Демон под диваном
Шрифт:
Кое-что даже нашли. Пищаль Петра Первого, сабли Минина и Пожарского и золотой колчан царя Михаила, но без стрел.
Он детей не заинтересовал, потому что без стрел. Да и из лука они стрелять не умели.
Пищаль тоже интереса не вызвала. К ней пули нужны, порох. Заряжается она как-то заковыристо, судя по виду и описанию. Все очень непросто.
А вот сабли... сабли Денис и Полина попытались выковырять из витрины. Высунувшийся из коляски Фурундарок предложил немедленно их достать, если они загадают желание, но его
Вскрыть витрину у них не получилось. Более того, их спалили и вывели из музея за уши. Хотели даже позвонить родителям, но все-таки пожалели.
А потом наступил понедельник. Последний день их пари. Вечером вернутся из Уфы родители, а Фурундарок объявит о своей победе.
Впрочем, близнецы не собирались сдаваться. Это Машка с Димычем уже смирились, уже не надеялись на ни что, но Денис и Полина были слеплены из другого теста. Упорные, как никто, они проснулись сегодня в пять утра и часа два штудировали Интернет. Искали что-нибудь такое, чего еще не пробовали.
В конце концов, должно же найтись у Фурундарока какое-то уязвимое место! Оно есть, оно точно есть! Иначе он бы не стал торговаться из-за лишнего желания!
Именно об этом вполголоса говорили ребята в школьном дворе. Фурундарока поблизости не было, но все знали, что он появится, стоит его позвать.
Первым и вторым уроками были труды. Мальчики и девочки разошлись по разным кабинетам. Денис и Димыч принялись строгать кривые киянки, Полина и Машка – шить уродские фартуки.
Близнецы работали кое-как, спустя рукава. Даже не из-за истекающего времени – просто на трудах они всегда были тихи и молчаливы. Что Денис, что Полина без второго близнеца чувствовали себя не в своей тарелке.
Трудовичка на Полину давно махнула рукой. А вот трудовик не оставлял надежды сделать из Дениса столяра и следил за ним орлиным взором. И за Димычем тоже, хотя за ним присматривать как раз не требовалось – Димыч с шести лет рубанком орудовал. Словно родился за верстаком.
Трудовик это в нем ценил. Он ведь хоть и смахивал на бухого бомжа, но мужиком был дельным и учеников своих искренне старался учить ремеслам. Многому и научил на самом-то деле. И на станках работать, и с электричеством. В школе его любили.
Но Денис трудовика доводил до белого каления. Близнецы всех учителей доводили до белого каления.
Сейчас, например, Денис вместо выстругивания киянки пробивал гвоздем бутылку. Стеклянную бутылку из-под пива. Гвоздем. Втихаря налил воды в старую ванну, оставшуюся в цеху после ремонта, положил на дно полотенце, а на него – бутылку. Подождал, пока та наполнится водой и... вбил в нее гвоздь. Обычным молотком.
Она не разбилась.
– Смотрите, чего я сделал! – завопил радостный мальчик.
И мимо него просвистела киянка. Трудовик не сдержался, швырнул ее в нарушителя спокойствия.
Но промахнулся, конечно. Не настолько он вышел
И учитель даже не заметил, что пока Денис его раздражает, пока заставляет на себя орать, Димыч роется в ящике стола. Пацаны знали, что там трудовик хранит запасные ключи от слесарного цеха, а заодно еще и ключ от запретного шкафа, в котором прячет всякое такое, что ученикам трогать воспрещено.
Возможно, что-то из его запасов таки сумеет навредить Фурундароку.
Глава 28
– Достали ключи? – первым делом спросила Полина, когда после трудов они встретились в столовке.
– Ага, - показал их под столом Димыч. – Все три.
– А зачем три? – не поняла Машка.
– От чего третий? – тоже не поняла Полина.
Денис и Димыч понимающе переглянулись. Девчонки. Они не знают, что за дверь висит на слесарном цеху, что за легендарный замок ее запирает.
– Это будет последняя попытка, - сказал Денис. – Если не получится – зло победит.
– Я особо не надеюсь, - мрачно сказала Полина. – По-моему, зря мы вообще в это ввязались. Мы же опять облажаемся.
– Простите, пожалуйста, что мы вас втянули в этот спор... – шмыгнула носом Машка. – Вы из-за нас целое желание потеряли...
– Машка, не кипишуй, - отмахнулся Денис.
– Да, мы и сами всегда хотели заставить Фурундарока страдать, - согласилась Полина. – Жаль, не получилось.
– Может, его все-таки чем-нибудь отравить? – жалобно спросила Машка. – Не по-настоящему, а совсем чуть-чуть. Чтобы просто животик поболел немножко.
– Да не отравится он ничем, - поморщилась Полина. – Он любые какули ест и не давится. Он даже эти котлеты съесть сможет, наверное.
Все уставились на котлеты, разлагающиеся в тарелках. На эти шматы склизкого серого фарша, что встречаются только в школьных и больничных столовках.
Далеко им до тех божественных мясных облачков, которые готовит бабушка.
– Я их не очень люблю, - отвела взгляд Машка.
– Не, ну есть-то их можно, - принялся жевать Димыч. – Не очень вкусно, конечно. Но есть можно. Только что они без подливы-то?..
– Фу, блин, опять эти котлеты, фу, я ща блевану просто... – зажал рот Денис.
– Димыч, подставляй миску, подлива на подходе! – обрадовалась Полина.
К мерзким котлетосам шли почти такие же мерзкие макароны. Разваренные до состояния каши, они слипались в настоящие конгломераты.
И еще настоящее столовское какао. То самое мутное непонятно что с привкусом меловой воды, рецепт которого Сатана даровал школьным поварихам.