Демон — принцессам (не) игрушка
Шрифт:
И это «да» словно высекали кислотой в моем мозге, что стоило титанических усилий ответить:
— Нет…
Хтыщ…
В тускло освещенное помещение ворвался неожиданно яркий свет, вызывая новую вспышку боли. Но я, морщась, всё же поднял голову и посмотрел туда.
— Мас Андри, там Доржан объявился, — отрапортовал человек в сером балахоне.
— Этот день становится всё лучше и лучше, — довольно произнес мужчина, бросил на пол плеть и вышел из темницы. Правда, напоследок он мурлыкнул:
—
Я перевел взгляд на буйвола, лицо которого изуродовано криво сросшимся шрамом, что придавало ему действительно страшный образ. Так бы я себе представил маньяка, людоеда, линчевателя.
«Только бы продержаться! Только бы продержаться!» — твердил я, пока он шаркающей походкой направился к шкафу.
***
Акари
— Акари! Акари! — прозвучал громкий шепот, который вырвал меня из полуобморочного состояния.
Я слабо пошевелилась и, открыв глаза, увидела папу и брата. Только вот сил даже на радость не осталось…
— Акари, ты меня слышишь? — взволнованно произнес Акиро, я же только кивнула в ответ. Аманит активно забирал остатки моей магии.
После того, как Андрея куда-то унесли, нас закинули в клетки. Что было с инкубом, я не знала. Но когда он закричал и рухнул на пол, мое сердце было готово разорваться. Я словно на себе ощутила всю силу его боли. А потом вдруг наступила тишина, которая показалась мне оглушительной. И я испугалась. Испугалась, что его больше нет…
— Магию не используй, надо открыть замок механически. Поищи что-нибудь, — начал раздавать указания Лукиллиан, а брат тут же побежал это “что-нибудь” искать. Я просто лежала. Внутри было так пусто, так холодно, что даже не хотелось выбираться. Я понимала, что не смогу жить без него, так зачем выходить отсюда?
Спустя некоторое время мужчины вернулись к моей клетке и приступили к вскрыванию замка. Они использовали камни, вытащенные из стены, какие-то доски и даже посуду. Всё, чем можно было бить, ломать и разжимать. Потом в дело пошли руки и ноги. Когда они оба обессиленно опустились на землю, Акиро спросил:
— А у тебя шпильки есть? — я хлопнула глазами, пытаясь осознать вопрос, но брат, видимо, почувствовав мое замешательство, протянул руку и запустил ее в волосы. Вытащил шпильку и довольно улыбнулся.
— И как я сразу не догадался?!
С этими словами он разжал шпильку и принялся ею ковырять в замке до тех пор, пока тот победно не звякнул и не открылся.
***
Глава 84. Иди, Акари!
Акари
Меня вытащили из клетки и обняли. Это было так странно, или мое отношение
Как можно обнимать меня, когда он там? Неизвестно где, неизвестно жив или мертв…
По щекам потекли такие же обжигающие слезы. Хотя скорее выжигающие те остатки выдержки, что еще были во мне.
Папа бормотал слова утешения, брат — обещания, что все позади, что они меня спасли и теперь все будет хорошо. Только в моей душе зияла такая дыра, что никакое «теперь» и «потом» больше не существовало.
Меня еще раз прижали, кажется, даже с двух сторон. А я стояла, пока сама не удивилась, услышав свой голос:
— Мне надо идти. Я должна!
И я вырвалась из кольца мужских рук и направилась к темному коридору. Тело почти не слушалось, но я сцепила до боли зубы и шла, опираясь о стену.
— Ты куда? Надо еще Лану и ее родителей освободить! Они тут.
Я ничего не ответила. Меня тянуло туда. Невиданной силой, словно тонкая нить растянулась до предела, до звона, до того состояния, что коснись ее хоть чуть-чуть, она треснет, разобьется, разлетится на куски.
“Иди, Акари. Иди”, — прошелестел голос в моей голове.
— Акари?! — рявкнул отец, но я уже была далеко.
— Ты куда? — крикнул брат.
— Я за ней, а ты вытаскивай их! — донеслось уже едва слышно.
А я все брела, даже не озираясь по сторонам. В какой-то момент я почувствовала твердый папин локоть, в который он вложил мою руку. Сейчас он молча следовал за мной.
Свернув за угол, я услышала крик. Этот крик перешел на тяжелый хрип, но от него повеяло надеждой, хотя при этом он был наполнен жуткой мукой и болью.
— Туда, — шепнула я, а папа кивнул.
Одним ударом он выбил дверь, за которой стоял медведеподобный человек с обезображенным лицом и держащий в руке нож. С лезвия капнула алая капля, а его взгляд мгновенно ожесточился. Взмах, и перед папиным лицом пронеслось оружие. Но он вовремя успел отскочить.
Уста правителя зашептали, и из них вырвалось белое облако. В следующее мгновение тот человек грузно сверзился оземь. Его падение глухим стуком огласило помещение, где цепями был прикован мой любимый.
Смотреть на него было больно и страшно. Глаз он, если бы и захотел, открыть не смог. Грудная клетка была испещрена глубокими рваными бороздами, даже его одежда лохмотьями разлетелась в разные стороны.
Запястья рук содраны едва ли не до костей. И кровь… Кровь была повсюду. На нем, на полу, на стенах и даже на потолке.