Демон осени
Шрифт:
Мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, парень провёл меня по коридору, а потом спросил, видимо, припомнив мост:
– Читать ты, Лера, не умеешь? – это было сказано как-то ехидно, но тихо-тихо, чтобы никто больше не услышал.
– Я умею, – почему-то обиделась я за себя. – Просто не на вашем языке! – мой возмущённый шёпот позабавил его, и он, стянув с плеч рюкзак, принялся в нём рыться.
Я же в это время рассматривала его: небритый, коротко стриженный, с мягкими чертами лица и, пожалуй, не очень-то и спортивной фигурой – всё, как я не люблю, да ещё и характер у него некультурного
Парень тем временем написал что-то на клочке бумажки, вырванном из тетради, и протянул мне со словами:
– Вот такие цифры будут написаны на двери, в которую ты зайдёшь вместе со всеми. В разговоры не вступай и мило улыбайся всем, поняла, малышка?
Я нахмурилась: мне не нравилось, что он так называл Леру, которая, по моему мнению, была высоченной, пожалуй, на целую голову выше меня. И потому подобное обращение казалось мне издевательством. Но бумажку из рук Макса я взяла, а он добавил:
– Что ж, Лера, удачи тебе! Не перепутай ничего и, главное, молчи. Тебе туда, – он указал мне рукой прямо по коридору. – Вон, где народ трётся.
– А ты? – озадаченно спросила я.
– А я пойду и постараюсь исправить ситуацию, – ответил он.
– Какую? – забеспокоилась я. Нет, конечно, он не предаст меня и не станет сдавать туда, куда не следует попадать, но всё же было тревожно.
– Если ты забыла, то напомню: кое-кто очень не вовремя нашёл меня притягательным, и из-за этого одна милая девушка на меня обижена, – он с усмешкой смотрел на меня и создавалось впечатление, что ссора с девушкой его ничуть не расстроило, как и воспоминание о случившимся.
– Я не хотела… – виновато потупила взор я.
– Да? – переспросил он нарочито удивлённо. – А мне показалось иначе.
«Пингвин некультурный!» – подумала я, вновь подумав, как это словосочетание ему весьма подходит несмотря на полную непохожесть на обитателя ледяных просторов и холодных морей.
Макс пошёл в сторону, противоположную той, что указал мне. Я в нерешительности замерла, пока меня не хлопнул по плечу какой-то паренёк и приветливо не крикнул:
– Лерка, не кисни! – и направился как раз туда, куда следовало продвигаться и мне.
Только вот без Макса идти никуда не хотелось, словно я вдруг осталась одна. Захотелось вообще уйти из этого универа, как назвал его Макс, и поискать местечко потише и поуединённее. А лучше набрести на какой-нибудь музей и познать историю этого мира, так, для общего развития, чтобы время не терять, да и к тому же музеи ассоциировались у меня с тишиной и спокойствием – по крайней мере у нас они действительно были малолюдными. Сама я не могла вспомнить, когда последний раз бывала в подобных заведениях, но сейчас что угодно казалось лучшим вариантом, чем просто стоять посреди коридора с обрывком листа бумаги в руках, когда мимо проносятся спешащие куда-то люди.
Решив, что никуда не пойду, я отошла к стене и привалилась к ней спиной. Всё-таки ноги ныли от непривычной, хоть и вполне удобной обуви. Наверно, Лера не совершала таких скоростных прогулок, а, может,
Я стояла, чуть отвернувшись к стене, чтобы никто из Лериных знакомых не заметил меня и не пристал с вопросами. Следовало подождать, пока все эти люди разойдутся, и тогда по-тихому свалить из здания на поиски новых спутников или хотя бы одного, но не такого, как Макс.
Стоило подумать о небритом парне, как его голос я услышала где-то за спиной.
– Слушай, а что мне было делать, а? – вопрошал он. – Ну вот сама подумай – она тонула!..
– Ну и что? – капризный голос девушки отвечал ему с вызовом. – И что, Макс? Спасать и целовать – это разные вещи! К тому же ты перепугался так, словно она самый дорогой тебе человек!
– Не неси чушь, – оборвал её Макс. – Я не целовался с ней – говорю же тебе! Да и ты же сама говорила: я и Лера – это противоестественно! Мне не нравятся такие девушки, ты же знаешь!
Я посмотрела на себя в висящее на стене зеркало. И почему ему не нравятся такие, как Лера? Наверно, потому что она дылда, и грудь у неё маленькая. И волосы эти длинные, ну вот зачем такие нужны? Только глаза прикольные, мне понравились: почти, как у Макса, тоже цветные, только в его глазах было больше холодных – зелёных и голубых тонов, а в Лериных – тёплых – жёлто-рыжих и охровых. Посмотрев на себя, я глянула в сторону ссорившейся парочки, весьма недовольная словами Макса. Во-первых, он меня целовал: пусть неискренне и не на побережье, но целовал, а девушке своей втирал обратное. Ну и во-вторых, не нравилось мне, что он так просто отрекался от своего хорошего отношения к Лере, а оно было хорошим, по крайней мере, в момент спасения.
Мимо проходила шумная компания пришедших за знаниями парней, и их смех заглушил для меня голоса Макса и девушки, которая тыкала ему в грудь указательным пальцем и гневно что-то говорила, а на его ответ отреагировала, видимо, привычным для себя аргументом – пощечиной, после которой гордо удалилась вверх по лестнице, оставив Макса смотреть ей в след. Кажется, он выругался, но быстро взял себя в руки и , поудобнее перекинув рюкзак, висящей на одном плече и немного сползший за время ссор, направился в мою сторону. Мне отчего-то стало жаль его, хотя секунду назад я негодовала от его слов. Он спас Леру, и теперь у него были неприятности из-за этого, то есть, даже не из-за этого, а, собственно, из-за меня.
Повинуясь порыву благодарности и сожаления, я бросилась к парню и преградила ему дорогу:
– Прости меня, я так и не поблагодарила тебя за спасение, а твоя девушка… Мне так жаль, что она снова ударила тебя! Макс, ты можешь ведь объяснить ей, что я была не в себе… – предложила я. – Вали всё на меня, и она простит тебя… Хочешь, я объясню ей, почему поцеловала тебя? Хочешь? Я расскажу ей всё, и она простит тебя!…
Парень не внял моему совету и к моему участливому тону отнёсся безразлично, вместо ответа неожиданно схватил меня за плечи, причём его пальцы стиснули меня так, что я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от боли и неожиданности. Он практически отшвырнул меня к стене, оглядываясь не то воровато, не то сердито.