Демон, который ошибался
Шрифт:
Стража поволокла кричащего и упирающегося Минтхара из шатра. Вожди зашумели, споря. Несколько из них пытались заговорить с чамом одновременно. Некоторые сказали, что именно так и следует обращаться с такими вероломными наглецами, другие – что послов следует уважать, независимо от их миссии. Один из принадлежащих к последним перекричал всех и приник почти к самому уху чама.
– Ладно, ладно, твоя точка зрения мне понятна, – сказал Теорик. – Ладно, мы обдумаем это дело еще раз завтра, когда будем трезвее. Если Минтхар примет завтра
– Чам, – крикнул мой компаньон Шнорри, – завтра Минтхар не будет в состоянии принять более умеренную линию поведения!
Теорик с озадаченным видом покачал головой:
– Да, теперь, когда ты так сказал, я понял, что ты имеешь в виду. Стража! Отменить наш последний приказ насчет убийства... ах-ах-ах, уже слишком поздно!
Один из стражников как раз вступил в шатер, держа на вытянутой руке за волосы голову посла Минтхара. Теорик сказал:
– Хорошенькая получилась шутка, хи-хи-хи! Клянусь шарами Грейпнеха, нам придется придумать какое-то оправдание или басню для чама Вандомара. Второй вопрос – предложение, привезенное из Ира демоном Здимом.
Теорик сделал резюме по моему предложению.
– Вначале мы заподозрили в этом какой-то фокус. Поскольку Здим не привез с собой ни верительных грамот, ни убедительных доказательств, – продолжал чам, – он уверял, что все это было украдено заперазхами. Но несколько наших людей, которые служили в Ире, подтвердили, что Здим был там и состоял на службе у знатной дамы из этого города. Так что мы склонны верить ему. И потом, трудно найти причину, которая могла бы заставить его совершить такой долгий и опасный путь просто так. А теперь позволим ему самому выступить перед вами. Его превосходительство Здим!
Говоря о «фокусе», Теорик имел в виду происки не кочевников, а каких-нибудь фермеров или горожан. Кочевники были исполнены презрения ко всем тем, кто вел иной образ жизни.
Вставание из-за стола составило некоторые трудности, потому что принц Хваеднир уснул и его золотистая голова покоилась на моем плече. Аккуратно освободившись, я поведал военачальникам племени о фактах, приведших меня сюда, а Шнорри переводил. Я старался говорить очень осторожно, памятуя о том, что может случиться с послом, попавшим в общество этих пьяных варваров.
Потом началась беспорядочная дискуссия. Поскольку ораторы были теперь основательно пьяны, аргументы, приводимые ими, либо не имели отношения к делу, либо были просто дурацкими. Наконец чам призвал всех к порядку.
– На сегодня это все, – сказал он. – Мы придем к нашему шере... к нашему реше... Мы все обдумаем завтра на трезвом совете. А теперь...
– Прошу прощения, Великий чам, но это не все! – протянул хрунтинг, в котором я узнал человека, насильно привезшего меня в палаточный город. – Я не смел прерывать вас, пока вы были заняты делом, но теперь с делами кончено, и я хочу рассказать вам кое-что об этом демоне!
– О! – произнес чам. – Что же именно,
– Он нанес мне тяжкое оскорбление! – Хлиндунг рассказал о нашей встрече в степи и о том, как я силой заставил его отвезти меня к чаму. – Итак, я называю его подлым нечеловеческим чудовищем и докажу мои слова на его корявом и уродливом теле. Выходи вперед, демон!
– Что это значит? – спросил я у Шнорри.
– Это значит, что вы должны с ним сражаться насмерть.
– Чам, – воззвал я, – если этот человек убьет меня, то как я смогу предстать завтра на трезвом совете?
– Пусть тебя это не волнует, – успокоил меня Теорик. – Я слышал предложения и уверен, что Шнорри помнит их наизусть. А драка ваша послужит забавным окончанием сегодняшнего вечера. Как весело, хо-хо-хо! Вставай же и испытай судьбу, мастер Здим!
Хлиндунг с важным видом расхаживал туда-сюда по свободному месту перед столом чама. При нем была шпага, которой он то и дело рассекал воздух, и небольшой кожаный щит, усеянный железными заклепками.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дать удовлетворение, – сказал я, – но чем же я должен с ним драться?
– Тем, что у тебя есть, – ответил чам.
– Но у меня ничего нет! – запротестовал я. – Ваша охрана разоружила меня, когда я появился перед шатром, и оружие мне так и не вернули!
– Хо-хо-хо, как забавно! – загремел Теорик. – Как же тебе не повезло! Я не могу приказать, чтобы тебе вернули оружие, потому что ты мог бы нанести им повреждение Хлиндунгу, и тогда бы я оказался нелояльным по отношению к собственному соплеменнику. Эй, кто-нибудь, подтолкните его!
Мои усики подсказали мне, что собравшиеся военачальники жаждут крови. Хваеднир проснулся, он и другие схватили меня за плечи и начали вытаскивать из-за стола.
– А что, если я его убью? – спросил я.
– Это будет прекрасное представление, хо-хо-хо! Но ты должен убить его в честной драке. Конечно, его воины ополчатся потом на тебя и захотят убить.
Прежде чем я это осознал, я оказался на чистом пространстве, лицом к лицу с Хлиндунгом. Последний пригнулся, держа перед собой щит, и начал наступать на меня, делая короткие выпады мечом, лезвие которого сверкало в желтом свете фонарей.
– Но, Ваша Свирепость... – начал было я, когда Хлиндунг вдруг прыгнул.
Хотя по силе я далеко превосходил обычного обитателя Первой Реальности и сложением крепче, я не обманывал себя – меч Хлиндунга легко бы проткнул мою чешую. Поскольку места было мало, я сделал единственное, что мог, чтобы избежать этого страшного на вид лезвия. Я перескочил через Хлиндунга и очутился за его спиной.
Хлиндунг выпил как следует, в то время как я пригубил лишь умеренное количество пива. Кроме того, алкоголь, похоже, действует на нас, обитателей Двенадцатой Реальности, меньше, чем на обитателей Первой Реальности. Возможно, причина эта могла бы озадачить алхимиков.