
– Уходи, нечестивый! Мы не верим ни слову из твоей сказки. Всем известно, какие лгуны гендинги...
– Всем известно, какие воры хрунтинги, ты хочешь сказать! – вскричал жалобщик. – Это означает еще одну войну!
– Ты оскорбляешь нас и угрожаешь нам в нашем собственном шатре? – гневно завопил Теорик. – Стража, принесите мне мой лучший нож! Прочь с него голову!